Твоя мёртвая невеста (СИ) - Анна Храмцова
«Вроде всё!» — подумала она напрасно, когда картонная коробка упала на голову. Хорошо, что полупустая.
Обреченно вздохнув, бедняга сбросила с себя гору хлама и не желая искушать судьбу, отошла от злополучного места. В коридоре образовалась настоящая свалка. Антресоль сломана — куда девать все это добро, Катя понятия не имела. Девушка взяла на кухне табурет, нашла в нише под ванной инструменты и попыталась прикрепить полку на место. Благо, молотком и гвоздями пользоваться она умела. Но видимо, здесь нужна была электродрель, сделала вывод Катя, к тому же, табурет слишком мал, необходима стремянка.
Из гостиной заорал телевизор, Катя подпрыгнула от неожиданности, едва удержавшись на ногах. Сверхъестественная сила выбила табурет, он пролетел через комнату, а горе-ремонтник упала на пол, ушибла локоть, но не чувствуя боли, в ужасе вскочила.
«Что это было?» — спросила Катя не пойми кого.
Табурет лежал целый и невредимый, ускакать не пытался, вёл себя смирно, она подняла его и внимательно осмотрела. Девушка не верила в потустороннее и подобного рода чепуху, поэтому отнеслась ко всему философски.
“Всему есть разумное объяснение, — решила она, — остальное случайность”.
Телевизор старый, поэтому звук барахлит. С антресолью и так всё понятно — земное притяжения. А табурет? Наверное, тоже земное притяжение, каких-то только аномалий не бывает на планете.
Катя собрала все бумаги в мусорные пакеты. С детства ей были привиты любовь и уважение к книгам, значит, просто взять и выкинуть она не могла, аккуратно сложила у стены. Во всяком случае, позже что-нибудь придумает, а сейчас, взглянув на часы, засуетилась, — было уже около одиннадцати.
— Всему есть своё объяснение! — твердила учительница по дороге, и вскоре забыла о случившемся, окунувшись с головой в работу.
Глава 6
Семидесятые
Главный инженер Володин корпел над сложными схемами, не смыкая глаз уже третьи сутки подряд. Его изматывающая, лишающая сна деятельность была необычайно важна, не только для него лично, но и для человечества в целом. Назначили Льва на должность главного инженера конструктора космических аппаратов недавно, преобразованный отныне секретный полигон требовал лучших ученых, профессионалов своего дела. И Лев Володин, конечно же, вошел в их число, вполне заслуженно. Получив назначение, он ни секунды не сомневаясь, покинул шумную столицу и поселился в новой, выданной ему квартире, в городке с абсолютно подходящим названием — Мирный.
Проект полностью поглотил молодого мужчину, это было очень кстати. Возможно, таким образом получится отвлечься от личной драмы. Лев сейчас ни о чем не думал, кроме как о разработке и корректировке отдельных узлов ракетных летательных аппаратов.
Пепельница больше походила на вулкан Везувий, столько дымящихся окурков собралось, но выбросить их было некому, в гостиную, ставшую кабинетом, посторонним вход строго воспрещен. И приходящая домработница Валентина Петровна, лишь укоризненно качала головой, когда один раз в день, легким стуком в дверь, звала обедать.
Лев Тимофеевич очень просил, можно сказать требовал, его по пустякам не беспокоить. Валентина Петровна передвигалась по квартире на цыпочках, избегала кабинета, выполнив работу, тут же уходила, не прощаясь, стараясь бесшумно захлопнуть дверь.
Сегодня инженера осенила догадка, он воодушевленно вел расчеты, строил схемы и наконец-то сдвинулся с мертвой точки, когда неожиданно раздалась громкая трель дверного звонка. Коллеги знали, что Володин работает дома, преждевременно сообщили бы о визите, в незнакомом городе он дружбы не водил. Лев снова принялся за работу, не сомневаясь, пришли не к нему, и Валентина Петровна не побеспокоит. Но он ошибся, в дверь тихо постучали.
— Лев Тимофеевич, — осторожно обратилась к нему женщина.
— Кто там? — не скрывая раздражения, спросил гениальный инженер.
Домработница не успела ответить, дверь кабинета без спроса отворилась, и на пороге появилась Она, с чемоданом, держа за руку девочку лет десяти.
— Ну здравствуй, — выдохнула вошедшая, поставила на пол чемодан, — я ушла от Твердохлебова. Примешь?
Лев, как рыба выброшенная на берег, судорожно раскрывал рот, лишившись на мгновение дара речи. Догадливая Валентина Петровна тактично оставила гостиную и принялась сервировать обеденный стол на троих.
— Лёва, ты не рад? — ее голос такой родной и знакомый, вновь будоражил, возвращал в прошлое, заставлял сердце бешено колотиться в груди.
Рад ли он? Как ответить на этот вопрос? Что сказать, если, казалось всю свою жизнь, Лев мечтал лишь о ней. Ему не нужна ни слава, ни деньги, ни космос, словно проклятие, неизлечимая болезнь, любовь сделала прежде черствого мужчину одержимым и до слез сентиментальным.
— Лена, — прочистил он горло, — почему ты не позвонила? Я не ждал тебя.
Она грустно улыбнулась, вспомнив давнее обещание.
— Когда-то, ты обещал ждать меня всю жизнь.
Девочка пряталась за спиной, не отпуская мамину руку и испуганно тараща глаза на давно небритого незнакомого дядю.
— А это Люда? — спросил Лев, начиная понемногу приходить в себя. — Какая большая стала.
Проигнорировав вопрос, женщина резво помогла дочери снять верхнюю одежду, и сама сбросила пальто, по хозяйски открыла балконную дверь и много-много говорила.
Она вспоминала как с трудом решилась наконец-то уйти от нелюбимого мужа, не оправдавшего ее надежды, хотя и не забыла пожалеть несчастного; рискнула всем, бросила работу, собрала самое необходимое и не прощаясь, уехала.
— И вот я здесь, — закончила Лена рассказ.
Сквозняк ворвался в гостиную, хулигански сбросил бумаги со стола, Лена ойкнула и мигом закрыла балкон, девочка Люда бросилась собирать непонятные важные схемы, смешались расчеты, отчеты, вычеты и так долго работавший над космическим проектом перфекционист-инженер вдруг улыбнулся.
— Вы, наверное, устали с дороги? — спросил он суетясь у стола.
— Дорога сюда не близкая, — ответила Лена. — Честно сказать, занесло тебя, Лёва, на край на света.
Валентина Петровна, впервые, вошла без стука.
— Обед готов, — объявила женщина. — Мне остаться, Лев Тимофеевич, или вы сами с посудой разберетесь?
— Спасибо, мы сами, — ответила Лена.
Перед обедом Володин наконец-то побрился, сменил одежду и даже воспользовался одеколоном. Увидев дядю, преобразившегося до неузнаваемости, девочка вспомнила его. Он часто навещал их, приносил подарки. Ребенок ничего не понимал, мама все чаще грустила, а веселый добрый папа, стал еще веселее и много пил.
После сытного обеда школьницу сморило, дядя Лева любезно предоставил в пользование свою спальню.
Мужчина и женщина остались вдвоем. О многом надо было поговорить, но они молчали. Физически ощущая ее присутствие, он не решался обнять, прикоснуться, хотя желал этого больше всего на свете.
Глава 7
Лена хорошо изучила его замкнутую, нелюдимую натуру, знала, каких усилий стоило признаться в своих чувствах около пяти лет назад этому с виду холодному, слишком трезвому
