Попаданка и ее айдолы - Ива Лебедева
Тьфу, извращенец. Я, конечно, утром ходила в душ. Надела чистые носочки. Чистые кроссовки, которые тут на ночь ставят на специальную подставку. У Риты для каждой обувки такая штука, которая сушит, обеззараживает и убирает запах изнутри. Но все равно! Я больше чем полдня на ногах. А этот псих еще и гладит мои ноги… чокнутый какой-то! Вот пну тебя, будешь знать. Оу… не смей щекотать! Все, все, не пинаюсь. Не пинаюсь! Хоть облизывай ее, ненормальный, только не мешай сдавать зачет!
Чер-р-рт, почему меня не предупредили, что у Риты на ступнях столько эрогенных зон? Попадалово какое-то…
— Ну что ж, мисс Ян. Я довольна вашим уровнем подготовки. Коллеги, у кого-нибудь еще есть вопросы?
Вопросов у коллег не было. А вот у отца, кажется, были. Потому что после озвученных результатов преподы вежливо попрощались и вышли из конференции. А вот господин Ян остался.
— И что помешало тебе сдать этот легкий экзамен вчера? — холодно и въедливо поинтересовался он уже знакомым голосом, рассеивая последние сомнения.
— Это настолько важно? — Я изобразила детскую обиду. — Сдала ведь. Постараюсь больше не забывать.
— Постарайся. Отчет о твоей учебе будет у меня на рабочем столе ежедневно. О всех посещениях. Всех семинарах. Всех проверочных работах. Ближайший месяц. Если больше не станешь «забывать» о важном, вернемся к прежнему графику — проверка раз в неделю.
И отключился.
М-да. Ни «здрасьте», ни «до свидания», ни «как себя чувствуешь, дочка»… и про сестру ничего не спросил. Хороший папочка.
— Я, конечно, слышал, что у тебя «любящие» родственники, но не подозревал, что настолько, — раздался голос Рю.
— И много ты слышал? — кисло спросила я, толчком откатывая кресло подальше от стола и извращенца под ним. — Верни обувь, чокнутый!
— Достаточно, — ухмыльнулся лохматый, даже не думая вылезать следом. Наоборот, устроился на полу поудобнее. И задумчиво вертел в руке мою кроссовку. — Вот узнать тебя под двойной маскировкой было немного сложнее. Но у меня профессиональная память на лица, крошка. А уж ведущую трейни конкурента грех не узнать.
— Обувь верни! И не пялься так на мои ноги!
— Брось, крошка, разве пристало нам стесняться друг друга после того, что между нами было?
— После кактуса-то? — В ехидство играть я тоже умею. Не хуже некоторых. — Самое время. Не вернешь — уйду так и скажу, что ты меня ограбил.
— Ну попробуй! — Гад откровенно развеселился и убрал кроссовку за спину.
Глава 26
— Я чего к тебе пришел, дорогая. — Лохматый паразит понял, что я не собираюсь возвращать обувь с боем и потискать в процессе меня не получится, вздохнул и уселся на край стола, все еще держа в заложниках мою кроссовку. — Во-первых, вот, держи. — Ко мне на колени упал запечатанный пакет из той самой пекарни. Немного смятый, но все еще шикарно пахнущий. — Здесь где-то был кулер, ты не против растворимого кофе из пакетиков? Разговор обещает быть содержательным.
Я много чего хотела сказать в ответ. Но среди бешеными блохами скакавших по мозгу слов не было ни одного, которое возражало против кофе. Даже растворимого. И круассанов? Да, свежих круассанов.
Поэтому я просто зверски промолчала. Что было принято за согласие, кто бы сомневался.
Мужчина живо притащил пару стаканчиков с кипятком и высыпал в каждый из них по маленькой пачке кофе «3 в 1». Вполне качественного бренда, из-за чего в конференц-зале сразу повеяло приятными запахами. Один стаканчик он поставил передо мной, а с другим уселся ровно напротив, подперев кулаком подбородок.
— Ну, жена моя, рассказывай. Как докатилась до жизни такой.
Я подавилась кофе. Почти подавилась. До хлопков по моей спине не дошло. Зато ему по голове пакетом с круассанами прилетело!
Потому что я, когда зла, в стремительности броска дам фору даже королевской кобре.
— Размечтался. Обувь отдай!
— Нехорошо кидаться едой. Нам ее еще есть. — В подтверждение своих слов он вытащил из пакета один из круассанов и смачно его откусил.
Я сглотнула. Кажется, выпечка была со сгущенкой. Откуда тут сгущенка?
— Я так понял, выступать в качестве айдола ты больше не хочешь. Собираешься стать агентом. — Рю еще раз откусил от выпечки, полюбовался выступившей кремовой начинкой и как ни в чем не бывало продолжил: — Так что строгая диета тебе не обязательна и ей ты уже не отговоришься. Да и слюни у тебя текут уж больно показательно.
Я молча взяла протянутый круассан и впилась в него зубами. Ярко и образно представив на его месте гадское ухо.
— Очень удачно. — Рю был возмутительно расслаблен и продолжал разглагольствовать с видимым удовольствием: — На певичке я никогда не женюсь. Это раз. Я оригинален в своих предпочтениях и не особо люблю выпирающие из женщины кости — это два. У тебя и сейчас есть за что подержаться, а дальше будет даже лучше. И наконец, я вообще сапиосексуал.
— Кто?! — Не то чтобы я не знала значение слова. Но услышать от Рю его не ожидала.
— На дур не встает, — коротко хохотнул нахал. — А у тебя все в порядке как с нижними полушариями, так и с верхними. Куда слать сватов? Папаше?
— Угу, зашли, — ехидно улыбнулась я. — Только предупреди, чтобы парашюты с собой взяли. Лететь будут долго. А лучше сам к нему сходи. Познакомься.
— Ну, это смотря как представиться и описать перспективы. Не забывай, что мои работы считаются лучшими в теле- и киноиндустрии, так что в пиар я умею.
— Репутация, — коротко напомнила я и солнечно улыбнулась.
— Хм. — Рю не то чтобы смутился, скорее на секунду задумался. Хотел уже что-то сказать, но не успел.
Зря он ослабил бдительность: еще один стремительный бросок — и кроссовка оказалась в моих руках. Хрен с ним, с носком, без него обойдусь, тем более что этот гад сунул его в карман.
— А чем плоха моя репутация? — Рю сделал вид, что потеря заложника его не волнует. — Мне кажется, в общении с твоим отцом-тираном она как раз поможет. Он давно грезит о пробивном и дерзком наследнике, который не пустит по ветру все накопленное им состояние.
— Вряд ли, — коротко хмыкнула я уже от двери. — Но можешь мечтать дальше, я разрешаю.
