Эра Охотников - Анастасия Церковская
Непавлин отреагировал довольно быстро, на его же счастье. Эльвира очень злилась из-за передряги, в которую попала по вине закомплексованного хвастуна. Но, встретившись взглядом с непонимающим и напуганным парнем, изгоняющая промолчала. Нет, она обязательно выскажется, но после того, как примет душ и обработает раны. Нынешнее состояние ее сильно напрягало.
Поэтому Эльвира гордо прошагала мимо и, схватив свои долгожданные одежды, скрылась в душевой.
Струи горячей воды наполняли тело желанным теплом, холод постепенно отступил и тело расслабилось. Изгоняющая старательно смывала с себя грязь канализации из всех злачных углов города, где успела побывать.
Ранки на ногах неприятно ныли, но серьёзные шрамы на груди и плече доставляли куда больше неудобств.
За дверью слышались голоса: потусторонний злой рык едо-тени, преисполненный первобытной яростью, и жалобный лепет несчастного (ли) Стаса.
Об стену ударилось что-то тяжёлое.
– Как ты посмел, ничтожество, вести её на территорию серных псов?! Они стреляли в неё, и тебе было это известно! Ты воспользовался её отзывчивостью, жалкая блоха!
Непавлин взвизгнул.
– Я не знал! Прости меня, я не знал, что они подмяли под себя клуб, раньше он принадлежал другим людям. Ай!
– А мне ультрафиолетово, ясно? Ты подверг жизнь моей госпожи опасности и ответишь за это!
Вновь ночную тишину сотряс вопль Непавлина, Эльвира даже не стала фантазировать на тему того, что делает с ним едо-тень. Ей было не до этого, изгоняющая сжала зубами ручку деревянной щётки и зашивала нанесённую нежитью рану. Такие долго заживают, и если два когтя лишь слегка оцарапали кожу, то средний прошёлся довольно глубоко.
Изгоняющего красят шрамы, но если только это мужчина и бой закончился победой. Эльвира ни одним из этих пунктов похвастаться не могла. Теперь её тело уродуют новые шрамы. Далеко не первые, со временем они затеряются в общей массе.
Тщательно обработав, Эльвира перевязала раны, истратив весь бинт, что смогла найти в аптечке над зеркалом.
Вопли за стеной стихли.
Эпопеева высушила феном голову, надела привычную футболку, рубашку и джинсы, накинула плащ. Ей не хотелось задерживаться в этом доме, может быть и стоило переночевать и набраться сил перед дорогой, но только не тут. Стас злил её одним своим бестолковым видом.
Когда Эльвира вышла в комнату, обнаружила Непавлина прижатого к стене с вазой в обнимку, а над ним нависал едо-тень, мерцая голубым светом изнутри. Он выдыхал пар от магического пламени и не сводил глаз с провинившегося.
Лицо Стаса было прилично помято: несколько ссадин, синяк под глазом и кровоточащая рана на макушке, откуда едо-тень вырвал клок темно-русых волос. Остальное прикрывало одежда, оставалось только гадать, что за побои прятались под ней.
Эльвира встала рядом с едо-тенью, скрестив на груди руки.
– Скажи ему! Останови своего коня!
– Хочешь, от себя лично добавлю, а? – оскалилась Эпопеева. Людей изгоняющим трогать нельзя, но ведь Стас об этом не знает. – Подставить меня решил, сдать банде психопатов, которые растворяют трупы в кислоте?
– Да не знал я, что они в клубе будут! Мы каждую неделю собираемся с друзьями там, – взвыл Непавлин. – Что вы от меня хотите теперь?
– Я не договорила! – закричала Эпопеева. – Теперь остерегайся, смотри по сторонам! Ты подставил не только меня, но и своих друзей тоже! Нас видели вместе, а, значит, Ламиль и Матвей знают меня. Из-за твоего хвастовства они пострадают, когда до них серные псы доберутся, ясно тебе, дебила кусок? – не сдержав гнева, Эльвира всё же выдала хвастуну пощёчину.
Стас выронил из рук вазу, пол засыпало сотней хрустальных осколков. Непавлин схватился за голову и закричал.
Эльвира обратила внимание, как ненормально вздулись на его висках и шее венки, а глаза налились кровью. Со стороны затылка послышался не предвещающий ничего хорошего хруст.
Эльвире не понадобилось много времени, чтобы разобраться, что происходит. Кровь предков знала всё, что нужно: пробудилось что-то опасное, на такое изгоняющей лучше не нарываться.
– Асик, бежим.
Ей не хотелось ждать и смотреть, чем закончится жуткая трансформация. Во что бы оно не превратилось.
Схватив вещи, Эльвира выскочила из дома, на ходу натягивая ботинки. Проверять, всё ли закреплено и ничего ли не забыто – на это нет времени.
Многократно испытывая по жизни страх, нетрудно начать разбираться в его оттенках. Всё, что чувствовала изгоняющая до этого – так, баловство. С таким первобытным ужасом, что невозможно себя сдерживать, она не сталкивалась по сей день.
Асириус молчал и бежал, поджав уши. Похоже, его нутру тоже пришлось не по себе от шквала злой энергии, запертой в стареньком доме на краю улицы.
К лешему Плоцк, к Йогара все его проблемы! Прочь из Белого графства! Куда угодно, но как можно дальше!
Подпитываемые страхом, они мчались на север до самого рассвета.
На их пути встала широкая река, и пришлось идти вдоль берега, чтобы добраться до моста, маячившего на горизонте. Постепенно страх сменился усталостью, изгоняющая зевнула.
– Давай перейдем реку и где-нибудь остановимся, я устала.
– Я тоже, Эль, я тоже...
Теперь-то все должно пойти как надо. Эльвира разузнала направление, в котором нужно идти к академии. Главное – не разговаривать ни с кем, не поддаваться инстинктам и не лезть в чужие дела. Последний инцидент ни разу не вдохновлял на новые подвиги.
Перебравшись через реку по железнодорожному мосту, Асириус свернул к берегу, высматривая подходящее местечко, незаметное для посторонних глаз и защищенное от ветра. На удивление, возле небольшого леса нашлась приятная впадина, поросшая вокруг кустами. Эльвира принялась собирать хворост, а Асириус ушел охотится.
Распалив огонь и подкинув топлива, Эльвира уселась рядом и закуталась в плед. Никакой вкусной травы тут, к сожалению, не росло, но отсутствие чая, сравнительно небольшая проблема.
Едо-тень притащил жирненькую куропатку с уже откушенной головой. Осталось ее ощипать и промыть.
– А что там по еде осталось? – поинтересовалась изгоняющая.
– Соль рассыпали, и все. Запасы окончательно все. Можешь мешочек облизать, если хочется...
– Без лишней лирики, это фиаско.
– Солидарен.
Мысли о пресном мясе прервались нехорошим предчувствием. Едо-тень также наострил уши и повернул голову в сторону берега.
– Ты слышишь это?
– Не слышу, но чувствую, как накатывает. Что, опять бежать?
– Бросай все, полезай в седло. Уходим!
Наученные жизнью в постоянных бегах, путники никогда не раскладывали вещи, в редких случаях Эльвира снимала седло чтобы просушить. Но сейчас схватила плед и забралась
