Восстание - Алекс Бредвик
Но я отвернулся от него и продолжил смотреть вперёд. Скорость транспортника постоянно росла. Я даже не знал, какой у неё был предел. Уже было почти три сотни километров в час, и… мы всё ускорялись дальше. Но в одно мгновение меня что-то побудило взглянуть в зеркало заднего вида.
За спиной что-то вспыхнуло, что-то очень ярко засветилось, и через несколько мгновений задняя часть транспортника начала приподниматься над землей. Ударная волна достигла нас, слегка подбросив, но затем вернув на место. А вот то, что следовало за ударной волной заставило меня понервничать.
Огромный столп пламени надвигался словно распахнулись сами врата в преисподнюю, норовя догнать и уничтожить, испепелив на атомы. Меня охватила паника, я не знал, что делать. Транспортник продолжал набирать скорость, но этого явно не хватало для того, чтобы полностью уйти из-под зоны поражения стены огня.
— Твою мать! — выругался я, ища хоть что-нибудь, что может нам помочь.
Я бегал взглядом по приборной панели, но ничего не видел. Вообще ничего. Помощник мне тоже ничего не говорил. Он вообще не мог определить, что это за зверь такой и с чем его едят. Он не мог определить тип транспортного средства. И единственное, на что я мог надеяться, что нас накроет не так сильно. Чипу точно не хватит времени провести анализ.
Когда я в очередной раз посмотрел на экран камеры заднего вида, столб пламени уже был метрах в ста от нас и с каждым мгновением становился только ближе. Но… этот быстрый взгляд на камеру стал моей ошибкой. Подняв взгляд на пространство перед транспортником, я увидел огромный валун, который был ровно перед нами. Раньше его скрывала «иллюзия» пустыни, он просто сливался, но сейчас… он был ровно перед нами. Спидометр показывал почти пять сотен километров в час. И просто моё предчувствие мне говорило, что отторзмозиться не получиться. Я попытался что-то сделать, попытался увернуться, но…
Поворачивать уже было поздно.
Вздох, удар, вскрик позади и снова темнота…
Глава 17
Когда пришёл в себя, то не понимал, что я и где я. Всё вокруг плыло, перетекало, кружилось и вертелось. Я не ощущал своего собственного тела, точнее, ощущал, но как один огромный синяк. Интерфейс сбоил, невозможно было поймать ни единый его элемент взглядом. Хотелось сейчас сдохнуть, чтобы в нормальном состоянии возродиться. Но нет, обстоятельства сказали — страдай.
Когда моё зрение всё же в какой-то степени восстановилось, я решил оглядеться. Увиденное меня, если честно, поразило. То, что осталось от транспорта, сложно назвать даже кучкой металлолома. А как я среди всего этого ещё и остался более-менее цел, вообще можно чудом назвать.
Я оказался зажат между остатками корпуса и металлическими перегородками салона. Выбраться можно было попытаться, но это займёт точно много времени. Всматриваясь в щели, которые были когда-то большими окнами, я попытался рассмотреть окружение. Но что можно увидеть в бесконечной пустыне через сантиметровую полосу шириной? Верно, песок. Вот его-то я и видел.
Когда я начал предпринимать попытки к освобождению, то первые движения оказались вялыми. Мышцы были дубовыми, если не каменными. Но со временем я смог привести хотя бы руки в нормальную форму, благо, они у меня были ничем не зажаты, и я ими мог двигать в остатках свободного пространства.
Сначала я постарался отодвинуть металл, который зажал моё туловище с моей «лицевой» стороны. По всей видимости, это были остатки приборной панели транспортника, так как они шли изгибом от пола, который по ощущениям казался сейчас потолком.
Возился я, наверное, с полчаса точно. И стоило мне только отодвинуть приборную панель, с этим я угадал, как я тут же соскользнул из сиденья, ударившись головой о потолок, который сейчас был ближе к земле, точнее, песку. Ощущения меня не обманули, машина в конечном итоге оказалась вверх тормашками. Дальше я попытался освободить единственную дверь в кабину водителя. Лучше я ничего не смог придумать, кроме как попытаться выбить её ногой.
После первого удара ничего не произошло, после второго что-то где-то скрипнуло и покорёжилось, после третьего кто-то начал стонать по ту сторону перегородки. Это меня сильно удивило. Если учитывать состояние кабины водителя, то машина точно в хлам. Даже я отрубился. Как еле живой профессор вообще смог выжить? Однако интересный он человек.
Я начал стучать активнее. Нужно было уточнить несколько моментов, прежде чем Хендмейн окончательно умрёт. Он хоть и фигурировал в моём списке как одна из целей, но он смог в один момент пробудить мою любознательность.
Этот человек меня когда-то знал, наверное, я был в этом не уверен на все сто процентов, но всё равно было ощущение, что он меня знал, не просто же так он ко мне заходил несколько раз и без охраны… вот только под пеленой злости я не хотел ничего спрашивать, играл в дурочка, что, в принципе, верно. Но всё же… Нужно успеть многое у него узнать!
Дверь сломалась удара с тридцатого. Точнее, я не могу сказать, так как после услышанного мною кряхтения, я начал особо активно выбивать искорёженную дверь. Вылетела она с сильным грохотом, ибо вышло так, что корпус в той стороне начал как-то подозрительно изгибаться.
Выползая ногами вперёд, я постарался как можно быстрее выбраться из плена, но броня, в которой я всё ещё был, за что-то зацепилась при первой попытке. Замкнутое пространство не особо хорошо влияло на затраты моего времени, так как двигаться было не особо удобно. Но, в конечном итоге, я смог расстегнуть все ремешки, что удерживали мою броню и выскользнуть из неё.
Обидно, конечно, что такое ценное приобретение теперь там останется, но что поделать. Лезть в ломающуюся кабину мне как-то не хочется. Если меня зажмёт, я оттуда не смогу выбраться. Стоять было несколько непривычно, не знаю, сколько я провисел вверх ногами, но отсиживался я в нормальном положении для своего вестибулярного аппарата минут пять точно. И за эти пять долбанных минут я мог столько узнать от профессора!
Когда перед глазами всё перестало кружить, я на четвереньках подполз к приоткрытому, но хоть целому, пассажирскому отсеку и пролез внутрь. Профессор лежал в немного неестественной позе. Его правая нога была выгнута в колене в обратную сторону, правое лёгкое было пробито торчащим из потолка штырем. А ещё добавить оторванную ранее руку и вмятую
