Будешь моим героем? - Марго Томсон
Яна хихикнула в ответ. Она в чем-то понимала Милу. Быть ребенком богатых родителей — это вовсе не значит, что ты будешь получать все, что захочешь сию секунду. И Яну нередко обижало, что многие из ее знакомых всерьез считают, что она может вот так просто взять и купить себе машину, или поехать в Испанию, или спустить пару миллионов на благотворительность. На самом деле большая часть денег постоянно крутится в бизнесе: модернизация, расширение, открытие нового, необходимость что-то менять и от чего-то отказываться — ресурсы всегда ограничены.
Также Яна понимала, что далеко не каждая девчонка может себе позволить купить французские духи просто потому что настроение было плохим, но при этом богатой Яна себя тоже никогда не ощущала. И тут в Миле она почувствовала узнавание: ты осознаешь, что родители, в целом, могут себе позволить купить ребенку машину… но не факт, что эта покупка так уж нужна.
— Я бы тоже была согласна на любую машину, — сказала она. — Но хотелось бы яркую и похожую на джип… хотя розовый и правда перебор.
Они обе синхронно сели в машину, Мила завела мотор, лихо вырулила на своей крошке с парковки и, спустя несколько минут совсем ненапряжного молчания, все же уточнила:
— Прости, если лезу не свое дело… но у твоей семьи же бизнес действительно крупный, почему ты с Янушом все еще без колес?
Яна, нисколько не обидевшись, честно ответила:
— Последние пять лет папа с дядей работали над расширением. А полгода назад они выкупили завод в области. Теперь мы официально владеем крупным комплексом, а к нему прилагаются новые проблемы… а почти все проблемы требуют для своего решения денег. Януш в свой университет ходит пешком, ему близко, а мне не повезло — приходится ездить на автобусе… — Мила согласно хмыкнула, а Яна весело добавила: — Думаю, еще проблема в том, что нас двое.
Они свернули на центральный проспект, и говорить стало немного неудобно — Миле пришлось внимательнее смотреть на дорогу: слишком много машин и слишком напряженный трафик.
Но ехать им было недалеко: всего десять минут — и они уже сворачивают к кафе. Это было довольно старое заведение. Когда-то считалось скорее рестораном, но лет десять назад советскую “Ласточку” почти полностью перестроили, превратив в жуткую смесь из американского придорожного кафе и места ностальгии для особых ценителей времен СССР. Ретро-цвета, официанты в фартуках с оборочками, на столах крохотные вазочки с красными гвоздичками, стоят неработающие советские аппараты “Соки-Воды”, а на стенах — черно-белые старые фотографии их города. Яна тоже любила это кафе. И вовсе не из-за обстановки, хотя это место выделялось на фоне обычных кофейно-лавандовых интерьеров. Здесь было очень обширное меню: много кофейных напитков, коктейлей и десертов. Самое то, чтобы посидеть с подружкой и поболтать.
Они заняли столик у окна, обе сделали заказ по памяти: Яна потребовала капучино и баноффи, Мила — латте соленая карамель и чизкейк.
— Ну давай, рассказывай, — Яна облокотилась на стол, чуть придвинувшись к Миле. — Как ты докатилась до такой жизни, что втюхалась в Яна?
Мила несколько смутилась, отчего даже стало несколько неудобно: ее слова прозвучали грубо, а Яна ничего грубого в виду не имела. Она прекрасно понимала Милу — вот уж в том, что ее брат достоин того, чтобы в него девчонки пачками влюблялись, Яна всегда была уверена.
Мила, впрочем, быстро собралась, чуть пожала плечами и просто ответила:
— Не знаю. Мы в вами вместе ходили в музыкальную школу. А еще мой троюродный брат занимался плаваньем, и я пару раз видела твоего брата на соревнованиях. И вот как-то так получилось, что влюбилась.
— А, понятно, — Яна, прекрасно понимая, что есть что-то еще, о чем Мила явно не намерена рассказывать, замолчала.
В кафе играла какая-то ненавязчивая музыка, а из-за середины дня столики в большинстве своем были свободны, поэтому тишина несколько угнетала.
— Я знаю, что у него есть девушка, — первая не выдержала Мила, но голос ее звучал вполне непринужденно. — И уж точно не собиралась ради знакомства со сколь угодно классным парнем устраивать тут шпионские страсти, просто… как-то само получилось. Я сидела на паре, мой сосед по парте говорил, что хочет выпросить у препода определенный вариант для ИДЗ, потому что у его друга был такой и все решено на пятерки. И я так отвлеченно подумала о том, что я, при всей своей общительности, даже не знаю никого со старших курсов, чтобы можно было тетрадь с решенными заданиями взять. Мне вроде и не нужно, но все-таки… И тут вспомнила о тебе, подумала, что это может быть поводом… Ну а дальше ты знаешь.
Яна потерянно молчала, не зная, что говорить на такое, но им немного помогла официантка: принесла заказ и выставила на стол десерты. Когда девушка ушла, Яна виновато улыбнулась и словно в зеркале увидела такую же на лице Милы. Обе смущенно засмеялись. Чтобы напряженное молчание снова все им не испортило, Яна непринужденно заговорила:
— Вообще, Ангелину, это девушка Яна, мы с бабулей по имени никогда и не называем. Рыбка — самое доброе, как мы ее зовем. Чаще — селедка или вобла сушеная.
Мила удивленно распахнула глаза, явно не ожидая такого откровения, а Яна продолжила, наконец найдя в лице Милы благодарного слушателя — до этого Ангелину она могла обсудить только с бабулей и Юлькой.
— Она всех бесит, — Яна даже закатила глаза от негодования. — Вечно ничего не хочет, вечно такая правильная, что хоть в музее ее показывай, вечно какая-то унылая. Да у нее даже одежда вся, включая верхнюю, светлая и неяркая! Ее куда Ян ни позовет — она все не хочет, потому что развитием личности занимается. Фильмы — только артхаус, музыка — только завывания тибетских монахов и Бах по праздникам, книги — про поиски себя, хобби — про медитацию. Недавно она еще и в вегетарианки подалась. И обо всем этом говорит так, будто она — какой-то пророк, рассказывает нам, грешникам, как жить нужно. Ничего не имею против йоги и медитации — у меня мама этим увлекается, а тетя
