Дочери Лалады. Паруса души - Алана Инош
— Я думал о том... О кораблях, сударыня. А со скольких лет принимают в Корабельную школу?
Матушкина супруга вскинула красивую тёмную бровь.
— Хм... В Корабельную школу? Туда принимают, если не ошибаюсь, с четырнадцати. И то далеко не всякого, а только тех, кто отлично учился до этого. Вступительные экзамены туда очень трудные. Поэтому, если ты мечтаешь туда поступить, тебе придётся усердно поработать, причём особо налегая на точные и естественные науки. Восемь лет безупречной учёбы — и ты курсант Корабельной школы.
Да, это было посложнее, чем заработать деревянный парусник. Ниэльм озадаченно почесал в затылке, а госпожа Розгард со смешком развернула его за плечи и отправила прочь из библиотеки — в комнату.
— Погоди-ка... Думаю, вот эта книжка будет тебе интересна.
Она пробежала взглядом по полкам, нашла нужную книгу и вручила Ниэльму. Та была не очень толстая, а называлась она «Особенности кораблевождения в территориальных водах Длани, практическое руководство». Автором значилась Владычица Дамрад. Судя по году выхода в печать, написала она эту книгу, когда ей было двадцать шесть лет.
— Благодарю, сударыня, — поклонился Ниэльм.
— И если ты серьёзно задался целью поступить в Корабельную школу, начинать хорошо учиться нужно прямо сейчас, — добавила госпожа Розгард с улыбкой. — Тех, кто витает в облаках, туда не принимают.
Когда Ниэльм шёл к себе в комнату, ему думалось о том, что госпожа Розгард — очень хорошая. Строгая, иногда даже суровая, но всё равно хорошая. Очень умная и образованная. Ещё бы! Ведь она помогала своей родительнице, Владычице Седвейг, заниматься делами государства... Наверно, и госпожа корком тоже хорошо училась, раз поступила в Корабельную школу. Да не наверно, а совершенно точно.
Вечером дедуля Кагерд сменил батюшку у постели Онирис, а тот пошёл укладывать сыновей спать. Ниэльм немного нервничал, ожидая встречи с отцом: ещё и от него влетит... Впрочем, тот совсем не умел быть суровым, он был слишком добр для этого. Вот и сейчас он сына только мягко пожурил:
— И что это было, позволь узнать? Что за странные шутки? Зачем ты поставил меня в неловкое положение перед госпожой Розгард?
Если с супругой матушки шутки были плохи, то с сердитым батюшкой Ниэльм знал, как справляться. Он обнял родителя, приласкался, сделал губки бантиком, бровки — домиком и проворковал:
— Батюшка, прости, пожалуйста. Меня госпожа Розгард уже отругала, ухо больно надрала и в библиотеке наказала. Я всё осознал и больше так не буду.
Батюшка вздохнул.
— Ну вот что с тобой, безобразником этаким, делать? Ладно уж, прощаю, но больше так не делай, дорогой.
Он поцеловал подставленные губки бантиком и взъерошил кудри сына. А Ниэльм озадачил его:
— Батюшка, мне нужно хорошо учиться. Особенно по точным и естественным наукам. Это нужно, чтобы поступить в Корабельную школу. Вы с дедулей можете меня им научить?
— Ты хочешь стать моряком, сынок? Это похвально, — сказал отец. — Вот только мы с твоим дедушкой больше по истории и изящной словесности, а для точных наук нужно нанимать других учителей. Хорошо, я поговорю с твоей матушкой об этом. Ну что, дети, пора укладываться баиньки... Что вам почитать на ночь?
Ниэльм протянул отцу «Особенности кораблевождения». Тот кашлянул в кулак, увидев имя автора.
— Вот это? Ты уверен, сынок? Не сложноватая книжка для чтения перед сном? — задумчиво молвил он.
— Мне — в самый раз, — кивнул Ниэльм. — А если Верену станет скучно, это ничего. Быстрее уснёт.
Ночью он смотрел сны о море. Маленький деревянный кораблик превратился в большой и самый настоящий, и Ниэльм был на нём капитаном. Ему нужно было спасти сестрицу Онирис от мерзавца, который говорил о ней плохо: она сидела на необитаемом острове, привязанная верёвкой к стулу, а негодяй с чёрными волосами и лохматыми бакенбардами расхаживал вокруг неё, рычал и обзывал дурными словами. Бедняжка Онирис плакала. По дороге к Ниэльму присоединилась госпожа корком, и они вместе спасли Онирис от негодяя. Её они забрали с собой, а его оставили на острове, привязав к стулу, а потом вдруг откуда-то появилась госпожа Розгард и сказала, что Ниэльму ещё рано быть коркомом, он ещё не отучился в Корабельной школе. Ниэльм удивился: он же отлично вёл корабль! И Онирис они успешно спасли. Зачем ему учиться? «Нет, братец, учиться надо, — поддержала госпожа корком. — Если не окончишь Корабельную школу, не подарю тебе кораблик».
Ниэльм не успел сказать ни «да», ни «нет»: его разбудил Кагерд.
— Дедуля, я сон не досмотрел, — недовольно пробурчал Ниэльм. — Очень важный...
— Ну, извини, — со смешком ответил Кагерд. И начал тормошить обоих братьев: — Встаём, дети, встаём... Бодренько, в постели не валяемся! Пора умываться!
После утреннего умывания они не сразу шли завтракать, а на свежем воздухе около часа занимались развитием телесной крепости и силы: бегали и прыгали в саду, подтягивались, играли в мяч, лазали по канату и по вертикальной деревянной лестнице. После упражнений им полагалось смыть пот и переодеться к завтраку.
За завтраком Ниэльм ломал голову, когда и под каким предлогом зайти к Онирис, но сестра сама всё придумала. Она попросила позвать Ниэльма, чтобы тот почитал ей вслух книгу. В комнате вместе с ними находился и батюшка Тирлейф. Ниэльм читал ей около получаса, а потом Онирис сказала, чтоб он взял эту книгу себе. Он понял её хитрость не сразу, но потом, уже покинув комнату сестры, нашёл между страницами свёрнутый листок — ответ госпоже коркому. Вот так Онирис передала письмо прямо на глазах у отца, который ничего не заметил.
После обеда они снова вышли гулять с Кагердом. Письмо было у Ниэльма, оставалось только улучить миг, чтобы передать его госпоже коркому. Ниэльм поглядывал в сторону своего тайника в хвойных зарослях.
Наконец удобный момент представился: Кагерд с Веренрульдом разучивали названия месяцев, дедуля рассказывал братцу о временах года и о том, что бывает с природой в каждом из них. Ниэльм всё это, конечно, давно знал, а потому тихонько улизнул и нырнул в заросли. Там его сразу обняли сильные руки госпожи коркома.
— Ну, как всё прошло, дружище? — взволнованным шёпотом спросила она.
Ниэльм достал письмо, но не спешил отдавать.
— Сначала кораблик! — потребовал он.
Госпожа корком тихонько засмеялась и вручила ему парусник.
— Держи! Заслужил.
Ниэльм радостно схватил кораблик и принялся
