Трофей для Зверя - Полина Верховцева
Его глаза загорелись лютой злобой:
— Будь моя воля, я бы бросил тебя в самую глубокую яму.
— Будь моя воля, я бы посадила тебя на кол, смазанный жгучим перцем. И оставила бы под палящим солнцем.
На его скулах играли желваки:
— Твое счастье, что ты принадлежишь императору, — прорычал, снова стягивая ей запястья. На этот раз так сильно, что грубые веревки обожгли и врезались в кожу.
Потом снова закинул ее на плечо, еще грубее чем прежде, и потащил оратно.
Найти императора не удалось найти. Он затерялся где-то в недрах замка вместе с остальными. Зато на пути попался Хасс.
— Куда ее? — Воина явно тяготило возиться с ней. Он бы с радостью променял свою живую ношу на оружие и схватку в самом пекле.
Хасс сделал жест пальцами, мол давай сюда, и андракиец с превеликим удовольствием скинул ее со своего плеча в руки старшего кхассера. И тут же умчался, опасаясь, что тот передумает.
С нескрываемой неприязнью Хасс смотрел на связанную Мелену. Она с вызовом смотрела в ответ. Его глаза темнели, но тьма полностью их не застилала. Только клубилась где-то на задворках, не в силах вырваться наружу.
— В чем дело, кот? Боишься снова применить свою силу, потому что хозяин запретил?
— Не обольщайся. Он сделал это не для того, чтобы защитить тебя.
Мелена пожала плечами. Она привыкла, что в этом мире приходится все делать самой и никто никогда не собирается ее защищать.
Со связанными руками и ногами, она балансировала, стараясь не упасть, а Хасс продолжал ее рассматривать, будто не человеком она была, а тараканом.
— Как жаль, что тебя не добили тогда в Долине, — он покачал головой с таким явным сожалением, что даже чёрствое сердце болезненно споткнулось.
— А мне жаль, что ты в прошлый раз убежал, до того, как я занялась тобой в полную силу.
— Скоро займутся тобой. И тебе это не понравятся.
— Посадят на цепь? Будут пороть? Пытать? Морить голодом?
— Разве тебя это проймет? — Хасс прекрасно понимал кто перед ним, и на что она способна, — нет, крошка, есть другие способы забрать все, что у тебя есть.
«Крошка» полоснула слух. И кзассер это знал. Он вложил в это слово столько издевки, что хватило бы на целую толпу. Но все это предназначалось ей одной.
— Если ты попробуешь сбежать — тебя найдут, если попробуешь причинить вред императору — тебя ждет жестокая расправа.
— Приятно знать, что ты так высоко оцениваешь мои способности, — она улыбнулась, хотя ей было совершенно не до веселья. Все ее мысли были заняты только одним — как вырваться из этого ада, — может, тоже понесешь на руках? У вас варваров это прекрасно получается.
Вместо ответа он сдернул веревки с ее ног и повел за собой.
Вниз. В подземелье. Туда, где узкие коридоры освещались тусклыми факелами, а воздух был настолько тяжелым и спертым, что в груди давило.
Он привел ее в ту самую камеру, где она держала его самого. Заковал в кандалы и вздернул руки над головой. Стоило только тяжёлой двери за ним захлопнуться, как камеру поглотила тьма. И тишина. Настолько острая, что резала слух и взрывалась в голове. В какой-то момент Мелене показалось, что на всем белом свете не осталось никого кроме нее, и сердце предательски сжалось.
Однако подыхать в этом каменном мешке она не собиралась. Приведя ее сюда, Хасс не учел одного. Она знала каждую цепь в этой темнице, каждое крепление, каждое слабое место. Не только кхассер умел эффектно избавляться от оков.
Прежде всего она подтянулась, стараясь не замечать, как железо впивается в нежную кожу, и ухватилась за широкие холодные цепи. Потом раскачалась, носками задевая стену, и старательно забирая в левую сторону. В какой-то момент ей удалось оттолкнуться достаточно сильно, чтобы верхнее звено соскочило с крюка, вбитого в потолок.
На пол упала неуклюже, сильно приложившись коленом, но тут же вскочила. Слишком темно, чтобы видеть хоть что-то. Она потерялась в пространстве и могла только гадать с какой стороны дверь.
Пробираясь по стене, она дошла до места, где цепь крепилась к массивной скобе. Битый час она пыталась ее снять, до крови ободрала ладони, но потерпела неудачу. Холодный металл оказался равнодушным к ее потугам.
За этим занятием ее и застали. Дверь со скрипом отворилась, и в просвете показались две фигуры. Император и незнакомый воин.
Увидев, чем она занималась, андракиец произнес почти с восхищением:
— Верткая, как змея.
А Маэс мрачно глядя на нее, думал о том, что таких женщин он ещё в своей жизни не встречал.
И это была не похвала.
* * *
— Идем, — в мужском голосе сквозила лютая стужа.
Мел уставилась на него по-волчьи и небрежно позвенела цепью:
— Сейчас только освобожусь. И сразу побегу.
Маэс коротко кивнул своему сопровождающему. Тот отстегнул от пояса тяжелую связку ключей и шагнул в камеру. При желании можно было извернуться, накинуть цепь на бычью шею…но янтарь угрожающе блеснул, будто предупреждал, чтобы не смела.
Она и не стала. Глупо подставляться, когда рядом противник гораздо сильнее тебя. Поэтому покорно протянула руки вперед, и спустя мгновение тяжелые оковы с грохотом упали на каменный пол. На запястьях кожа была содрана до крови.
Заметив это, Маэс поднял взгляд к потолку, с таким видом, будто ему все это осточертело.
— За мной, — он сделал несколько шагов и остановился, — рядом иди.
«Псина» некстати вспомнили слова Тиры и стало горько и противно.
— Слышишь? — Маэс обернулся, — иди сюда.
— Боишься, что улизну? — хрипло спросила она, заталкивая подальше ненужные эмоции.
— Боюсь, — он не стал отрицать очевидного.
Эта дикая кошка никогда не успокоится. Стоит только зазеваться, и она мигом улизнет в какой-нибудь тайный проход. И тогда придется перерывать весь замок вверх дном, чтобы ее поймать.
Второй андракиец подтолкнул ее вперед, вынуждая подойти ближе к императору:
— Особое приглашение нужно?
С терпением у Маэса в последнее время было плохо. Его люди чистили замок, брали в плен тех, кто был готов сдаться, и карали тех, кто сопротивлялся. Никчемный король Милрадии заперся на башне — надо было как-то его доставать живым. Нужно было прижимать Асоллу, чтобы никто не смел пикнуть. Решать, что делать дальше. А вместо этого он был в подземелье с самой большой гадиной на свете, и снова жадно втягивал запах ее крови.
Это Хасс имел в виду, когда говорил о том, что пара заполняет собой все вокруг? Если да, то с этим тоже надо что-то делать. Быть
