Наследник олигарха - Марика Крамор
— Ну ты совсем уже охренел! — громкий эмоциональный шепот вызывает у него лишь кривую полуулыбку.
Рывок, и он уже перешагивает через порог, оттесняя меня назад.
— А ты не много на себя берёшь?!
Шум возни не должен Мишеньку разбудить, но дверь в спальню открыта, мало ли…
— А я предлагал обсудить спокойно. Ты сама не захотела. Может, сейчас получится?
Он твёрдой поступью направляется на кухню. Пилю его спину взбешенным взглядом, но понимаю, что я уже проиграла. Он не отстанет.
Вот только я…
Только сейчас подмечаю в его руках сложенные в трубочку бумаги. Я должна что-то подписывать?!?!
— Влада. Я не пытаюсь притеснять тебя, — разворачивается и опирается бёдрами о подоконник. — Я хочу видеться с сыном и принимать участие в его жизни. Ты можешь выдвигать свои условия и расставлять границы в пределах разумного. У меня же всего два замечания.
Складываю руки на груди и взглядом предлагаю ему продолжить.
— Мне нужны письменные доказательства, что он от меня.
— А если не от тебя?
— Тогда наша договоренность распадается. Далее. Ты перестаёшь делать из меня идиота. И мы пробуем нормально общаться.
— Это уже три, кстати. А я и не делаю, природа за меня уже постаралась, — бурчу себе под нос, надеясь, что у Демида со слухом не слишком хорошо…
— Твои замечания меня вообще не цепляют. Предлагаю тебе их оставить для кого-то другого. Для Мирона вон в самый раз. Ты, кстати, в курсе, что он не до конца с бывшей женой разошёлся? — мои глаза округляются, и в поток мыслей вмешиваются грязные ругательства, недостойные воспитанной девушки. А Демид спокойно шагает навстречу и протягивает листы. — Вот это просматривай. И мы закрываем вопросы. Потому что мне обо всем известно.
Принимаю из его рук раскрученные бумаги и пытаюсь понять, что это такое. Он у меня всего лишь пять минут, но уже достал!
Так. И что там ему известно?
Хммм... Медицинская карта? Ооо… вот фамилия моя. Так, а что за клиника?
Аа… да… когда я жила с родителями, мне в этот центр было очень удобно ходить. Но дело давно было уже…
Да-да! Я там была всего пару раз, после того, как Демид лишил меня девственности. Хотела проконсультироваться по поводу противозачаточных. И я даже начала их пить, но через какое-то время что-то пошло не так: внизу живота начались неприятные ощущения, цикл сбился…
Ну собственно, я и так помню. Зачем это все? Уже собираюсь вернуть бумаги обратно Демиду, пока взгляд не опускается на слово «беременность». Точнее, прерывание беременности. И мало того, что меня это шокирует, но консультироваться по беременности я ездила в другую клинику к другому врачу.
Что это вообще такое?
Пока я пролистывала документы, а взгляд сам собой выцепил ещё две беременности, я держалась.
А вот ещё одна клиника. Я уже не помню точно, зачем туда ходила. Черт с ним. Но слово «гименопластика» реально резануло по моей уверенности. Что за бред, а?! Это про меня вообще?
— Такое ощущение, что документы перепутаны. Они не мои.
— Там стоит твоя фамилия. Мне об этом стало известно еще тогда. Давай ты перестанешь отрицать, что решила заарканить кого-то вроде меня и ради этого восстановила девственность, ну чтоб из меня придурка проще было сделать. А до этого успела избавиться ещё от нескольких малышей, пока тщательно с кем-то другим старалась. Вот таких же, как Миша. Поэтому меня интересует, почему ты именно его оставила?
Я подвигаю стул и плавно опускаюсь на мягкое сидение. Продолжая взглядом скользить по всему этому кошмару.
— А откуда они у тебя? — тяну задумчиво.
— Днем ты продолжила стоять на своём. Я попросил своего человека поднять давнюю историю.
— То есть ты второй раз собираешь сведения обо мне. А что ж так паршиво-то?
— Влада, давай ты просто признаешься в своей нечестности, и дальше мы попробуем общаться нормально. Я не собираюсь тебя ни в чем обвинять, просто хочу присутствовать. И все. А сама живи, как хочешь, мне плевать.
— Демид, ну это же полный абсурд. Это же не оригиналы.
— Это электронные регистры.
— Я не знаю, кому понадобилось всю эту ситуацию выворачивать наизнанку. Но это полнейший бред. Никаких абортов я не делала. Про все остальное вообще молчу. Совершенно точно не было никого до тебя. Ну и если тебе так уж это интересно, после тебя — тоже. Поэтому забирай всю эту мерзость, — кладу бумаги на стол, мысленно делая зарубку протереть после них поверхность, — и больше не приноси в мой дом. Не веришь — это твое право. А я доказывать ничего не буду. Я ребёнка сама поднимаю и на панель не пошла, хоть ты меня и считаешь последней шлюхой.
— То есть это кто-то подстроил? В архив засунул липовые данные, справки эти все, да? Ты хоть знаешь, как заморочиться надо? И ради чего?
— А я откуда знаю? У невесты своей спроси, может, она в курсе. Демид, разбирайся со своими «доброжелателями» сам. Не приноси мне этот мусор.
Господи, ну какая гименопластика?! Слов нет. А он точно с головой не дружит, как можно все это принять за чистую монету?!
Говорю безразлично, а в душе обидно. Он не просто изменял своей невесте, но ещё и моё имя запятнали. Ну здорово, что сказать.
— Влада, зачем ты сейчас отнекиваешься? У меня медицинские свидетельства на руках, а ты все равно отпираешься. Я же всего лишь прошу о честности. И все. Просто скажи как есть, что я для тебя был лишь средством достижения цели.
Он для меня был целым миром. Отдельной вселенной. Во снах мне снился. Даже имя его поначалу я произносила с придыханием. А у человека невеста была, «крепкие» отношения. Не понимаю, о чем нам с ним говорить.
—
