Твоя мёртвая невеста (СИ) - Анна Храмцова
Прошло несколько бесконечно долгих мгновений — тьма растаяла, быстро сменившись на изумительно голубое небо, по которому плавно плыли кудрявые облака.
В воздухе витал пьянящий аромат сирени, да и солнце грело не по мартовски тепло.
Над Катей склонилась скорбящая Арина Парамоновна, приблизив свое трагическое лицо. Брови директрисы выглядели глупо и неестественно — видимо она сама их рисовала каждое утро. Девушка попыталась встать, но не смогла, так и осталась в гробу, словно парализованная.
— Спи спокойно, Катенька, — грустно прошептала женщина, уже не ей добавив: — Замечательный педагог была, любящая и понимающая детей с полуслова. Это такая редкость в наше время.
Тело Катю не слушалось, только глаза, скосив их в сторону и пуча до боли, всё же удалось рассмотреть присутствующих. Среди прочих выделялось посеревшее от горя лицо матери, она слабо дышала и осела на землю, кто-то подхватил ее, унес.
— Принесите воды! — учительница узнала командный голос завуча.
Папа с отсутствующим видом смотрел куда-то вдаль, пуская слюни на парадный костюм, дальний родственник, чьё имя вылетело напрочь из головы, откатил инвалида в сторону.
Надо прекращать этот балаган, — наконец-то пришла в себя Катя, собрала все силы в кулак и поняла, что сказать ничего не сможет — рот зашит.
Отец Никодим замахал на нее кадилом, заунывно читая молитву за упокой, где-то жалобно запели плакальщицы.
— Остановитесь, пожалуйста! — пыталась крикнуть Катя, а внутри все разрывалось от ужаса.
Неужели это не сон и ее хоронят заживо?
— “…приими милостию Твоею и внезапно преставльшуюся рабу Твою Екатерину. По Твоему изволению и попущению, молим Тя, приими под Твое благоутробие и воскреси в жизнь вечную, святую и блаженную. Аминь”.
Батюшка прошелся последний раз кадилом, закончив панихиду; незаметно кивнул скучающим в стороне копателям. Те подняли с земли крышку гроба.
— Подождите! Подождите! — вдруг остановил их Матвей. — Я еще не попрощался с невестой.
Он подошел к ней и прикоснулся ко лбу холодными как лед губами.
— Мне так жаль.
Последний рывок: Катя попыталась подать ему знак. Неужели не видит, что она жива? Она моргнула раз, второй; сощурилась, завращала белками, чтобы он заметил.
— Прощай, — прошептал Матвей и закрыл любимые очи монетами, на мгновение сбросив маску убитого горем жениха.
В его глазах плясали черти, наконец-то Катя увидела его настоящим, жаль только — слишком поздно.
Рабочие не стали задерживаться, накрыли крышкой, застучали молотками, забили гвозди. Колыхался гроб, как уродливая колыбельная, опускали покойницу в могилу. Всё слышала девушка, всё чувствовала: и как ударилась о твердое дно ее последняя обитель, как падали комья, сначала оглушительно гулко, затем всё тише и тише, пока мир не умолк.
Одна сплошная чернота, только слышно как черви в земле копошатся.
* * *
Дед Петя едва дуба не дал, услышав на кладбище истеричные вопли. Вот уже больше двадцати лет он охраняет покой мертвецов и тут на тебе — чья-то глупая шутка! — В свежей могиле барахтается молодая девушка. Что за чертовщина? Как гроб оказался в могиле? И кто столкнул туда девчонку? Дед Петя, глотнув для храбрости самогона, перекрестился три раза и спустился на помощь. Сдвинул крышку — перепуганная вусмерть девица уставилась на него, стуча от холода и ужаса зубами.
И снова темный мартовский вечер, посыпалась морось в лицо.
— Свят! Свят! Свят! — перекрестился дед. — Ты как сюда попала?
Девушка не могла связно говорить, лишь быстро жестикулировала, словно немая.
Старик махнул на нее рукой и вылез из могилы, затем помог выбраться “умалишенной”.
— Т-т-т, — заикалась Катя, не в силах совладать с дрожью.
— Говорю, ты зачем туда залезла? — еще громче спросил сторож, считая, что так девушка его лучше поймет.
— Тр-тр-кх, — Катя смогла выговорить пару новых звуков.
— Свят! Свят! Свят! — в который раз перекрестился дед Петя и накинул на девушку, трясущуюся как старый холодильник, телогрейку. — Ну и напугала же ты меня, внученька.
Затем скомандовал отхлебнуть из фляги.
Вонючая огненная жидкость обожгла все внутренности. Катя скривилась от омерзения.
— Где…где… — наконец-то к ней возвращалась способность говорить.
— Выход? — догадался дедушка.
— Где ближайшее отделение милиции?
Карма
Зал судебных заседаний был практически пуст. Судья за трибуной, рядом секретарь, по разные стороны заседали прокурор и адвокат. Подсудимый находился как и положено — в клетке.
Процесс в самом разгаре, прокурор зачитывает материалы дела.
Матвей его не слушал, он всё это знал, сам там был, он невольно ухмыльнулся своей неудачной шутке. Интереснее рассматривать свои побледневшие руки, чем слушать заунывный монолог прокурора.
— Таким образом, обвиняемый повторно вернулся на место преступления и захоронил тело…
Как в замедленной съёмке Матвей, исхудавший, бледный, с рыжеватой щетиной оскалился, заметив среди присутствующих свою дорогую невесту Катю, правда теперь уже бывшую.
“Ну что довольна?” — говорил его взгляд.
Больше всего на свете Кате хотелось посмотреть в его глаза. Ничего не говорить, не требовать объяснений или раскаяния. Нет, хотелось молча заглянуть в когда-то такие родные голубые очи, в надежде отыскать там хотя бы что-нибудь человеческое. Но увы…
Месяц назад учительница младших классов ворвалась в отделение полиции с просьбой арестовать своего жениха, потому как ей мерещилась мертвая невеста. Капитан Тарасов успокоил девушку, накапал валерьянки и с интересом выслушал невероятную историю. Каково же было удивление, когда выяснилось, что перед ним та самая Катя, девушка подозреваемого Матвея.
— Вам знакома эта женщина? — спросил он, показав фото Валерии.
— Это Она! Я видела её. Это Она приходила.
Тарасов пристально изучал посетительницу, внимая каждому слову, улавливая интонацию.
— Когда приходила?
— Вы не поймете! Она являлась ко мне призраком.
— Что простите? — как-то странно Евгений посмотрел на говорившую несуразную ахинею девушку.
Катя выдохнула, как тяжело объяснить необъяснимое.
— Это было привидение. Я видела ее так же ясно, как вас сейчас. Призрак сказал: “Убийца Матвей”.
Если бы Тарасов не знал о пропавшей Валерии, если бы не бился о лед, пытаясь отыскать малейшую зацепку — давно бы отправил псевдо медиума куда подальше, а именно к психиатру.
— Скажите, Екатерина Семеновна, семнадцатого февраля отлучался ли ваш жених после десяти вечера по каким-нибудь делам?
— Э… — Катя застыла.
Разбросанные ранее пазлы, один за другим складывались в понятную и четкую картинку.
— Господи, какая же я дура!
По другому не назовешь. С красивых светлых глаз учительницы наконец-то спала пелена. Как можно-было не замечать столько времени опутывающей со всех сторон лжи и совпадений?
