Полет тапка над Зулкибаром - Марина Владимировна Добрынина
— Вальдор, мать твою Иоханну, хватит дрыхнуть, мыш заразный! Изобрази из себя для разнообразия мужчину в сознании. Ну, давай, глазки открывай, а то велю хвостатым этим тебе что-нибудь нехорошее сделать.
Нет! Нет… О, темные боги, не надо мне этого монстра в женском обличии, мне и так плохо. Молитва моя не услышана, монстр здесь.
— Здравствуй, Дульсинея, — произношу тихо и спокойно. Я ведь помню, что эту особу вывести из себя может что угодно, в том числе и неверно выбранная интонация. А у меня руки скованы, между прочим.
Она глядит на меня с вызовом в глазах, руки уперты в бока, как обычно. Может, она и родилась в этой позе?
— Кстати, — добавляю, от шока не успевая вовремя умолкнуть, — а откуда ты знаешь имя моей мамы?
— От верблюда! Ну, что моргаешь недоуменно? Зверь такой есть, верблюд называется. Ладно, расслабься, папа твой мне сказал.
— Ты видела отца? Что с ним?
— Здоров. Причем настолько, чтобы завести себе молоденькую любовницу вот с такой грудью.
Я, кажется, краснею.
— Ты о чем?
— Не о чем, а о ком! О Брианне! Высокая такая, с минимумом одежды на интересных местах.
М-да, папа времени не терял. Мне, между прочим, Брианна эта самому нравилась. Но это к делу не относится.
— Что ты здесь делаешь?
— Гуляю, — фыркает она, а я с трудом подавляю в себе желание чем-нибудь ее ударить. Лучше перейдем сразу к делу.
— Ты можешь меня освободить?
— Я? Тебя? С какого перепугу?
— Конечно, — вздыхаю я, — действующий король куда лучше опального принца. Тебе он так нравится?
О, тыкал пальцем в небо и, кажется, угодил! На ее физиономии прорезывается нечто, издали напоминающее смущение. Или мне это привиделось?
Она медленно произносит:
— Какой ты, нафиг, принц? Принцы — они благородные, а ты фуфло, а не принц. Никто и звать тебя никак, одним словом.
— А что ж тогда пришла? — интересуюсь, давя возмущение в зародыше.
— Любопытно, — отвечает Дуся.
— Что именно?
— А именно, какого хрена ты мне лапшу на уши вешал? Бедняжкой таким прикидывался. Завидовал, видите ли, ему Терин. Каверзами всяческими изводил. Еще и поединок на мечах придумал, засранец ты этакий. Ну-ка расскажи мне еще раз, как Терин "коварно" швырнул в тебя заклинание, после того как ты, весь такой из себя "нековарный" на него безоружного с мечом попёр. Жертва ты недобитая!
— Э… а что тебе Терин рассказал?
Она всплескивает руками.
— Вальдор, ты меня изумляешь! Где ты на мне видишь надпись "передаст"? Я тебе нанималась что ли сообщения от адресанта к адресату доставлять? Тебе объяснить или сам догадаешься, что версия Терина и твоя — это две большие разницы, но его вариант событий кажется мне более правдоподобным?!
Молчу. Что мне ей, еще одну версию предложить? С участием Озерной ведьмы, драконов и призраков в ночи?
— Что ты там все руки чешешь? — с подозрением в голосе спрашивает Дуся.
— Я? Запястья болят. От наручников. Неприятно.
— Вот и мало тебе! Кстати, блох тут нет? Мож, ты от них чешешься? Не хватало мне тут еще мондавошек каких-нибудь нахвататься!
— Глупая женщина!
— Я глупая? Ты на себя посмотри, нашелся тут умный, как сто свиней!
Она ненадолго замолкает, так что и я получаю возможность прийти в себя.
— А ты все эти дни так в кандалах и сидишь? Ну не считая того, что ты сегодня днем в ошейнике покорности по коридору красивый такой гулял.
— Да.
Дуся задумывается. Может, она готова меня даже пожалеть? Вот уж во что мало верится.
— Вот ты мне скажи, с какой радости, во время той вашей ссоры, ты на Терина с мечом накинулся, псих ты мой одиночка? Может быть, он тебя ударил?
— Нет, — отвечаю, — вероятно, руки бережет. Он жестами магию концентрирует. Хоть бы кто-нибудь ему все пальцы переломал, чтобы он колдовать не смог!
— Жаль, — говорит Дульсинея. — Если бы он тебе хотя бы разок врезал, перед тем, как ты на него набросился, я тебя, может, и пожалела бы. А так получается, что не за что жалеть. Да за твой сволочизм я бы на месте Терина, знаешь, что с тобой сделала? Я бы… впрочем, мал ты еще для того, чтобы слушать, что бы я с тобой сделала. Маг как-то слишком мягко с тобой обошелся, но ты не переживай, я ему дам рекомендации, как надо наказывать таких засранцев и пакостников как ты.
— Он в курсе! — уже не сдерживаясь, кричу я, — в курсе! Я сам ему все рассказал! Меня ждут пытки и казнь! Меня, а не тебя и не его! Он обещал мне это! Ты поиздеваться надо мной пришла?! Хватит! Хватит!!! Мне и без тебя плохо. Плохо, понимаешь ты это или нет?
Кажется, я окончательно расклеился. Настолько, что жалуюсь на жизнь этой вот. Злыдне подколодной.
А она смотрит на меня, расширив свои разноцветные глазки, и молчит. Дуся и молчит! Да за одно только это мне орден положен.
— Ладно, — наконец, бурчит она, — не кричи. Можешь считать, что я тебе сочувствую.
— И что мне с твоего сочувствия?
— Я с ним поговорю.
Раздраженно фыркаю.
— Добрый дяденька маг, отпусти, пожалуйста, Вальдора. Он хороший мальчик. Он больше не будет!
— Знаешь, что, гавнюк! — вопит Дуся, — я тебе напильник принесу, и делай с ним, что хочешь!
После чего она срывается с места и вылетает из камеры. Истеричка. Я так и вижу себя с напильником!
Дуся
Напильник я Вальдору утром отнесла. Забросила в окошко на двери его темницы и поспешила удалиться. Разговаривать с ним в мои планы не входило, пусть сидит наедине с собой страдает, не для меня это — выслушивать жалобы заключенных принцев. Вот пускай развлекается — кандалы свои пилит. Ха-ха! "Пилите, Шура, пилите, они золотые!".
Нет, Вальдора по-человечески жалко, но увольте меня от созерцания его мучений. Тем более, что у меня свидание с Терином. Эх, чем бы мне сегодня в него кинуть таким, чтобы он, наконец, сорвался и вдруг превратился в более эмоциональное существо?
Помещение, которое Терин выбрал для наших сегодняшних тренировок, поражало пустотой. Да, не особо-то здесь развернешься. Стены без окон, ковер на полу и все… Вчера тут хотя бы стулья были, и я их в качестве метательных снарядов использовала. Вот не знаю даже, с чего я взяла, что если не брошу предмет какой-нибудь, то проход не откроется?
Вошел Терин, довольный такой, у его ног Васька мой. Предатель толстомордый!
— Здравствуйте, Дульсинея.
— Здрасти, — буркнула я, с удивлением таращась
