Кровью и жизнью (СИ) - Елена Добрынина
— Манная кашка, — прокомментировал он воздушные портреты дам в нарядных платьях.
Я выжидательно смотрела на него, чуть приподняв брови. Вступать с ним в беседу с ним мне не хотелось. Сам подошел — пусть сам и начинает разговор.
— Слушай, — замялся он вдруг ни с того, ни с сего, — как там рыжая?
— У Алисии все хорошо, она молодец, — не знаю, чему я удивилась больше, вопросу или его смущению, и спросила неожиданно для себя: — Передать ей что-нибудь?
— К демонам, — он тряхнул челкой. — И что я про нее спрашивал, тоже забудь, чушь это все.
Его обычная развязная манера стремительно возвращалась . Он снова занялся альбомом и неожиданно присвистнул:
— О, а вот это годится, — на картине старых мастеров была изображена молодая девушка в костюме девы-воительницы с обнаженной грудью..
— Ну чушь так чушь, — не дала я сбить себя с толку, — дело твое.
С тем Стен и отбыл к своему столу, а я засобиралась в общежитие: надо было приготовить уроки на завтра и подумать над дальнейшим планом моих поисков. Идею ходить в библиотеку каждый день и просить книги по интересующей меня тематике отмела сразу — и недели не пройдет, как мэм Пинч (а то и кто-нибудь из знакомых) догадается, что я что-то ищу. Тогда-то я и придумала записаться на дополнительный курс по истории.
А через пару недель мне приснился очередной сон.
Я медленно прихожу в себя. Холодно, тело затекло, голова раскалывается при малейшем намеке на движение. Я лежу, ощущая спиной жесткое и стылое основание. Ноги и руки не слушаются. С трудом разлепляю глаза — и вижу только абсолютную темноту. Стараюсь дотронуться ладонью до лица — и понимаю, что руки надежно зафиксированы.. Паника... Я пытаюсь вспомнить хоть что-то, кричу, но не слышу своего крика, зову на помощь, но тщетно. От бессилия бьюсь затылком о непонятную плиту, к которой привязана, и тут чувства возвращаются. И я понимаю, что не видеть и не слышать — это благо.
Большой мрачный зал, спертый воздух, колеблющийся свет факелов. Я лежу на огромном столе, распятая на нем, словно бабочка на листе бумаги. Стол в центре начерченной на каменном полу звезды с магическими рунами. Я словно в детской страшилке или бредовом сне. Да вот только проснуться не получается.
Поворачиваю голову, и меня прошибает холодный пот: недалеко от меня, задумчиво глядя на начертанные на полу линии, стоит тот, кто превратил мою жизнь и жизни моих друзей в Бездну. Изящным жестом отряхивает крошки мела с пальцев и поднимает взгляд на меня. Взгляд холодного, уверенного в своей правоте палача. Я замираю от этого страшного взгляда, и от того, что, вопреки ему, сам он так похож на Рида в этот момент.. И этот резкий контраст возвращает ко мне самого страшного моего мучителя — память. Кровь стынет в жилах, и страх сковывает похлеще цепей. Последнее, что я помню — как друзья пытались защитить меня от этого негодяя. Но их нет, а он — есть. Значит... значит...
— Очнулась...-— констатирует маг, — отлично.
— Что.. что вы …. собираетесь.. делать? — жалкий вопрос, произнесенный еще более жалким, сиплым, прерывающимся голосом. На ответ я не особенно рассчитываю, но этот... отвечает.
— Положить конец вашему щенячьему бунту, — голос его спокоен.
Он подходит ко мне совсем близко.
— Вы мне мешаете. Не хочу, чтобы в самый ответственный момент из-за ваших выходок все сорвалось. Глупо. Это было глупо, а глупость, видишь ли, наказуема.
Жесткие пальцы тисками сжимают мой подбородок, льдистый взгляд пришпиливает к алтарному камню … Я задыхаюсь от этой непрошибаемой, тяжелой, холодной силы.
— Н-да, будь ты умнее, могла бы пожить еще года два-три, а так... смотри и запоминай, к чему приводит скудоумие, — ловушка пальцев разжимается, но урод склоняется надо мной, сдергивая с моей шеи артефакт — подвеску.
Перед глазами полыхает, пространство идет волной. «Снятие иллюзии», — механически отмечаю про себя. Оглядываюсь в ужасе, и ненавижу это чудовище еще больше — на четырех лучах звезды, на коленях, со склоненными головами, сидят Рид, Лай, Тери и Эд. Нет-нет-нет.. Запрещенная магия воды — магия крови, превращающая любого человека в послушную марионетку. Источник, во что мы ввязались.. И все из-за меня..Слезы безвольными ручейками бегут по щекам.. Лучше бы я просто сдохла..
— Сдохнешь, — спокойно обещает гад, — и дружков своих захватишь. — Милые мальчики решили провести запрещенный ритуал и выкачать жизненные силы из своей подружки, моей потенциальной невесты, кстати, но поторопились и перепутали направление потоков — не от жертвы, а к ней.. Как думаешь, что произойдет, когда схема активируется?
«..меня разорвет от направленной на меня магической энергии , — отстранено понимаю я, — и ребят высосет досуха, если не остановить поток.. Но этот палач не остановит..»
— Там же ваш сын, — это до сих пор не укладывается у меня в голове.
— О, я буду вдвойне безутешен, — он произносит это настолько безразлично, что меня мутит. — Пусть посмотрят, что бывает с теми, кто встает у меня на пути.
«Энченцио сангрия!» — его внезапный окрик раскалывает пространство — «Рапидо!»
Плотная, осязаемая волна мороза проходит по моим жилам, выстудив саму жизнь, сковав потоки слез наледью.
Повинуясь жестам мага, коленопреклоненные друзья хватают лежащие перед каждым из них ножи и дергаными, ужасающе синхронными жестами надрезают ладони. Лишенная возможности даже рыдать, я медленно умираю вместе с ними... Как же я ненавижу в сейчас этого гада.!
«Чтоб ты сдох, тварь... чтоб ты сдох, чтоб ты сдох...»
В ту минуту, когда потоки сил синхронно бьют в меня, я думаю только об этом.. Я не чувствую боли, ненависть захлестывает меня с головой.. Я смотрю на него в упор и повторяю «Сдохни, сдохни, сдохни за все, что ты с нами сделал».. Ладони и грудь печет, и я, наконец-то кричу, дергаюсь.. и вижу, как тугие темные лучи прошивают пространство от меня к отцу Рида. На миг на его лице появляется выражение изумления, а затем он вспыхивает и осыпается на каменный
