Альманах Российский колокол - Российский колокол, 2015 № 1
В юности к чувству ненужности, неполноценности и серости будней прибавилась способность оценивать свои природные недостатки. И даже были попытки «приодеться» и «сделать макияж», как рекомендовал один из западных женских журналов, привезенных отцом из командировки. После долгих экспериментов отражение в зеркале стало нравиться больше. И радовало оно Лиону, пока не вернулась с работы уставшая, поскандалившая с завотделением мать. С порога их маленькой, чисто убранной квартирки повеяло холодом, гневом и гнетущим предчувствием бури…
Буря разразилась очень скоро… Поток оскорблений, упреков, насмешек и нелицеприятных сравнений пригнул расправившиеся было плечики, оборвал начавшие проступать крылья, вернул на маленький носик огромные очки, на фигурку – нелепое ситцевое платье, доставшееся от соседских детей. И миниатюрная миловидная девушка, причесанная на французский манер, с аккуратным, едва заметным макияжем, в мгновение ока опять стала мешковато-угловатым человечком неопределенного возраста.
Шли месяцы, годы. Маленькое сердечко тосковало и болело от несправедливости и отчуждения. Маленькой Лионе, которую теперь с «легкой руки» матери называли просто, «по-нашему» – «Ленка», очень хотелось внимания. Хотелось прижаться к матери, услышать несколько ласковых слов, почувствовать теплоту ее рук…
Отношения с матерью были токсичными, отравляющими эту маленькую жизнь. Ежедневное искоренение зачатков оптимизма и «битие» неустойчивой или даже негативной самооценки не давало роста личности и самодостаточности.
Чувства и отношение к себе нуждались, как бы это назвали сейчас, в плановой перезагрузке, в позитивной терапии «материнского» начала и дочернего «плато».
К сожалению, Ленка не могла тогда и подумать о психотерапевтах, «семейных» докторах и всем том, что стало модно сейчас…
Она думала о другом, много думала и для своего возраста, и своей миниатюрной головки.
Были в ее жизни две «отдушины», благодаря которым она не потеряла рассудок. Музыка и литература, по мнению Ленки, были дарами небес, восторгом, излитым в нотах и словах! Читать ей приходилось по ночам, втайне от матери. А играть, после ухода отца, – только когда мать была на даче или дежурстве.
Однажды отец привез ей из Германии великолепный аккордеон, сам играл и дочку научил. Два класса музыкальной школы Ленке удалось закончить, но после того как отца не стало, ей запретили заниматься тем, чем на хлеб не заработаешь.
В своих снах Ленка была и Клеопатрой, и царицей Тамарой. В мечтах выступала она в огромном зале, залитом светом софитов, а действительность была больше похожа на начало истории про Золушку.
Еще у Ленки было любимое место для прогулок в городском саду и любимая лавочка для «мечтаний», окруженная вековыми деревьями. Гуляя однажды там, Лена увидела группу людей, с интересом обсуждающих что то. Не испытывая особого любопытства, она прохаживалась туда и обратно по саду.
К группе людей подъехала машина, и из нее вышла – нет, даже выпорхнула, – необыкновенно очаровательная женщина!
«Не наша!» – подумала Ленка, она стояла как вкопанная посреди тротуара, вытянув шею, так, что прохожим приходилось обходить ее, и зачарованно смотрела на незнакомку. От женщины ее отделял большой куст, но всегда скромную Ленку сейчас это не смущало.
С трепетом и восхищением рассматривала Ленка эту женщину.
В ее облике, казалось бы, не было ничего необычного, однако даже на расстоянии чувствовалась уверенность в себе, харизматичность и твердость характера. При всем этом она излучала доброту, легкость и неуловимое положительное «свечение», которое шло изнутри.
Именно такой хотела быть Ленка – легкой в общении, остроумной, веселой; хотелось всем нравиться, быть нужной, и в то же время независимой, умной и уверенной в себе. Завороженно выглядывая из кустов, Ленка и не представляла, как недалека она от своей мечты…
Минут десять прошло с того момента, как приехала незнакомка. Ленка гадала: кто же это?! Говорила она на французском, а переводчик переводил на русский.
Увлеченная своими размышлениями, Ленка вдруг почувствовала сильный удар в плечо.
– Что ты уставилась, дай пройти! – прикрикнула на нее толстая тетка с огромными сумками в руках.
Ленка вскрикнула от боли и этим привлекла внимание заинтересовавших ее людей.
Обернулась и незнакомка. Переводчик сказал ей, что прохожие столкнулись, но заморская гостья и без того поняла по Ленкиному лицу, что произошло. Она обратилась к ней на французском:
– Привет! Очень больно? Тебе нужна помощь? – спросила она с улыбкой.
В Ленкиной голове пронеслись все фразы на этом великолепном языке, которым ее учил отец.
– Добрый день! Немного больно, но вы не беспокойтесь… – пролепетала она быстрее, чем переводчик перевел слова женщины.
– Ты неплохо говоришь на французском, молодец! Как зовут тебя!?
– Отец назвал меня Лионой, но после того, как его не стало, все зовут Ленкой, – с трудом подобрала слова Ленка.
– Очень красивое имя! Мне жаль, что твоего отца уже нет. Но не грусти! Ты будешь счастлива, очень счастлива! Вот держи, это тебе! – незнакомка протянула ей маленькую брошь в виде Эйфелевой башни.
– Спасибо. Вы так любезны! – ответила Ленка, у которой из глаз катились слезы – не то от боли, не то от счастья.
– Не грусти! Ты будешь счастлива! Очень счастлива!
Ноты ее бархатного голоса заворожили Ленку еще больше, а ее улыбка была настолько лучезарна, что, казалось, затмевает яркое весеннее солнце. Успокоившись, Ленка поблагодарила незнакомку еще раз.
Сопровождающие с удивлением наблюдали за происходящим, переводчик стоял без дела, а все остальные ровным счетом ничего не понимали. Послав Ленке воздушный поцелуй, гостья направилась к автомобилю, поджидавшему ее в тени.
Ленка простояла без движения еще некоторое время, рассматривая подарок, а потом, прихрамывая, направилась в овощной.
Питер. Ложь во спасение
После последнего экзамена весь класс отправился на последнюю совместную экскурсию. Ленка решила «попытать счастья» и, вместо экскурсий по городу на Неве, совершить экскурсию в консерваторию.
Весь класс шумно ввалился в гостиницу.
– Через час сбор на этом месте, поедем в Зимний, – скомандовала бодрая классная.
– Елизавета Матвеевна, я что-то плохо себя чувствую. Разрешите мне побыть в номере? – жалобно спросила Ленка.
– Да уж, приехать в Северную столицу, чтоб побыть в номере…
Через час Ленка, благодаря прохожим, уже стояла у дверей директора будущей alma mater. Так ее коленки не дрожали никогда…
– Здрасте, Василий Васильевич, я к вам!..
– Ну-ну, слушаю, слушаю. ОН говорил, со слухом у тебя плохо, но отказать ЕМУ не могу!
– Можно, я сыграю вам?
– Приходи в день экзамена, найдешь меня пораньше. Куда катится мир, все по блату, все, даже музыка… Печально!
– Нет! Вы должны меня послушать! – проявила невиданную раньше настойчивость Ленка.
– Да уж! Слуха нет, а наглости вагон! Ладно, пойдем в зал! Инструмент-то какой?
– Вы забыли? – все больше входила в роль Ленка. – Аккордеон.
– Ох! Память, память, пора на пенсию! Как устал я от этих звонков, от бездарности, от обязательств…
Тем временем Ленка уже сидела на стуле с аккордеоном на коленях, он был таким же, как ей привез отец. Для разминки сыграла гамму.
– Похвально. Это все, что ты знаешь? – усмехнулся директор.
Слова застыли у него на губах. Он весь обратился в слух. Дивная музыка неизвестного ему автора. Он даже встал от волнения и удивления. Ленка же старалась изо всех сил, про себя молилась. Закончив, боялась поднять глаза на директора. Стояла такая тишина, что был слышен ход директорского «Зенита».
– Талантище! Талантище! Золотая ты моя! Чья это музыка, не узнал?.. Но ты-то, ты-то молодец! Где училась? А ОН говорит, слуха нет!
– Музыка моя, а учусь дома сама. Два класса «музыкалки» только. Я очень хочу учиться у вас, это мечта всей моей жизни!
– Можешь считать, что ты уже учишься! Сейчас перезвоню ЕМУ, доложусь!
– Ой, не звоните! Я обманула вас, я сама приехала, и никто вам не звонил, – пролепетала пунцовая от стыда Ленка.
– Так это же замечательно! Ну, обманщиков я не жалую, конечно. Замечательно, что сама приехала, замечательно! Вот, девочка моя, считай, что твоя мечта сбывается! Главное – учись! Ты моя надежда на старости лет, такой подарок, такая ученица!
Счастливая Ленка побежала звонить матери.
– Мам, привет, это я!
– Слышу. Что названиваешь, деньги тратишь! Работы полно на даче, а ты путешествуешь, да и экзамены в училище скоро!
– Мамочка, я поступила, поступила! В консерваторию, как папка мечтал!
Повисла минутная пауза, а потом… Ленка даже не смогла дослушать весь поток ругани в свой адрес. Повесив трубку, хмуро пошла в гостиницу – забирать вещи и копилку, которую взяла с собой на свое счастье…
