Дело о благих намерениях - Ольга Васильченко
— А батенька твой в курсе? — слегка поумерила я Делькин пыл.
Потому как все это, конечно, хорошо, но если Редзян встанет в позу и упрется рогом, боюсь, что Румпеля ждут большие, а то и несовместимые с жизнью неприятности. И если бы только его… Нет, Адель-то отец и пальцем не тронет, но вот жизнь ей вполне может поломать.
— Ну-у… — Делька смущенно спрятала руку с кольцом за спину. — Нет пока. Он после вчерашнего ограбления и так сам не свой. Чуть по потолку не бегал. Так что разумная дочь ему пока ничего не сообщала.
Угу. А зная Адель, я бы ещё добавила, что Редзяна в ближайшем будущем ждет известие не о помолвке, а об уже состоявшейся свадьбе. С подруги станется провернуть такое. И не скажу, что она неправа. Даже поддержу.
— К тому же он вчера как с цепи сорвался. В сейфе-то не только бумаги были, а ещё и пара памятных маменькиных вещиц. Особо папенька в горе, что книга пропала. Старинная… Маменька такие любила. Как же, мастер старых языков. А папенька ей в этом содействовал, искал книги, словари… — глаза Адель погрустнели. — Эту вот, что украли, накануне смерти подарил. Маменьку с ней в руках и нашли тогда… — подруга шмыгнула носом.
— А что за книга? — вопрос вырвался против воли, куцье профессиональное чутье!
— Ай, да не помню. Название такое забубенное, что только язык ломать. Её видать из-за дороговизны украли. Сама книгу не видела, да папенька сетовал, что там переплет фарницийской выделки, а за застежки можно малый особняк купить…
У меня в голове словно щелкнуло, вернув опять в полутемный закуток на Тролльем рынке. Это что же получается, вчера я едва не купила украденный у Мнишека том? Зато купила Кукусильда. За мои, между прочим, деньги. Все эти сумбурные домыслы вывалились на подругу.
— Давай-ка, Дель, наведаемся к толстой кошелке. Книга видная, а на носу праздники. Она точно её на продажу выставит. Не упустит пани Кукусильда шанса получить такие барыши.
— А давай! — глаза подруги зажглись хищным блеском.
Наскоро одевшись и попросив Врочека с Анисисей присмотреть за лавкой в мое отсутствие, мы поспешили к коляске.
Праздники потихоньку преображали Кипеллен. Горожане, почуяв хорошую погоду спешили натянуть гирлянды, повесить на дверях вычурные фонари, украсить фасады. Из пекарен неслись сладкие запахи корицы и сушенных фруктов, замоченных в шапре. Тут и там на лавках висели яркие ленты, и объявления о праздничных скидках. Надо бы и себе что-то вывесить. Хоть фонарь… И купить подарки… Да. Эх, видела на Тролльем рынке вчера старинный травник с разделом по разведению и уходу за хищными растениями. Балт бы такому обрадовался. Да только Кукусильда и эту книгу умудрилась увести у меня из-под носа…
Коляска притормозила у резных дверей, увешанных праздничными лентами так густо, что и створок не разглядеть. Мы выскочили на тротуар, и я поспешила поглубже надвинуть капюшон, чтобы скрыть лицо. Треклятая купчиха, после того, как увела в прошлый раз мою поставку, распорядилась ни под каким видом не впускать вашу покорную слугу в свою лавку.
Адель решительно толкнула двери и уверенным шагом направилась к конторке, цокая по деревянному полу точеными каблучками. Я же испуганной мышью метнулась между стеллажами и там затаилась, принявшись выискивать глазами те книги, которые мне вчера так и не удалось купить. Да-а… места в Кукусильдиной лавке побольше чем в «У моста». Зато ассортимент пожиже, и чего греха таить, поплоше… О! А вот и травник! Так и думала! Жадная тетка в преддверии праздников решила выставить все самое лучшее. Не раздумывая выдернула книгу с полки, начав перелистывать пожелтевшие страницы, чтобы убедиться, что это тот самый, с хищными растениями, одновременно прислушиваясь к голосу Адели, беседовавшей с приказчиком.
—…что панна желает? — доносился до меня подобострастный говор.
— Книгу, конечно, — звенящим голоском пропела Делька.
О-о-о, представляю сейчас её лицо: бровки домиком, губки бантиком, глазки восторженные и глу-упенькие. Подруга отлично умела изображать недалекую дурочку, когда ей было нужно.
— Небольшую, но красивенькую… с резными застежечками, а палитурка чтоб из фарницийской кожи. Они такой алый цвет делают, загляденье! Мне на подарок… Ну, чтобы деньги туда положить, — добила она приказчика, а я едва не расхохоталась в полный голос.
Бумажные деньги, не так давно вошедшие в обиход, уже стали одним из самых распространенных подарков.
— Хм… — приказчик явно был озадачен. — Да было что-то вроде… Да только, кажись купили…
Я услышала, как он зашуршал страницами гроссбуха, ища продажу.
— Да! Вчера пришла, вчера же и продана. Пани Кася Нявицкая и купила. Она страстная любительница старины…
— О-о-о… — Делька издала разочарованный стон и подкрепила его звоном монеты, — а может, вы адрес дадите? Может, мы с пани Касей договоримся. Мне очень-очень надо!
Снова раздался шелест страниц, скрип пера, и вскоре Адель проскользнула мимо меня, сделав знак убираться. Я прошмыгнула прямо перед ней и поспешно забралась в коляску. Подруга плюхнулась рядом на сидение.
— Есть! Сейчас наведаемся к пани Касе! — Делька сияла, как начищенный медяк. — О, а ты тоже кой-чего «прикупила», — она хитро подмигнула мне.
Лишь тогда пришло понимание, что травник все еще в моих руках. Что ж, будем считать это компенсацией за вчерашнее. Поэтому и переживать не о чем, а остается только философски пожать плечами.
— За неё все равно заплатили из моего кошелька.
Глава 4 в которой вновь приходится наведаться на Троллий рынок
Из записок Бальтазара Вилька, капитана Ночной Стражи
Замёрзший стражник обрадовался мне как родной бабушке. А когда узнал, что пора вызывать каменщика и закладывать проход, полюбил как самую добрую из четырёх богинь.
— Алхимиков пусть привлечёт, чтоб неразрушимый раствор добавили. И чтобы не скупились, Ночная стража оплатит всё по чести. Слово даю!
Он закивал и попятился, желая побыстрее убраться в тепло, а я начал спускаться в подземелье. В былые времена этот ход служил для переноса контрабанды с иноземных кораблей, но потом пристань переделали, и он оказался на самом виду. Так что его забросили, и проложили новый, в более подходящем для тёмных дел месте. Теперь старым уже не пользовались, но царящая здесь темнота и тишина
