Чужой муж - Харли Напьер
— Не будем, — кивнула, уверяя ее.
— Мам, ну ты-то чего? — наигранно насупилась сестренка, — "Потоп, однако, будет".
Мы засмеялись над репликой из известного фильма, Алиска еще и попыталась интонацию оригинала передать. Мы всё же пообедали. За столом с мамой наперебой допрашивали сестру о ее жизни, об их отношения с Игорем и про здоровье Давидика. Мою ситуацию по молчаливой договоренности не трогали. Делали вид, что ничего не произошло, и я была этому рада. Что еще можно было дополнить? Да и какой смысл мусолить итак очевидные вещи? Душа ныла и кровоточила, но я держалась. Старалась говорить непринужденно и гнать неприятные воспоминания прочь.
Вечером пришел папа. Хмурый и суровый, он в отличие от Алисы и мамы не собирался ничего замалчивать или изображать.
— Значит, Лёшенька оказался безвольным и трусливым, — вынес своеобразный вердикт отец.
— Почему? — удивилась в ответ, обнимая своего самого любимого мужчину на свете. Для меня папа всегда был примером и идеалом, как он вел себя с мамой, как относился к нам, каким был в быту или с друзьями, всегда восхищало меня. Конечно, он был со своими изъянами или тараканами, но я считала их незначительными. В конце концов, все мы странные по своему. Однако, на моей памяти он никогда не оскорблял маму и уж тем более руки на нее не поднял.
— Потому, — сурово отозвался отец, гладя меня по голове. Владимир Сергеевич был мужчиной высоким, статным. Всегда с сестрой подкалывали маму вопросом: "Как ты такого красавца отхватила?" Его не испортил возраст, не появилось брюшка, неряшливости или залысин. Лишь седина тронула виски, и паутинки морщин нарисовали возрастные узоры возле глаз, — Поманили его и побежал. Прятался, шифровался, а когда взяли за одно место, не смог даже достойно себя повести.
— Пап, — устало вздохнула, — Что о нем говорить теперь? Бог ему судья.
— Вот, Наташка, поэтому он так себя и ведет, — рассердился отец, — Другая бы ему такой развод устроила, еще лет десять бы заикался и оглядывался, а ты? "Бог ему судья", — с моей интонацией выдал он, — Давай с тобой полечу, хоть кто-то ему в морду даст.
— Па! — возмутилась на его слова, — Не надо!
— Ну придумал, Вов, — заволновалась мама, — Ты его ударишь, там еще больше польется, еще обвинит во всем Наташу, зачем ребенка подставлять?!
— Правильно пап, — покивала Алиска, отпивая чай из кружки, — А лучше нанять кого-то, чтобы только кашу кушал с ложечки у своей звязды.
— Алиса! — шикнула мамочка на сестру, делая "страшные" глаза и призывая к порядку. Стоит ли говорить, что характером она пошла в папу, а я в маму…
— А что ты на нее ругаешься? — заступился отец за Алиску, — Мы с ней правильно говорим, это вы готовы всем вторую щеку подставить, а люди наглые, им только повод дай. Это раньше главным качеством порядочность была, такие люди в чести были, а потом пришел капитализм, и все они вдруг лохами оказались. Как говорит молодежь, стремно стало быть честными. Обмануть, своровать, вот нынешние установки героев, чем подлее человек, тем он популярнее и богаче.
— Ну куда тебя понесло? — закатила мама глаза.
— Это я чего, лох что ли? — надулась больше для вида, прекрасно понимая, о чем говорит отец.
— Не-е-е, — покачала головой Алиска, — Ты лохиня. Не обижайся, но Алёша твой вел себя порой, как козел. Только "я, я, я", а ты ему угодить старалась, довела себя до точки. Сам дефективный, а вечно пел всем: "У Наташи проблемы"… У него с головой проблемы. Как выяснилось, не только, как мужик — никакой, но и как человек, редкостное…
— Алиса! — не выдержала мама, — Вы семья или падальщики, что прилетели из ран поклевать? Ей и так тошно, думаете она сама все это не понимает? Нате поддержка нужна, а не наша: "Я же говорила", толку от этого? Меня много слушаешь? — переключилась она на насупившуюся сестру, — Вон Игорек маме своей то машину взял, то долги закрыл, ты у меня тоже лохушка выходит?
— Давайте не будем, а-то разругаемся, — предложила примерительно, — Я свои ошибки осознала. Буду умнее, всё? И пап, бить никого не надо, — посмотрела предупреждающе на него.
— Если Оксана еще раз позвонит по поводу дома, ты прости, но я прилечу, — поджав губу, упрямо выдал он.
— Вова…, — сокрушенно проговорила мама, закрывая глаза. Она не хотела, чтобы я знала, что свекровь уже и им нервы мотала.
— Это Змеяна уже за денежки Алёши трясется? — усмехнулась Алиса, она после свадьбы маму Лёши иначе не называла. Еще и я укрепила ее любовь, периодически рассказывая об отношении женщины ко мне.
— Простите, что вам пришлось это слушать, — резко поднялась на ноги, сгорая от стыда. Лицо пылало, а внутри всё клокотало от злости на свекровь, — Дом ваш. И она последняя, кто может что-либо говорить по этому поводу. Я со своих гонораров на него накопила, это была моя мечта детства, чтобы вы жили у моря…
Не выдержала, зажала рот рукой, давя рыдания, и вылетела на улицу. Какое они имеют право трогать моих родителей? Считать чужие деньги. Мы тогда с Алексеем договорились об этой покупке и он не был против. Я скопила сумму без ущерба семейному бюджету. Бывший муж дарил своей маме золотые украшения, покупал бытовую технику, делал ремонт и помогал с забором на даче, но у меня и в мыслях бы не возникло, звонить ей и трясти эти деньги. Ладно бы они последний кусок хлеба доедали, нет же. Как это мелочно, подло и не по-мужские, Лёша. Чем дальше, тем гнуснее твои поступки, тем больше ты меня отталкиваешь и тем больше сожаления по поводу прожитых совместных лет.
* * *Меня просто распирало от злости на бывшего мужа, именно поэтому не сдержалась. Отошла подальше от дома родителей, вытерла глаза от слез и, вытащив из кармана телефон, набрала ему. Впервые он настолько вывел из себя, а точнее, его мать, что лезла с его молчаливого согласия ко мне и моей семье. Одно дело, когда они задевают и проходятся конкретно по мне и совсем иное, когда звонят моим маме и папе. Пару гудков и его голос полоснул по венам
