Запах денег - Дмитрий Ромов
— Теперь ты его раб, — смеётся Буряце.
Фридман печально склоняет голову.
— Места в машине нет, — продолжаю я. — Поэтому в гостиницу пешком пойдёшь. Здесь минут пятнадцать. Двигай прямо, вон туда, до берега, потом повернёшь налево и там вдоль моря всё время. А от памятника героям уже видно отель наш. Понял?
Он кивает.
— Ну всё, давай, скройся с глаз.
Выходит Джемал и подъезжает его «Волга».
— Егор, ну заходи ещё, — говорит он с широкой улыбкой. — И с друзьями, и один. Всегда рад вас видеть. Наталья, я прошу прощения за инцидент. Больше этих бармалеев здесь не будет, так что в любой момент можете наведываться. Отныне для вас это будет самое безопасное место на Земле.
— Да уж, — качает она головой.
— Надо было меня предупредить, что придёте, ничего подобного и близко бы не произошло.
— В следующий раз предупредим, — обещаю я.
Боря садится вперёд, за ним я, посерёдке Наташка, а за водителем Игорь. До гостиницы доезжаем минут за пять. Борис уходит, а мы на некоторое время остаёмся в фойе.
— А как так вышло, — спрашиваю я, — что вы оказались без Галины и без охраны?
— Галина, — говорит Наташка, — страшно разозлилась на Бориса из-за того, что он стал там с девушками… общаться.
— С какими, с нашими или тамошними? — уточняю я.
— С ласточками тамошними, — поясняет Игорь. — Это ещё в первом месте. В баре. Да, она рассердилась и сказала, что мы уходим. Тогда, мы все поехали в катран.
— Галина тоже поехала?
— Да, — подтверждает Игорь. — И дружинники тоже за нами помчались.
— Хорошо, — киваю я. — А что потом случилось?
— Когда приехали туда, они начали ссориться. Какое-то время это продолжалось. Галина сказала, что всё, она завтра же уезжает. Новый год отменяется. Кто хочет может остаться, кто не хочет — возвращаться вместе с ней.
— Ого! Ты чего ответила? — спрашиваю я у Наташки.
— Да ничего не ответила, — качает она головой. — Как бы я без тебя что-то ответить смогла?
— Ладно. А что потом было? — продолжаю выяснять я.
— Потом Фридман начал играть, а остальные пить. Галина с Борисом опять стали ругаться. Наталья пошла в уборную, а я за ней. Там оказалась небольшая очередь. Минут пять-семь где-то мы отсутствовали. А когда вышли, женщин уже не было и охраны тоже. Я посмотрел, машин нет, решил дожидаться тебя здесь, но собственно, ждать не пришлось, потому что сразу вот это всё началось. Марк проиграл, и потом сразу ты появился.
— Понятно, — говорю я. — Понятно…
Появляется Марик. Красный, румяный, бежал, наверное, бандитов боялся. Он влетает в фойе и, увидев нас, останавливается. Нерешительно топчется на месте, а потом подходит.
— Наталья… — говорит он. — Я сейчас шёл… и думал. Мне невероятно стыдно перед вами… Не знаю просто, что на меня нашло…
Наташка не знает что сказать и опускает голову.
— Да-да, я понимаю, — кручинится он. — Я вот тут подумал… Мы с Никитой будем «Родню» скоро снимать. Ну, то есть, снимать он будет, но я там тоже не последнюю роль… И я вот, как раз, про роль… Если вы захотите, я могу устроить…
— И кого она там сыграет? — удивляюсь я. — Внучку что ли?
— Кого? — он тоже удивляется.
— Спасибо Марк Михайлович, мы подумаем, — отвечает Наташка.
— Да, — несколько раз кивает он, и скорбно улыбается. — Простите, простите меня, простите… А деньги… я всё до копеечки… Всё-всё, у меня сезон хороший ожидается…
Мы поднимаемся в номер. Наташка обнимает меня, прижимается и долго-долго не хочет отцепляться.
— Испугалась? — спрашиваю я и глажу её по волосам.
Она молчит и часто-часто кивает. Ещё бы не испугаться.
— Больше я тебя в такие местечки не пущу.
Сидела бы в гостинице и ничего бы не было. Да вот только не сидела бы она… Да.
Во время завтрака к нам подходит Галина.
— Я когда Марика увидела, обомлела. Кто это тебя? А он говорит, Егор. И плачет… Я думаю, ну, всё, Егорка, допрыгался ты у меня.
Нет, Марик тот ещё фрукт, честное слово. Наябедничал, гад.
— А потом Борис мне когда рассказал, что он учудил, я аж ахнула. Наташенька, бедная, как ты со страха не умерла?
Наташка пытается улыбаться.
— А ты что, правда, четырёх бандитов укокошил?
— Укокошил? — удивляюсь я. — Нет, а-та-та сделал и всё. Я же гуманный. А вот Марика надо укокошить было.
— Это точно. Змей он, Марик этот. Боря сказал, что видел четверых после твоего а-та-та, живого места, говорит, не было.
— Это преувеличение, — качаю я головой.
— Ну что, вы уезжаете или остаётесь? — спрашивает Галя. — Надо сказать, сколько нам билетов брать. Можете остаться, если хотите, но все возвращаются.
— И Борис с Марком? — спрашивает Наташка.
— А что им ещё делать? Возвращаются.
Подходит Марик.
— Марика, наверное, оставим здесь, — усмехается Галина, — в порядке наказания. Да, Марик? А то тебе с такой рожей стыдно небось в Москву возвращаться? Пусть в новогоднюю ночь в карты свои играет.
Он кисло улыбается. Прямо, как Хоботов.
— Мы тоже поедем, — говорю я.
— Точно? — спрашивает Галя. — Тогда вместе на новый год гульнём? Мы решили собраться у Вики, а потом уже завалиться куда-нибудь, где повкуснее и повеселее.
— Нет, — качаю я головой. — Мы домой поедем. В снега, в Сибирь. Хочешь с нами в настоящую зиму?
— Ой, что ты! — смеётся она. — Там медведи у вас по улицам ходят?
— Ага. И кабаны.
Она кивает.
— Если едете, быстро доедайте и бегом собираться. Выезд через час. Обратно летим из Анапы. Там сегодня есть рейс на Москву.
Всегда кажется, что обратная дорога быстрее и короче. Это какой-то психологический финт. Не знаю. Впрочем, из Геленджика до Анапы действительно гораздо ближе, чем до Сочи. И едем мы в этот раз на «Волгах». Несёмся по серпантинам и любуемся видами.
— Ну, как тебе в Геленджике? — спрашиваю я Наташку. — Понравилось?
Мы сидим на заднем диване, а рядом с водителем едет Игорь.
— Честно? — вздыхает Наташка. — Вкусно, красиво и тепло. Но я так рада, что мы отсюда уезжаем. Думаю, буду вспоминать этот город, как страшный сон. Он, наверное, не виноват, но всё вместе как-то не очень хорошо сложилось.
— Жалко, — вздыхаю я. — А я-то уж размечтался.
— О чём это? — спрашивает она.
— Что перевезём сюда родителей, они тут будут черешню выращивать в свободное от работы время, персики и груши. Внуков гонять. А мы будем приезжать, загорать, развлекаться и трескать фрукты. Что, плохо? Скажи.
— Ну-у-у… — тянет она. — Внуков-то нет пока, да и когда ещё будут.
— Тут уж, как Бог даст, — улыбаюсь я. — Игорёк, скажи, ты бы не хотел мать-старушку перевезти в тёплые края? Ближе к морю, подальше от морозов.
— Да я как раз об этом сижу и думаю сейчас. Мысль неплохая, надо сказать.
— Так что «ну-у-у»? — спрашиваю я у Наташки.
— Не знаю. Может, первые впечатления и сгладятся когда-нибудь новыми, более приятными, но, в любом случае, что здесь делать? Это же маленький городишко, в разы меньше нашего. Здесь же с ума от скуки сойти можно.
— Эх, деточка, — качаю я головой, изображая старого опытного мудреца. — Ты даже не представляешь, какие перспективы открывает этот город перед обладателем красного диплома по математике. А также перед обладателем чуть менее красного диплома специалиста в области торговли.
— Какие же?
— Просто космические.
Водитель включает радио, и оттуда несётся:
…Заботится сердце,
Сердце волнуется,
Почтовый
Пакуется груз.
Мой адрес —
Не дом и не улица,
Мой адрес —
Советский Союз…
— Нет, — качает головой Наташка. — Я думаю, если куда-то переезжать, то только в Москву!
— А-а-а! — смеюсь я. — Понравилась столица, покорившаяся твоей красоте? Вот не надо было от короны отрекаться, да?
— Да ну тебя, пересмешник. А ты сам, будущий обладатель диплома, собираешься хоть что-нибудь делать в направлении учёбы? Или ты думаешь, что диплом тебе за красивые глазки дадут?
— Надеюсь, что дадут за глазки, — подтверждаю я, — но делать собираюсь. Пойду, раз уж мы всё равно туда едем, в институт и сдам все зачёты и экзамены.
— И сколько тебе для этого времени понадобится? Полгода? Ох, Егор, отчислят тебя. Как пить дать, отчислят.
— Почему полгода? Один-два дня, я же умный. Вундеркинд, буквально.
Мы болтаем, а потом впадаем в дремоту, а потом приезжаем в аэропорт. Грузимся в самолёт и летим. В Домодедово нас встречает Сергеич и везёт во Внуково.
— Почти, как от Анапы до Геленджика, — смеётся он.
До следующего самолёта ещё три часа. Регистрация начнётся только через час, поэтому мы идём ужинать в ресторан.
— Егор Андреевич,
