Наказание для мажора - Татьяна Фомина
— Ладно, прощаю. В следующий раз буду звонить тете Ане.
— А я бы не стал так быстро прощать. — Ударило в спину знакомым голосом.
В аудиторию вошли Макарский и Шкаф. Вика тут же оставила меня, упорхнув к своему Диме. Предательница!
Пришлось взять себя в руки, развернуться и посмотреть в глаза самодовольному нахалу. Было странным видеть его одного, а не с той, которая, наверняка, скрасила его ночь. Но я благоразумно промолчала. Все-таки я тоже поступила не самым красивым образом: читать чужие переписки — это низко.
— Чего тебе надо, Макарский?
Ведь у самого в телефоне явно целый набор доступных вариантов, хоть каждый час меняй. А он ко мне прицепился.
— Как будто с тебя можно что-то взять… — Невольно отшатнулась от таких слов, как от ударной волны. А по мне медленно прошлись оценивающим взглядом, окинув с головы до ног. — Хотя… На раз, может, и сойдешь…
Вот оно что. На раз, значит?!
— Не мучайся. Как-нибудь переживу, — ответила бесстрастно, хотя в груди кипела лава из обиды и злости. А я еще переживала, что повела себя грубо, наврав с три короба.
— Смотри, соглашайся, пока я добрый, — шепнули мне на ухо, касаясь щеки горячим дыханием.
На мгновение потерялась от такой близости, так некстати вспомнив, какими головокружительными были его поцелуи, а потом вспомнила, как он говорил, что я первая буду просить его об этом.
— Да пошел ты, добрый, куда подальше, — «ласково» промурлыкала в тон, сжимая кулаки, чтобы не расцарапать смазливую физиономию.
— Эй, народ, вы чего там воркуете? — раздалось с задних рядов. — Андрюх, все охмуряешь?
— Охмурялка сломалась, — выплюнула словами, глядя в лицо мажористому нахалу.
— Сломалась, значит? А если проверить? — Макарский недобро прищурился, приближаясь. Было очень сложно оставаться на месте, но и отступать было некуда.
— Проверяй, сколько влезет. Но не на мне.
— А что так? — прозвучало то ли с вызовом, то ли с интересом, только ответить я не успела.
— Макарский, вы еще долго будете стоять ко мне спиной? — задала вопрос Эльвира Павловна. — Сядьте уже! — прозвучало приказным тоном.
— Как скажете, Эльвира Павловна! — И Макарский просто задвинул меня в ряд, а сам «послушно» уселся рядом, загораживая собой выход.
Чуть не завыла от такой несправедливости.
— Тебе здесь что, медом намазано? — прошипела, отодвигаясь. Потому что Макарского явно не заботило мое личное пространство.
— А ты разве забыла, что я люблю все сладкое, Рапунцель?
* * *
Это была самая мучительная пара. В отличие от меня, Макарского, казалось бы, все устраивало. Он чувствовал себя прекрасно, то и дело заглядывая в мои записи, сокращая и без того крошечное расстояние. Моя нога горела от «случайных» касаний его бедра, и даже сквозь бешеный пульс, звучавший в моих ушах, я слышала его ровное дыхание.
— Ты можешь от меня отодвинуться? — не выдержав, прошипела, когда Эльвира Павловна вышла из аудитории.
— А что такое? — Андрей невинно вскинул брови в удивлении.
— Ничего. Просто отодвинься.
— Ну раз ничего… — протянул, словно издевался. И мое терпение лопнуло.
Я уперлась в него руками, решив отодвинуть сама. Но моей силы оказалось недостаточно, чтобы освободить хотя бы миллиметр между нами. Зато Макарского мои старания лишь позабавили.
— Ты такая прикольная, когда злишься, Рапунцель.
— Ничего «прикольного» я не вижу! Выпусти меня!
— Зачем? — Тон Андрея мгновенно стал другим.
— Я не хочу здесь сидеть.
— А где хочешь?
— Где угодно!
— Хорошо. Идем.
— Ты не понял. Я не хочу сидеть рядом с тобой.
Боже, это какой-то идиотизм. Я в школе не страдала подобной глупостью, тогда как сейчас меня просто колотит от одного наглого, беспардонного типа.
— Неужели я так на тебя действую, — прошептал, склоняясь еще ближе.
— Ты на меня никак не действуешь, — парировала, а сама еле сдерживала эмоции.
— Да-а? — протянул, самодовольно откидываясь назад, а мне ужасно захотелось заплакать от бессилия. — Так и признай, Рапунцель, что я тебя волную.
— Ты меня бесишь!
— Правда?
— Да!
— А вот и нет. Если бы не волновал, ты бы так не нервничала.
— Я. Не. Нервничаю.
— Нервничаешь.
Да чтоб ты провалился!
— Или пусти, или отодвинься.
— Или что?
У меня было такое ощущение, что он сейчас специально надо мной издевается.
— Ничего, — ответила спокойно и уткнулась в телефон, понадеявшись, что одному упрямому баловню очень быстро наскучит, если на него не будут обращать внимания. И он сам от меня отстанет.
Я старательно делала вид, что не замечаю наглых поползновений в мою сторону. Даже конспект показывала, чтобы Макарскому было лучше видно. Мне не жалко!
Наконец, это кошмарная пара закончилась, и я смогла свободно выдохнуть.
— Я не прощаюсь, Ева. — Выдал Макарский напоследок.
— Пока-пока, — пропела радостно. Даже ручкой помахала, лишь бы свалил быстрее.
Андрей прищурился, видимо, не зная, как расценить мой жест, но ничего не сказал.
Вика спустилась вместе со Шкафом. Точнее, Димой. Все-таки, Градобоев вел себя намного цивилизованней, в отличие от некоторых.
— Ева, — позвала Краснова. — Я не поняла…
— Без комментариев, — резко оборвала все вопросы подруги.
— О, как? Все так сложно?
— Вика, я же попросила. — Надавила голосом.
— Ну, ладно. Даже спросить ничего нельзя. — Обиделась.
Пусть обижается.
Оставшиеся пары Краснова строила из себя оскорбленную. Хотя, как мне показалось, она прекрасно нашла утешение в телефонной переписке. Я же пыталась честно сосредоточиться на том, что говорил преподаватель. Но получалось не очень. Почему-то мне казалось, что Валерия, так звали одногруппницу с пятью звездами в каждом ухе, пыталась прожечь во мне дыру. Лучше бы не затылок мне жгла, а держала при себе свой предмет для соблазнения! Но стоило мне только вспомнить про Андрея, как в груди опять поднялось настоящее торнадо. И теперь я злилась на саму себя, потому что никак не могла выкинуть из своей головы Макарского.
— Тебя подбросить? — предложила Вика, когда мы вышли из университета.
— Нет, спасибо. Я не домой.
— А куда?
— В ателье. Мама попросила забрать шторы.
— Точно?
— Точно, Вик, — ответила, смеясь. — Иди, тебя уже наверняка ждут.
— Как и тебя, — заметила Краснова.
— Что? — Я перевела взгляд в направлении, куда она кивнула.
Андрей стоял, оперевшись на капот своей иномарки.
— Вряд ли меня, — усмехнулась.
— Думаешь? — с противным намеком переспросила Вика.
— Уверена.
Но проверять, так ли это, я не собиралась. Хотела направиться на остановку, как прямо передо мной, резко затормозив, остановился автомобиль. Испуганно отшатнулась и уже приготовилась высказать недоделанному шумахеру все, что я про него думаю, как стекло опустилось, и я увидела наклонившегося через пассажирское сиденье Святослава.
— Такси заказывали?
— Вообще-то, нет, — ответила резко, еще не отойдя от испуга.
— А оно само приехало. Прости, если напугал. Боялся,
