Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1990 год
...На разметку акватории Северной бухты острова ушло несколько дней. Привязанными к буям линиями мы разбили обширную поверхность на квадраты, как это делал основатель отечественной гидроархеологии академик Р. Орбели и несколько позже другой выдающийся наш историк В. Блаватский. Однако у нас не было грунтонасоса, поэтому мы решили ограничиться простым обследованием дна.
Наконец подготовительные работы закончены. Мы облачаемся в акваланги и уходим под воду. Плывем медленно, тщательно осматривая скопления мидий и каждый валун. Игорь Гонтарук по нескольку раз возвращается и снова проплывает над уже осмотренными участками. Но эта его дотошность и помогла нам обнаружить весьма интересную находку.
Нам предстояло пройти полосу обросших мидиями камней на глубине около девяти метров.
— Видимость здесь плохая, будем идти рядом, чтобы не потеряться,— сказал я.— Только не застревай надолго под камнями, ты это умеешь.
— Зато ты спешишь, как на пожар,— буркнул Игорь.
В это трудно поверить, но в Черном море есть неизведанный остров. В наше время его называют Змеиным. Древние греки именовали его Левке, что значит «Белый». Изучение этого небольшого острова, а значит, и проверку множества связанных с ним легенд, более полувека затрудняло одно немаловажное обстоятельство. Здесь пограничная зона СССР особого режима. И только прошлым летом археологи получили разрешение на исследование этого необитаемого клочка суши, прежде открытого только для пограничников.
Под научным руководством сотрудников Одесского археологического музея Академии наук Украинской ССР поиски исторических реликвий у берегов Змеиного вели подводники из любительских клубов Одесского инженерно-строительного института и Одесского политехнического института.
«Интересно, где это он видел пожар под водой»,— с иронией подумал я, уже закусив загубник и уходя на глубину. Слегка подрабатывая ластами и стараясь погружаться более вертикально, чтобы точнее выйти на место, я чувствовал, как возрастающее давление воды выгоняет пузырьки воздуха из-под костюма и они бегут по телу, исчезая где-то в ногах. Не прошло и десяти минут, как Игорь потерялся из виду. Я повернул обратно и увидел его за обычным занятием — исследованием затянутых илом камней. Я подплыл ближе и терпеливо стал ждать, улегшись на грунт рядом. Но не выдержал и, оттолкнувшись от дна, похлопал его по плечу — все-таки я был в перчатках. Он уступил мне место, отгоняя руками ил, который повис в воде зеленым облачком. Вскоре и я понял, что в этой каменной гряде действительно что-то было. Изучив предмет на ощупь, сообразил, что он имеет широкое горло и прямую ручку. Расшатав, выдернул...
Это был кувшин высотой сантиметров тридцать с двумя прямыми ручками у самого венчика, похожий на раздвоенную кость с головкой на конце. Как выяснилось позже, кувшин относился к римскому периоду и такие формы встречаются довольно редко.
Обнаружив находку, выставляем на поверхности буй. Всплываем и привязываем его к базовой линии. С помощью теодолита научный руководитель экспедиции Сергей Борисович Охотников проводит вычисления и наносит на план-карту место находки. Признаться, это довольно скучная часть нашей работы, но без нее немыслимо квалифицированное археологические исследование.
Первым научным «уловом» стали глиняные черепки амфор, их ручки, черепица. По клеймам на обломках сосудов Сергей Борисович определил их возраст. Они, по его заключению, были изготовлены в V—III веках до нашей эры.
В очередное погружение на глубине десять метров я заметил необычный предмет, покрытый белесым налетом. Чуть изогнутый, с отверстием посередине, он покоился среди валунов на плоском камне. Поднять предмет оказалось не под силу. Вдвоем с Александром Терещенко мы принялись волочить по дну тяжелую находку. Пока добрались до берега, ободрали перчатки, а на берегу силы почти оставили нас.
Весомый, в прямом смысле этого слова, улов оказался свинцовым штоком античного якоря. Позже, обнаруживая под водой тяжелые предметы, мы приспособились передвигать их с помощью полиэтиленового мешка. Под водой вталкивали в него находку, наполняли воздухом и буксировали облегченный таким образом груз с помощью лодки уже по поверхности. Этот способ опробовали через несколько часов после находки свинцового штока. Всего в одиннадцати метрах от него Саша Терещенко обнаружил второй свинцовый якорь. Он отличался от первого и казался склепанным из двух пластин. Приглядевшись, мы убедились, что якорь цельный, просто посередине его шел желоб. Даже нам было ясно, что эта находка старше первой не на одну тысячу лет. Свинец был ломким, к нему так плотно прилипли мелкие камушки, что якорь казался слепленным из песка. Сергей Борисович не скрывал радости. Он датировал второй якорь VI веком до нашей эры, то есть относил его к еще доклассическому периоду истории Древней Греции.
В штормовую погоду, чтобы не терять даром времени, мы переходили в другие бухты. За месяц пребывания на Змеином мы обследовали все побережье скалистого острова: Северную бухту, Восточную, которую кто-то давно окрестил Дамским пляжем, Южную — Золотой пляж — и, наконец, Западный берег, называемый неизвестно почему Бандитским пляжем. И всюду, где мы работали, следовали находки — доказательства активной жизни на острове более двух тысяч лет назад.
Особое любопытство вызвала у всех серповидная каменная гряда, которая уходила метров на двести в море от Дамского пляжа. Глубина здесь от восьми до двадцати метров. Но если учитывать, что в античное время поверхность моря была на пять-восемь метров ниже современного уровня, то можно согласиться с гипотезой об искусственном происхождении этой странной косы. Возможно, гряда была насыпана в древности для защиты бухты от волн. При беглом осмотре подтверждения этой версии мы не нашли, но, думается, гипотезу отбрасывать рано. Следует тщательно проверить ее в следующих экспедициях. А на этот раз все наше внимание — акватории. Ведь чем больше мы найдем под водой скоплений керамики, корабельной оснастки, тем легче будет определить береговую линию острова в давние эпохи и выявить места стоянки античных кораблей...
На каменной гряде Дамского пляжа наше внимание привлек свинцовый брусок длиной около восьмидесяти сантиметров. Его мы заметили в камнях на глубине девять с половиной метров, когда передвигались на буйрепе вокруг центральной точки. Подобный метод подводного поиска применяется в условиях плохой видимости. До глубины десять метров вода практически непрозрачна из-за взвеси водорослей и останков микроорганизмов. Глубже десяти метров видимость гораздо лучше из-за резкого перепада температуры воды. Здесь она восемь-десять градусов, а значит, и плотность воды в этом слое другая, водоросли сюда не опускаются. Но много на такой глубине не поплаваешь — холод дает себя знать. Так вот, наш свинцовый брусок был обнаружен почти на самой границе «температурного скачка». Окажись он чуть ниже — мы проплыли бы мимо находки, назначение которой не смог объяснить даже Охотников. И это, конечно, не единственная загадка античного Левке.
Известно, что в прошлом веке на Змеином был русский карантинный пост. Служившие здесь морские чиновники «в свободное от работы время» занимались раскопками — искали драгоценности храма Ахилла. Кладоискателей не интересовали обломки краснофигурной и лаковой керамики. Все это они отбрасывали в сторону и перелопачивали культурный слой, который мог дать много ценной информации современному археологу. Но, так или иначе, на острове мы нашли множество черепков и ручек от кувшинов и амфор с клеймами гончарных мастерских со всего Средиземноморья. Коммерция в те далекие времена процветала, и положение острова Левке на торговых путях было весьма важным. Разглядывая керамические обломки, я увидел на ручке от амфоры углубление, сделанное пальцем. Вероятно, это след руки неопытного подручного гончара, который прикреплял ручку к стенке сосуда. Что ж, отпечаток тысячелетий...
Западный берег острова неприступной тридцатиметровой стеной обрывается в море. О него разбиваются постоянно бушующие здесь волны. Оставив акваланги на берегу, Саша Терещенко и я решили пройти к Бандитскому пляжу. Глубина под обрывистым берегом была не больше пяти метров. Неспешно проплывая здесь, мы видели подводные гроты, освещаемые откуда-то сверху лучами солнца. Мы ныряли в расщелины, колодцы с сифонами, заглядывали в маленькие пещерки и ниши, которые выбило в стекловидной тверди неутомимое море. Как тут не вспомнить неизвестно когда родившуюся легенду о том, что жрецы храма Ахилла при набеге на остров прятали сокровища в тайный грот, куда вел ход из-под воды. К сожалению, все ходы, в которые нам удалось проникнуть, заканчивались тупиками. Геологи и спелеологи, побывавшие на Змеином раньше нас, убеждены: массив острова состоит не из осадочных пород, а из вулканического кварцита, и в нем нет естественных пещер. А что, если древние все-таки успели прорубить в скалах тайные гроты?
