Салага. Эвакуация планеты Пи - Александр Панов (АТ)
Крыштанс, уставившись в пол, переваливался с ноги на ногу. Выглядел он при этом, как нашкодивший школьник.
— До меня дошли слухи, — начала Астра. — Что ваше трехдневное путешествие на одном борту с этим занятным народцем планеты Пи, изобиловал фактами неуставных отношений.
— Никак нет, — бодро отрапортовал кулиндроид. — Мы, всего на всего, проводили кампанию по налаживанию тесных связей со спасенными.
— Интересно, — заметила капитан. — Ну и каким же образом проходило это мероприятие? Вы обменивались культурным опытом? А может изучили язык друг друга.
— В некоторой степени, — оттараторил Крыштанс. — Взаимно обогатили словарный запас.
— Я слышала, — Астра извлекла откуда-то лист бумаги. Стала читать: — Тонго — алкоголе-содержащая жидкость. Забродивший сок одного из видов деревьев, произраставших на планете Пи. По эффекту похож на действие жидкого транквилизатора. Ленга — сексуальный контакт, направленный на внесение генетического разнообразия в популяции племени. Акимас — дружеский бой на палках после употребления Тонго в целях формирования крепкой мужской дружбы. Я могу продолжить…
— Откуда это у вас? — поинтересовался лейтенант, снова уставившись в пол.
— Один из наших бойцов с крепкими мышцами, но плохой памятью оставил это в распределительном центре. Слава богу, дежурный офицер догадался переслать бумагу мне. Попади она в руки контрразведчикам, всем нам пришлось бы несладко.
— Простите, — пробурчал Гектор. — Я не знаю, как это могло случиться.
Все посмотрели на землянина, и тот залился краской.
— Итак, подведем краткий итог приключений нашего подразделения на борту транспортного контейнера, — капитан Ниото отвела, наконец, взгляд от кулиндроида, и зашагала вдоль выстроившихся в ряд бойцов. — Начнем с Гектора. Согласно бортовому журналу, который ведется в целях учета уровня потребления и рационализации расходов, в каюте нашего старшего сержанта за три дня было произведено шестьдесят четыре литра жидкого транквилизатора…
— Это все не для меня, капитан, — попробовал оправдаться Гектор. — Это для воинов с планеты Пи. Дикари совершенно не умеют пользоваться модификатором. Пришлось учить.
— С той же целью, — продолжила Астра. — Вы произвели сто восемьдесят литров мегасорбента.
— Ребятки оказались очень слабы желудками, — пожал плечами Гектор. — Лично я в их возлияниях не участвовал… — он запнулся. — Почти. Только показал, как правильно употреблять.
— Учитель из вас вышел превосходный, старший сержант, — саркастически заметила Астра. — А тридцать шесть тамошних женщин, заявивших о добровольном оплодотворении? Это как объясните?
— Оказывал помощь рядовому! — сообщил Гектор. Капитан Ниото округлила глаза, бросив на меня красноречивый взгляд. — Дело в том, — стал объяснять десантник. — Что аборигены приняли его за избранного, который обязан был поделиться с ними своим семенем.
— Ну и как? — поинтересовалась Астра, не сводя с меня глаз. — Поделился?
— В том-то и дело, что нет! — Гектор нахмурился. — Наш герой закрылся в каюте на три дня, и носа не показывал. Женщины готовы были ломать двери. Назревал бунт. Пришлось взять ситуацию в свои руки.
— Сочувствую, старший сержант, — капитан чуть заметно улыбнулась. — Справились?
— Не без помощи друзей, — доложил Гектор, развернув голову в сторону Бурого и Ская. — Разрешите доложить, бунт не допущен. Честь десанта не уронили!
— Молодцы, — покачала головой Астра. — Ладно! Учитывая сложившуюся ситуацию, готова списать ваши промахи на временное психическое помешательство, вызванное пленом.
Тройка героев хихикнула, лейтенант насупился, Вьюн остался безмятежным.
— Теперь ты, рядовой, — Астра подошла ко мне. Все затихли.
Здесь стоит отметить, что отношение ко мне со стороны коллектива за те несколько дней, пока длилась операция по спасению людей с планеты Пи, разительно переменилось. Из насмешливо-пренебрежительного оно стало просто насмешливым, что, само по себе, было большим прогрессом.
— Я доложила командованию о той роли, которую сыграл рядовой срочной службы Матвеев в спасении экипажа и людей. Руководство по достоинству оценило проявленные рядовым качества и… — она сделала паузу. — Равняйсь! Смирно! Приказом командующего четыреста двадцать шестым спасательным флотом Адмирала Лордоса рядовому Матвееву Матвею Матвеевичу, позывной Салага, присваивается звание младшего сержанта, со всеми прилагающимися к нему надбавками. Боец, выйти из строя!
Я, как полагалось по уставу, сделал два шага вперед. Вытянулся в струну. Астра подошла ко мне и прицепила на грудь небольшой значок. Кружок с двумя узкими полосками.
— Поздравляю, Матвей, — она улыбнулась.
— Служу галактической империи! — ответил я чуть громче, чем следовало.
— Орать то так зачем? — пробурчал кулиндроид.
— Виноват! — извинился я по-военному.
— Вернуться в строй! — скомандовала Астра, и я выполнил приказ. — Вольно.
Десантники облегченно выдохнули и пришли в движение. Было похоже, что от строевой они давно отвыкли. У профессионалов, особенно в небольших подразделениях космического флота уставщина на борту никогда не была в почете. Многомесячные переходы в замкнутом пространстве и без того сложны с психологической точки зрения, а если еще орать: «равняйсь, смирно» по несколько раз на дню…
— Ладно, — скомандовала капитан. — На сегодня это все. Новое задание обещали прислать завтра. А пока разойдись. Отдыхайте, воины. За несколько дней в транспортном контейнере вы, по всей видимости, потратили много сил.
Скай и Бурый снова хихикнули. Строй пришел в движение и рассыпался на составные части. Бойцы разбрелись по каютам, что-то громко обсуждая. В основном, припоминали свои приключения на поверхности планеты и в контейнере. Я остался. Капитан Ниото тоже не сдвинулась с места. Когда дверь в рубку закрылась, она заговорила. Ни как командир с подчиненным. Интонация была другая. Как будто, беседуют старые добрые друзья.
— Значит, просидел три дня в каюте? — она улыбнулась. — Достали аборигенки?
Я пожал плечами. Не знал, что ответить, потому что сам не понимал, почему не исполнил свой долг избранного хотя бы на один процент. Признаться, в один момент мне вдруг стало по-настоящему страшно. Появилось ощущение, что, пустись я во все тяжкие, и что-то в этом мире неуловимо изменится, причем бесповоротно. Я чувствовал это, а потому всеми силами старался оставить все как есть.
— И что же ты делал все это время? В каюте не так много развлечений.
Я снова не ответил. Не мог сказать Астре, что все эти три дня мы почти непрерывно беседовали с Мелиссой. Не припомню, чтобы такое случалось прежде. Я понимал почему так происходит, она не понимала, если вообще могла понять. Это было похоже на разговор с умирающим близким родственником. Врачи не сообщили ему, что он скоро уйдет навсегда, а тебе сказали, и ты жадно ловишь каждый момент, каждое слово, каждую интонацию.
— Ладно, — кивнула Астра. — Зайди ко мне минут через двадцать и прихвати с собой сам знаешь что.
Она многозначительно посмотрела на меня и сердце зашлось. Я понял, близится тот момент, которого я боялся больше всего на свете.
— А сейчас иди в каюту, младший сержант, — беззаботно произнесла капитан. —
