Знак бесконечности - Виталий Бубенин
Проснулся он поздно и долго еще нежился в постели. Вставать очень не хотелось, но голод дал о себе знать и Алексей, кряхтя как старый дед, выполз из-под одеяла. Наскоро умывшись, он сбегал в магазин, купил еды и, вернувшись, плотно подкрепился. Времени до встречи с Лизой оставалось довольно много и Леха, не раздеваясь, опять повалился на кровать. Он лежал и думал, уставившись в потолок и заложив руки за голову. Его снова стала окутывать дрема и наконец он заснул.
Проснулся Алексей оттого, что кто-то настойчиво тряс его за плечи. Он открыл глаза и увидел перед собой взволнованное лицо Лизы.
— Да что это все взяли моду меня тормошить? — Возмутился он, — Лиз, я что проспал?
Да не проспал ты, не проспал, — взволнованно тараторила она, — вставай-ка, милый, мне твои объяснения нужны. В институте переполох настоящий, все на ушах ходят.
— А что случилось-то?
— Это все из-за твоей книги, понимаешь!
— А что с ней, с книгой, — насторожился Алексей.
— С книгой-то ничего, но вот где ты взял ее? Вернее, где тот продавец, про которого ты рассказывал, взял эту книгу?
— Да что стряслось-то, говори толком, — Алексей стал злиться.
— Где взял, где взял…, докладывай все по порядку! — Скомандовал он.
— Докладываю, — в тон ему отвечала Лиза, — книгу исследовала. Исследования проводились на предмет качества и состава бумаги. Только вот беда, никакая это не бумага оказалась.
— А что же?
— Да не перебивай ты!
— Молчу, молчу, продолжай.
— Я подумала, что это может быть пергамент, ну и решила в лабораторию молекулярно-биологических исследований ее отнести. Ну и отнесла на свою голову! — Лиза всхлипнула.
— Ну и что, что, — не обращая внимания на ее слезы, требовал ответа Алексей.
— Что, что — Лиза уже плакала по-настоящему, — не пергамент это, а кожа человеческая!! — Девушка стала подвывать.
— А буквы кровью написаны, этих самых человеков. В общем, страницы изготовлены из кожи двух особ мужского пола, а написана она их же кровью.
— И в их присутствии, — угрюмо пошутил Леха.
— Меня уже арестовывать хотели, а потом решили еще и возраст их определить, и давность. Ну а тут уже полная чехарда началась. И началась она потому, что возраст современного человека, по останкам, определить можно, а у этих двоих возраст зашкаливает, аж не знаю как.
— Что значит зашкаливает, — не понял Леха.
— А то и значит, что столько не живут! Они уже, как минимум, десять раз в наше время, умереть должны были.
— А они сколько раз умерли, — задал Леха дурацкий вопрос.
Лиза продолжала, не обращая на него внимание.
— После этого, ко мне меньше приставать стали. Поняли, что книга древняя, стали спокойно исследовать.
Так вот тебе конечный результат: возраст книги определить невозможно, нет такого метода, не придумала еще наука. А вот возраст тех мужчин, из кожи которых страницы изготовлены, кое-как определили. В общем, было им, на момент смерти, по тысячи лет каждому, плюс-минус лет двести, триста. Это — раз.
— Второе — обложка книги изготовлена из кожи какого-то животного, тоже очень древнего, примерно ровесника мамонтов. Сшив страниц произведен жилами, видимо, того же животного. Но самое главное то, что ни группу крови, ни резус-фактор этих людей определить не удалось, нет таких аналогов. Вывод напрашивается сам собой: либо эти двое неземного происхождения, либо весь наш институт состоит из испанских летчиков, а я у них стюардесса.
Леха ошарашено смотрел на Лизу, речь у него отняло начисто.
— Ну, чего застыл как истукан, Лешка, — Лиза уже не плакала, — ты получил ответ на свой вопрос?
— Получил, — едва слышно выдохнул Алеша, — да только этот ответ еще больше вопросов порождает.
— Лешенька, ну расскажи правду, — взмолилась девушка, — это же так интересно.
— Алексей, будто не слыша ее, потянулся к сумке и извлек оттуда термос.
— Мы что, кофе будем пить? — Обрадовалась Лиза.
— Лиза, — серьезно сказал ей Алексей, — я должен тебя попросить еще об одном одолжении.
— Только не говори, что в термосе анализ мочи твоих древопитеков.
— Нет, Лиза, не анализ мочи. Но мне это очень нужно. Очень, понимаешь Лиза, вот так, — Алексей поднес руку к своему горлу.
— Что, опять в кафешку? — Оживилась Лиза.
— Лизонька!! — Взмолился Леха, — Ну, сделай ты мне еще один анализ, один и все! Я тебе за это всю жизнь благодарен буду, — и, подумав, добавил, — клянусь соседским поросенком.
— Попробовать, конечно, можно, — согласилась она, — только уговор — все мне потом расскажешь, договорились?
— Конечно, конечно, — сразу согласился Алексей.
— А что там, в термосе?
— Да так, ничего особенного, водичка из колодца.
— Из какого колодца?
— Да какая тебе разница, Лиза, сделай и все. Ну Лизок, ну Лизунчик, ну Лизик, ну Лимузинчик, ну Кадилакчик, ну Крайслерочек…
— Ну все, хватит, — не выдержала она, — а то сейчас ты меня «Татрой» назовешь. Давай свой термос. Завтра вечером жди результатов. Надеюсь, на этот раз сенсаций не будет?
— Не должно! — Твердо заверил Леха.
Девушка оставила книгу и, прихватив с собой термос, ушла.
У Лехи голова шла кругом. Вопросов было много, ответов не было.
— Чем дальше в лес, тем больше новостей, — думал он, — что ж теперь со всем этим делать?
Алексей начал было впадать в уныние, но тут его посетила одна очень интересная мысль. Мысль была настолько интересной, что Алексей тут же вскочил и бегом бросился в вестибюль общежития, где находился телефон-автомат.
Звонил он своему другу, с которым познакомился пару лет назад, на одной рэп-вечеринке. С тех пор молодые люди дружили.
Друга звали Филимоном. Странное имя, но прозвище было вполне современным — Фил. Фил учился на программиста и, как и Леха, обожал рэп. А еще Фил жить не мог без компьютера.
Дома Филимон имел высококлассную «машину» со всеми наворотами» сам писал обалденные программы, на чем и зарабатывал неплохие деньги. Все свое свободное время Фил посвящал либо написанию программ, либо рылся в Интернете, поэтому найти его не составляло никакого труда.
Алексею не повезло. Фил, видимо, рылся в Интернете, потому что его домашний телефон не отвечал, сколько бы Леха не набирал номер. На такой случай у Фила был мобильный телефон, но, как на зло, Леха забыл номер. После недолгих раздумий Леха решил отправиться прямехонько к другу домой, прихватив с собой злополучную книгу.
Звонок в дверь вызвал у Филимона справедливое раздражение. Он не любил посетителей вообще и
