Игра в «кошки-мышки» - Ника Сасс
— Все нормально? — подходит ко мне Ник и обнимает за плечи. — Ты какая-то напряженная, тебе не нравится это место? Можем уйти, только скажи.
— Нет, все нормально. Здесь очень уютно…
Через пару минут к нам подходит официант и провожает до нашего столика у окна. Мы делаем заказ. Но мне совершенно не хочется есть. Наверное, от нервов. Никита же напротив, буквально набрасывается на еду. Видимо, в поездке он не только плохо спал, а еще и ел. Хотя, у него всегда отменный аппетит. Вот, сижу и смотрю на него, и не могу налюбоваться. Выхожу в дамскую комнату, а когда возвращаюсь, замечаю, что мое место занято. Девушка сидит спиной, но по ее осанке, цвету волос, а так же по тому, как напрягся Никита, понимаю, что это Виолетта. Стараюсь взять себя в руки и выглядеть уверенно, пока иду к столику.
— О, привет, Мия, — произносит эта стерва елейным голоском. — Ой, я, кажется, заняла твое место…
— Ничего, располагайся, — и с этими словами обхожу столик и сажусь Нику на колени.
Глаза Виолетты вот-вот вылезут из орбит. Никита же сразу меня обнимает.
— Так мне даже больше нравится, — шепчет на ухо, запуская рой мурашек по всему телу. — Спасибо, Ви.
Виолетта же вспыхивает, и, не попрощавшись, уходит. Я хочу вернуться на свое место, но Никита удерживает меня.
— Далеко собралась? — и, не дав ответить, чуть разворачивает к себе и ловит мои губы своими. Как же невероятно он целуется. А еще с ним я почти не чувствую стеснения и неловкости, мне не хочется его оттолкнуть, а только крепче прижаться и больше не отпускать. А окружающие? Ну, пусть смотрят.
— Я теперь тебя всегда буду целовать, Джерри, — шепчет мне в шею, заставляя мое сердце биться чаще. Я краснею и, будто на ватных ногах, возвращаюсь на свое место, а Никита просит счет. Мы выходим из ресторана и сразу же садимся в автомобиль.
— Поехали ко мне! — говорит Никита.
— Ладно, я своих все равно предупредила. Но только ничего себе не придумывай. — И я выезжаю на автостраду.
— Да, Мия, ничего такого. Посидим, поболтаем, чая попьем. Можно твои любимые пирожные купить, если еще открыто.
Я улыбаюсь, и не могу понять — он серьезно говорит или шутит? Когда мы были просто друзьями, я не парилась, а теперь во всем ищу скрытый смысл.
— Мне нравится этот свитер, — говорит Томский, помогая мне снять пальто. А потом больше, не говоря ни слова, начинает меня целовать так откровенно, что у меня не остается никаких сомнений о его намерениях. Пальцы уверенно скользят по спине и опускаются ниже.
— Никита! — выдыхаю, пытаясь выровнять дыхание и удержать его руки. Все тело покрывается мурашками и холод тут точно не причем.
— Что Никита? — Его губы касаются моего уха, блуждают по шее. — Не могу больше в дружбу играть, прости. Хочу тебя. Моя Джерри. Мышка. Мия… — Но увидев панику в моих глазах, он останавливается.
— Отвезти тебя домой?
Я качаю головой, а потом смотрю на него.
— Останусь ненадолго.
— Если хочешь, можешь переночевать в свободной комнате…
Я неуверенно пожимаю плечами. А потом он снова не сдерживается и меня целует. И вот уже мы, спотыкаясь, идем в сторону его спальни. Толкнув ногой дверь, он ведет меня спиной, пока мои ноги не упираются в кровать. Мы продолжаем целоваться, и я стягиваю с себя свитер. Он снимает с себя толстовку и спускает лямки на моем топе, а потом вдруг хватает меня за руки и, удерживая их, разрывает поцелуй, но не отстраняется. Его лоб прижат к моему лбу, мы оба тяжело дышим. Его серые глаза блестят в темноте.
— Мия, — тихо произносит он, — мы не обязаны это делать, слышишь? Я готов подождать, правда. Прости за этот напор. Я просто понял, что люблю тебя! Мия, слышишь, люблю! Я понял это когда уехал, мне так не хватало тебя, что первые недели, я просто на стены лез.
После этих слов все мои сомнения полностью испаряются. Я ничего не планировала, но с Никитой мне так хорошо. Я доверяю ему, я люблю его, теперь я точно это поняла. Все кажется таким правильным. Возможно, я и передумала бы, если бы он не сказал, что готов ждать. Поэтому отвечаю таким же тихим голосом:
— Я знаю. Но хочу этого.
Время как будто застыло, и остались только мы. Один пульс — один ритм на двоих. Быть единым целым, когда не знаешь, где кончаешься ты и начинается он…
— Почему ты сразу не сказала? Я думал, у вас с Леней все уже было… — Спрашивает Никита, нежно касаясь моей щеки, по которой катится слезинка.
— А что бы это изменило? — Спрашиваю я, улыбаясь.
— Я бы так не спешил, сделал все по-другому, по-особенному…Почему я был таким придурком? Придумал эту чушь о дружбе… — Никита задумчиво гладит мое плечо. — Мы столько времени потеряли…Мышка моя. — Опять страстно целует меня, но потом отстраняется.
— Мы все наверстаем. — Глажу его спину, а еще тихо радуюсь, что сейчас не лето — в открытом сарафане я бы точно неделю выйти не смогла.
Заснули мы под утро, на прохладной шелковой простыне, невероятно счастливые в объятьях друг друга.
Глава 19
Я просыпаюсь и хочу потянуться, но сразу же сталкиваюсь с сопротивлением — Никита крепко держит меня в своих объятьях. А мое тело так расслаблено, что сложно даже шевелиться. Сквозь плотные занавески пробивается слабый утренний свет. Я вспоминаю, где нахожусь, и сонливость тут же проходит. И тут нахлынули и другие воспоминания о прошедшей ночи, и кровь приливает к моим щекам.
Я пытаюсь не двигаться, чтобы не разбудить Никиту, но потом все-таки аккуратно поворачиваюсь к нему лицом и с восхищением смотрю на моего любимого человека. Теперь уж точно моего! Я, как уже не раз делала, хотела, немного поглазеть на спящего парня, погладить по щеке с едва пробивающейся щетиной или взлохмаченным во сне волосам, как он тоже распахнул свои невероятно серые глаза. Я же поспешно отдернула протянутую руку, и сделала вид, что все еще
