Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1985 год
— Выходит, проблема, о которой мы говорили, решена? — Я недоверчиво покосился на профессора.— Или близка к разрешению?
— Если бы. Прибор сделан по человеческим меркам за неимением других. Разве можно поручиться, что у инопланетного разума будут те же психоритмы, что у нас?
— Думаете, ваш прибор нам может пригодиться?
— Если мозг человека в самом деле принимал излучения мегерианского разума — а я не знаю, чем еще объяснить видения у Феликса и Аниты — мир с ними! — то мой детектор разума эти биоритмы должен зарегистрировать.
«Молчание детектора ничего не докажет и не опровергнет мою чудовищную версию»,— пронеслось в голове. Я разочарованно вздохнул. Какой поворот начал было вырисовываться! Детектор разума — ключ к тайне исчезновения людей на Мегере. Надежды на прибор Саади, судя по всему, слабые.
— Что ж, отлично, испытаем ваш психоиндикатор,— без особого энтузиазма поддержал я профессора.— Но пора поговорить о людях. Тех, что были с вами, Абу-Фейсал. Мне надо знать, чем жила Тринадцатая гиперкосмическая. Представить обстановку на корабле и форстанции. Выяснить, что за люди, что за характеры были в экспедиции.
— Боюсь, обо мне вам придется расспросить кого-то другого, а что касается пяти моих товарищей — я к вашим услугам. Правда, прошло уже столько лет... Ну да постараюсь вспомнить. С кого начнем, сайд Санкин?
— Расскажите мне для начала... об Альберто Тоцци.
На планете, прокаленной шквальным желтым излучением, единственными живыми созданиями были «бронированные» конусные мутанты, у которых ни глаз, ни ушей, лишь рудиментарные матовые костяные пластины прикрывали отверстия в панцире, словно защищая примитивный мозг от какой-либо информации. На целый сезон конусы-броненосцы стали хозяевами Мегеры. Они бродили повсюду, не ведая опасности. Но что-то им подсказывало: надо избегать старых, безжизненных котлованов озер, пусть даже простерилизованных радиацией. Впрочем, радиация начинала ослабевать.
Продолжение следует
Инти Райми
Испанские завоеватели Южной Америки веками пытались вырвать из душ индейцев всякую память о былом. Тому были свои причины: завоевателям нужны были лишь покорные рабы, лишенные своего прошлого, католические же патеры все, что связано с язычеством, с древними богами и святынями, считали крайне греховным. А прошлое этих земель — империи инков, лежавшей на территории нынешних Перу, Боливии, Эквадора,— было величественно.
Инки строили из огромных каменных глыб крепости и храмы, прокладывали дороги, сооружали мосты. Стены зданий «завалены» были немного внутрь. И в этом был точный расчет древних строителей — сооружения устояли при частых в Андах землетрясениях. Тогда как построенные надежно и капитально — по европейским меркам — пышные испанские дворцы и соборы здесь не выдерживали единоборства с подземной стихией, обращались в развалины. А инкские сооружения — в Куско, Писко, горная крепость Мачу-Пикчу — нерушимо высятся и в наши дни.
Выдержала тяготы и испытания столетий память потомков инков — сегодняшних индейцев кечуа и аймара. Сначала казалось, что они покорились, забыли свою историю: стали носить испанские имена и ходить в церковь.
Но индейский мастер, изображая мадонну, придавал ей черты Пачамамы, инкской Матери-Земли. Сохранился и язык кечуа, и костюмы — их до сих пор носят в деревне, сохранились имена владык-инков. И — легенды о древнем государстве.
...Конечно же, империю инков трудно назвать «раем земным»: строго регламентированные законы общества предписывали, кому и как жениться, где жить, чем заниматься — всю жизнь.
Все работали, и всем была пища. А главное — страна была своею, не правили в ней иноземцы. И история инков, переходя из уст в уста, от отца к сыну, окружалась радужным ореолом; день позавчерашний представлялся в памяти народа «золотым веком».
В наши дни интерес к инкскому прошлому усилился, язык кечуа объявлен вторым официальным языком Перу. Возрождаются древние праздники.
Ежегодно в дни зимнего солнцестояния в перуанском городе Куско, столице инков, проходят торжества. Длятся они неделю, потому и называются «Неделей Куско». Со всей страны на праздник съезжаются зрители и участники. Из окрестных деревень ремесленники-индейцы приносят на ярмарку свои изделия: фетровые шляпы, пончо, статуэтки. Здесь же дары земли: картофель и кукуруза, как известно, именно отсюда распространились по всему миру. Грудами высится черный, белый, розовый, фиолетовый картофель, золотые, красные, белые початки кукурузы.
Каждый округ посылает на празднество свою фольклорную группу, и под печальное пение тростниковых свирелей ходят кругами танцоры. Именно «ходят», потому что танцы кечуа медленны и меланхоличны.
А в древней крепости Саксайуман устраивают театрализованное представление «Инти Райми» — «Праздник Солнца»: в нем участвуют и профессиональные артисты. Массовые сцены отданы самодеятельным коллективам.
И оживают перед зрителями картины прошлого. Появляется Верховный Инка (его выход изображен на снимке). Он поклоняется Солнцу, благодарит за урожай прошедшего года, просит обилия земных плодов в будущем.
А потом индейцы возвращаются по деревням. Лица их непроницаемы. Они запомнили все, что видели в Куско, до мельчайших подробностей, чтобы рассказать потом близким. Сдержанный характер индейца не позволяет говорить о празднике много и бурно. Нет, рассказов по вечерам понемногу хватит на целый год.
До следующего Инти Райми в Куско.
Спасение в ночную вахту
…Утром 2 июля 1981 года французская яхта вошла в Ленинградский морской порт. На борту ее латинскими буквами было написано русское слово «Спасибо». Несмотря на ранний час, встретить яхтсменов пришли многие моряки и портовики. Был среди них человек, который, пожалуй, волновался больше других. Это капитан теплохода «Черняховск» Анатолий Николаевич Беркун. Для него французские яхтсмены были не просто добрыми знакомыми.
...Братья Клод и Даниэль Врио и их товарищ Антуан Мюллер давно собирались пересечь под парусами Атлантику. Долго готовились. Казалось, предусмотрели все. На одиннадцатиметровой яхте «Юбу», еще пахнувшей свежей краской, французы решили выйти из порта Ла-Рошель, взять курс на Канарские острова, а затем пересечь Атлантику.
День отплытия пал на пятницу. Но, потому как моряки многих стран Европы считают выход в море в пятницу дурной приметой, французы решили отложить отход. В субботу погода испортилась — вновь перенесли день отплытия. Из порта Ла-Рошель вышли только в воскресенье 4 января 1981 года. Капитан Клод Врио, самый опытный из экипажа, заранее предупреждал, что предстоит тяжелая работа. Он оказался прав. Мозоли у Даниэля и Антуана появились в первый же день. Но разве стоит из-за этого унывать? На яхте есть удобная каюта и маленькая кухонька, можно послушать приемник. А вот рации нет. Клод сказал, что передатчик можно установить на Канарах.
Беда случилась ночью на вахте Антуана Мюллера — самого молодого в этом маленьком экипаже. Студент из Парижа отправился в свое первое большое плавание. Антуан внимательно смотрел по сторонам и думал, что ему очень повезло. Ведь в рейс он уходил с опытными яхтсменами. Сорокалетний Клод уже преодолевал Атлантику, совершал и другие длительные путешествия под парусами через Бискай, Средиземное море, Суэц — до Индии. Немало трудных походов совершил и двадцатисемилетний Даниэль. А еще успокаивало то, что оба брата врачи. В любой момент могут оказать необходимую помощь. Антуан же успел сделать под парусами всего один рейс — сходил из Франции в Норвегию, зато сейчас пересекает Атлантику...
Между тем разыгрался шторм. Волны достигали пяти метров. Пошел мелкий дождь. Вдруг Антуан услышал какой-то непонятный шум. Казалось, яхта трещит по швам. Из каюты на палубу «Юбу» уже выскочили Клод и Даниэль. Стали осматривать яхту. Что за шум? Может, показалось? Вроде все на месте. Полезли в машинное отделение. А там вода. Втроем стали ее откачивать. Началась схватка за спасение яхты.
Вода все прибывала. Как выяснилось, разошлись швы, одна за другой вылетали дюралевые заклепки. Постепенно шов стал расходиться все больше. И люди поняли: гибель судна неизбежна.
Подготовив спасательный плот, побросав туда кое-какие вещи, яхтсмены перебрались в него. А через несколько минут на их глазах яхта затонула. Мореплаватели оказались в одиночестве в открытом океане, полагаясь на волю случая. Драматизм ситуации усугублялся еще и тем, что спасательный плот раскрылся не полностью, его заливало водой, которую беспрерывно приходилось откачивать...
