По обычаю предков - Kass2010
Тонкс была очень зла. Дамблдор дал ей поручение, он рассчитывал на неё, а она торчала в этой глуши. Когда ящик с капустой был обнаружен на другом берегу реки, к юго-западу от Брокберроу, Тонкс застонала от радости, что они, наконец, вернутся в Лондон.
Тонкс, не теряя времени, сразу отправилась в Аврорат. Час был поздний, на этаже, где размещался «кубик» Кингсли, не было никого, кроме дежурного. Отрапортовав ему, что собирается оставить на своем рабочем месте записи по командировке, Нимфадора, накинув защитные чары на Мимбулус Мимблетонию, быстро выкопала в её горшке ключи и открыла ящик, в котором темнокожий аврор хранил тот самый магловский набор туристических открыток «All of London». Она взяла из него четыре открытки — Парламент, Кенсингтонский дворец, Гайд-парк и стадион Уэмбли, — создала их точные копии и заменила ими оригиналы, которые спрятала сначала в конверт, которых было полно на столе, а потом во внутренний карман аврорской мантии. Тонкс решила сразу отправиться к Альбусу. «Голова борова» закрывалась после полуночи, а сейчас еще не было и одиннадцати вечера.
***
В пабе «Голова борова» было оживленно. Хозяин за стойкой наливал эль и другую выпивку. «Разогретые» посетители громко обсуждали последние слухи и новости Магического мира. Сидящий у камина волшебник, которого все знали только по имени Гримбл, развлекал публику смешными куплетами о старых временах в Магической Британии. Каждый новый куплет вызывал у слушателей бурю смеха. За одним из дальних столов, укрытые от любопытных взглядов, сидели несколько посетителей, чьи лица были скрыты капюшонами мантий, и о чем-то тихо говорили. Над другим столом стоял плотный запах табачного дыма и огневиски. Там играли в карты. Один из игроков, откинувшийся на спинку стула, только что самоуверенно поставил на кон все свои деньги. В другом углу паба собрались несколько местных жителей, пересказывавшие слухи о старой ведьме, что не появлялась на улицах Хогсмида с самой весны. Один из магов утверждал, что встречал её в Запретном лесу: «Я видел её, клянусь! Она шла по тропинке, как призрак!»
634/690
Ничего особенного, обычный вечер в пабе.
Когда Тонкс зашла в «Голову борова», хозяин паба сразу её заметил. Альбус дал молодой аврорше знак, что она может подойти к стойке и присесть на высокий стул напротив него. Когда Нимфадора устроилась, Альбус заговорил.
— Я надеюсь, что ты не только для компании заглянула ко мне.
Тонкс улыбнулась.
— Я принесла то, о чём вы просили, — сказала она, наклоняясь ближе к Дамблдору. В её внутреннем кармане лежали те самые порт-ключи, которые были ему нужны.
Альбус глянул на неё с одобрением, а затем предупредил:
— Ты же помнишь, что меня зовут Аберфорт? Будь осторожна. Мне кажется, что среди посетителей есть наблюдатели. Чьи — не знаю. Аврорат или ДМП. Пока не понял, чем я привлек их внимание.
Мысли об Отделе Тайн в голову бывшему директору Хогвартса не приходили.
Тонкс кивнула и достала конверт. Альбус осторожно приоткрыл его. Голубые глаза Дамблдора замерцали от радости.
— Приходи завтра на рассвете. Возьмем с собой близнецов Уизли и проверим то самое тайное место. Возможно, мы найдем там не только Шеклболта, но и его сообщников.
Тонкс почувствовала, как в её груди разгорается пламя. Подобно весне после долгой зимы, радость и надежда наполнили её сердце: она наконец сможет отомстить за смерть Ремуса!
Вернувшись домой, уже лежа в кровати, Нимфадора вспоминала о Ремусе — его мягком голосе, нежных руках, о счастье, которым она была полна. Теперь его убийца заплатит за то, что разрушил ее жизнь и отнял всё, что ей было дорого. Всё, что она пережила — тоска, печаль, безысходность, — теперь превратилось в стремление отомстить.
***
Трэверс, Яксли и Роули в кабинете директора Хогвартса просматривали в Омуте памяти воспоминания, взятые у профессора Спраут. Вот она проверяет теплицу: достаточно ли в ней экземпляров бомелий, чтобы хватило по одному на группу из трех учеников. Ни одного горшка с Dendrocnide moroides в теплице не было.
Пришли ученики. Драко немного шуточно потолкался с Ноттом за право занять первый горшок от входа. Там всегда было больше свежего воздуха и не так влажно, как в глубине теплицы. Помона видит, что это растение — не бомерия, а смертельно опасное Dendrocnide moroides, но почему-то постоянно отводит от него глаза и повторяет сама себе мысленно: «Это всё не важно, лучше туда не смотреть».
Так продолжается до момента, когда все приступили к работе и раздаётся ужасающий крик боли — сначала Драко Малфоя, падающего с листом растения в руке и тут же забившегося в конвульсиях, а потом начинают вопить другие
635/690
слизеринцы: Крэбб, Гойл, Нотт. Остальные ученики быстро шарахаются от них в сторону и забиваются вглубь теплицы. Это спасает их от отравления.
Помона сразу же посылает три подряд Патронуса: Поппи Помфри, Горацию Слагхорну и Роберту Трэверсу. Заключает ядовитый Dendrocnide moroides в наколдованный стеклянный купол, приказывает ученикам покинуть теплицу. Погружает всех пострадавших в целительский сон, чтобы прекратить их мучения. Все гербологи работают с ядовитыми растениями и знают, как оказать первую помощь пострадавшим. Первым пунктом там значилось прервать контакт с «отравителем», затем вызвать целителя, затем постараться снять болевой шок, если такой есть. Она сделала все правильно.
Исходя из увиденного, стало ясно, что ядовитое растение кто-то принес в теплицу намеренно. Он же воздействовал ментально на профессора гербологии, которая могла пресечь злой умысел, так как опытный глаз не мог не отличить бомерию от ядовитого Dendrocnide moroides. Это было покушение на жизнь учеников Слизерина?Или конкретно на Драко Малфоя? Этот вопрос предстояло выяснить, не отвлекая на это директора Хогвартса, так как только он один мог спасти пострадавшего.
Северус уже много часов сидел в своей лаборатории, окруженный флаконами, коробками, банками и мешочками с самыми разнообразными ингредиентами. Огромные фолианты с пожелтевшими страницами лежали перед ним, в воздухе витал запах зелий.
— Яд Dendrocnide moroides один из самых смертоносных, — произнес он вслух, кидая взгляд на свои записи. — Времени у меня в обрез.
Драко Малфой находился в критическом состоянии. Каждая минута могла стать решающей. Сначала зельевар обратился к недавним исследованиям методов нейтрализации токсинов. Не найдя там нужной информации, вернулся к старым, проверенным
