Дикий, дерзкий, мой - Лея Вейлер
Я в удивлении выгнула бровь, пытаясь представить своего отца поющего. Что-то раньше я не замечала в нём такой склонности. Ландшафтный дизайн и графика — вот его любимое дело.
И вот Каралион Бойд сам появился на пороге кухни. Как всегда прекрасный, несмотря на возраст. Его глаза засверкали от радости при виде меня, а голос, когда он заговорил, был таким же глубоким, как его пение.
— Моя малышечка! Я решил испечь твоё любимое печенье. Иди ко мне!
Как только я влетела в отцовские объятия, с его волос посыпалась мука. Мы засмеялись. И стало так хорошо! Хотя бы ради встречи с родными мне стоило вырваться. Его руки были тёплыми, сильными, и я почувствовала, как он притягивает меня ближе, как будто хочет удержать навсегда.
— Как хорошо, что ты дома! Надолго?
Мы переглянулись с мамой. В её глазах светился такой же вопрос.
— Нет. Увольнительную дали только на неделю.
— Ну хоть что-то. Иди располагайся, а я пока на стол накрою. — отец снова скрылся на кухне, насвистывая какую-то мелодию.
— Надеюсь, художественным свистом он не занялся?
— К счастью, нет. — рассмеялась Натаниэлла. — Твоя комната готова.
Комната. Я вошла и остановилась на пороге. Всё было так, как я помнила: белые стены, окна в пол, выходящие на океан, и кровать, которая казалась слишком большой для одной.
— Вот анкеты. Посмотри. Как я понимаю, времени особо нет. — голос матери стал деловито-серьёзным. — Как тебе удалось выбраться?
— Дарах срочно был вынужден улететь на Пландо. Из-за ледяной бури пришлось там задержаться на несколько суток. Я воспользовалась этим. Пришлось обратиться к доку за справкой. Это позволило быстро оформить пропуск у его помощницы Ханны. Как женщина она меня поняла.
— Ломка? — обеспокоенно спросила родительница, разглядывая мою алию. Я как раз скинула рубашку, которая скрывала рисунок.
— Я взяла у дока препарат, но его действие быстро слабеет.
— Ясно-о-о… Тогда не стоит медлить. Вон там на столе анкеты. Любой из списка будет готов встретиться с тобой сегодня же. Лара… — тон смягчился, когда Натаниэлла заметила мой искривлённый рот. Не выдержав, я разрыдалась, закрывая лицо руками. Мамины объятия бережно окутали меня. — Девочка моя, ты всё делаешь правильно. За красоту и яркость нам приходится платить высокую цену. Ты поймёшь, что сделала правильный выбор, когда почувствуешь растущего в своём животе ребёночка. Не жалей. Если твой ррхан действительно тебя любит, то простит. А иначе зачем он тебе нужен? Вот и проверишь его чувства.
Мама ушла, а я долго стояла у открытого окна, положив ладони на стекло. Солнце садилось, окрашивая небо в оттенки розового и оранжевого. Ветер играл с волосами, и я почувствовала, как с природной безмятежностью приходит смирение. В то время как внутри меня снова разгорался пожар, а алия начала зудеть. Действие препарата закончилось.
Включила панель, чтобы посмотреть на кандидатов. На голограмме по очереди высвечивались обнажённые по пояс алларцы с краткой характеристикой. Надо признать, Натаниэлла Бойд для единственной дочери и правда расстаралась — собрала сливки нашего общества. У кого-то уже были дети, кто-то вступал в парные отношения впервые. Вторых я отмела сразу. Мне нужен опытный, который не будет терять времени даром.
Из оставшихся выбрала первого попавшегося с бирюзово-голубой алией. Им оказался востребованная топ-модель. Зачем долго выбирать, когда, по сути, всё равно, кто станет отцом моего ребёнка?
Включив коммуникатор, я задохнулась от неисчислимого количества пропущенных вызовов от Дараха. Там было и видео, и аудиозаписи.
Больно… Как же больно осознавать себя предательницей, обманщицей, изменщицей…
Не глядя, я удалила все вызовы, сжигая за собой мосты. Набрала незнакомый номер.
— Хэй, я Лараниэль Бойд. — улыбнулась так обворожительно, как могла в этот момент. — Я рассмотрела вашу анкету на право стать отцом.
— О, очень лестно получить от такой прелестницы предложение! — ответил алларец, разглядывая меня в голограмме. — Как я вижу, созревание на самом пике?
Отлично! Я не ошиблась. Этот мужчина не теряет времени даром.
— Да. Мы можем встретиться уже завтра? У меня всего неделя увольнительной.
— Без проблем. Ради тебя я перенесу съёмки. Всё организую и пришлю адрес.
— Спасибо.
— Это тебе спасибо, несравненная моя! С удовольствием буду ждать нашей встречи.
— Я тоже. До завтра.
Завершив звонок, я сменила улыбку на оскал и заорала, выплёскивая из себя накопившуюся ярость. А затем свернулась калачиком на полу и тихо заплакала.
Дверь отворилась, и послышались шаги. Большие ступни, остановившиеся у моего лица, подсказали, что это отец.
Поднос звякнул о столешницу, а меня обняли руки, пахнущие выпечкой.
— Я принёс тебе печенье, роднулечка. Поплачь, миленькая. Легче станет.
Сомневаюсь. Но ощущать ласковые поглаживания по голове от отца и правда дорогого стоит. Совсем как в детстве, когда я залезала ему на колени и жаловалась на противных соседских девчонок, которые завидовали, что мои родители живут вместе.
— Так больно, пап... — всхлипнула, прижимаясь сильнее к не по возрасту крепкой груди.
— Знаю. И не согласен с Натой. — шепнул мне на ухо заговорщицки. Вслух сказать о несогласии своей жене — это чревато скандалом. — Ты не должна себя ломать в угоду нашим законам. Просто знай, что я приму твою сторону при любом выборе.
Ого! А вот этого я не ожидала. Приятно, даже если это ничего не решит.
— Спасибо, папочка. Ты у меня самый лучший во всей Вселенной!
— Скажешь это своей матери, когда она будет меня убивать за то, что я тебе только что сказал. — усмехнулся алларец и поцеловал мою макушку.
