Красная Шапочка для Волковых - Кира Лафф
Честно, в воду с ней прыгнул чисто чтобы охладиться слегка, потому что в голове туман был. Боялся, что порву её к хренам собачьим если сразу накинусь. Но ни хера не охладился. Завелся еще сильнее, глядя на губки дрожащие, чувствуя под руками её гладкую кожу, мягкие бедра, упругие сиськи.
Сколько баб у меня было, скольких перетрахал, но такого яростного желания подмять, присвоить, вставить до гланд еще не припомню. Может, просто старею? Совсем переклинило!
Охуеть как вставляет!
Предчувствую, что и секс с этой крошкой будет просто офигенно хорош. Мельком смотрю на брата — Рома тискает её соски, вижу, что и он поплыл не по-детски. Да, брателла, сегодня у нас будет нереальные эротический пир. Малышку не отпустим пока не затрахаем до обморока. Ходить точно не сможет. Да и на хера ей ходить? На руках носить будем, если надо.
То, что Шапочка начинает вырываться, и просить отпустить её вполне ожидаемо. Но хрен ей! Знала на что идёт, когда к двум распалённым мужикам в тачку села, и на катер тоже. Хотела бы свалить — свалила бы раньше. Хотя, кого я лечу? Хера с два бы мы её отпустили!
Мольбы о пощаде только сильнее заводят. Если бы девчонки это знали, никогда бы не просили парней остановиться такими томными, нежными голосами!
Я не остановлюсь, милая! Я сдохну, если не трахну тебя сейчас, если не войду в твою узкую, горячую дырку.
— Я боюсь, я… — офигеть, не понимает, ведь, глупышка, как это действует!
— Тебе понравится, крошка! — да, да, не может не понравится! Я знаю, что член у меня большой, но пользоваться прибором умею, так что…
Назад пути нет. В ушах шумит. Мой болт уже словно и мне не подчиняется, как будто сам находит вход в её сочную пиздёнку. Замираю у самого края, словно оттягивая самый вкусный момент.
Охренеть! Мы лежим на песке, просто, блядь на песке! Я даже не удосужился попросить Ромку что-то подстелить, да мне и похуй, хочется именно вот так, развратно, грязно, обжигающе! Чтобы запомнила, сучка мелкая, кто тут хозяин и кому она теперь принадлежит!
Да, да! Именно! Будет моей, хочу её! И не отпущу, пока не надоест! Хочу насытится ею. Брат тоже будет в доле, конечно. Я смотрю, его вся эта тема также вставляет!
Накрываю сочные губы ладошкой, чтобы не отвлекала.
Головка уже раздвинула пухлые, ароматные складки. И мычание малышки, которая только что просила остановиться почему-то звучит как хитрое приглашение. Она уже столько раз издевалась над нами — отказывала, а потом сама зазывала! Отчаянно вырывалась, а потом также отчаянно кончала, что я охуенно запутался во всём этом!
Да, да, крошка, не бойся, папочка уже тут! Сейчас ты получишь всё, о чем мечтала и грезила все эти дни! И о чем мечтали мы.
Резкий рывок и я в ней.
Пиздец… Это гребанный пиздец!
Потому что её киска нереально узкая, сжимает мой член как тиски, обжигает.
А еще пиздец, потому что девчонка кричит, даже через мою ладонь, кусается и дрожит. Походу, вовсе не потому, что ей в кайф принимать меня.
Что за хрень?
Меня словно ледяной водой окатывает, когда я смотрю вниз…
Вынимаю член, но не до конца. На нём алеют прожилки крови… Ни хуя себе!
Сердце замирает в груди, и я тоже замираю, пытаясь понять, что происходит. Неужели…
Убираю руку с её рта.
Лика громко плачет и вся дрожит.
Так она реально, девственница?!
Только мудак не поймет, что баба невинна. А я не мудак. Вернее… мудак, конечно, но, блядь! Какого хрена я её не слушал?
Нет, я всё равно бы трахнул эту крошку, только сделал бы это нежно, подготовил, доставил бы ей удовольствие, довел бы до оргазма, а потом…
Но теперь поздно, что говорить…
— Пожалуйста! Достань его, убери! Пожалуйста… — она хрипит, заливаясь слезами, но я понимаю, что если сейчас вытащу, потом будет хуже.
— Тише, лапуля, тише сладкая, подожди… Просто, надо привыкнуть…
— Твою мать, Влад! — брат резко садится на песке рядом, смотрит на Лику, обхватывая её лицо руками, заставляя меня чуть отстраниться. — Маленькая, прости… Малышка…
— Пожалуйста, скажи ему, пусть он отпустит меня, я не могу…
— Тише, милая, тише… Надо потерпеть, если сейчас прекратить потом будет еще больнее, — он целует девчонку, уговаривает потерпеть, пока я рву её целку.
— Я…Я не хочу никаких потом. Это… это ужасно…. пустите… вы… ненавижу вас!
— Блядь… — я не могу больше сдерживаться и делаю движение бедрами, прорываясь еще глубже, потому что мой член ноет от напряжения и желания кончить.
— Не надо… пожалуйста…
— Всё, всё… детка, спокойно… — наклоняюсь к ней, выпуская её ножки, позволяя им опуститься на песок, может так ей будет проще меня принимать. Она вся дрожит, прижимает руки к груди, словно прикрываясь, защищаясь.
— Не надо, маленькая, не закрывайся. Сейчас… — брат всё ещё ласкает девчонку, целуя и гладя по голове. — Ты привыкнешь, будет проще…
Отводит её руки, и опускает губы на её грудь, втягивая в себя соски по очереди. Малышка выгибает спину и стонет. Её лицо такое жалобное, что непонятно, от удовольствия она так выгибается, или, всё еще от боли.
А я чувствую себя полным кретином… голову кружит от её дрожи, от ароматов, от этой невинности.
Понимаю, что хрена с два я остановлюсь. Не закончу, пока не спущу.
Рома ласкает её соски языком, вылизывает. А я начинаю чуть раскачиваться, толкаясь в неё.
Блядь! Узко! Огненно! И… влажно! Да, да, в её лоне всё-таки влажно, значит, тело её подготавливалось к тому, чтобы принять член, значит, она хотела. Её женская суть всё-таки взяла верх над разумом. Она хотела, чтобы я её взял. Чтобы мы её взяли.
— Пожалуйста, Влад… не надо… — всхлипывает, непроизвольно стискивая мой болт своей пиздёнкой, — Пожалуйста…
— Да, девочка, да, моя сладкая, сейчас будет хорошо, сейчас!
Опускаю руку, стряхивая песок с пальцев, нахожу её клитор, провожу по нему, сначала легонько, осторожно, ловлю её реакцию. Чувствую нежную судорогу, бьющую тело. Ей нравится! Еще движение пальцев,
