Клим - Дарья Данина
Чувствует она...
Отвернувшись, снова сосредотачиваюсь на дороге.
— Поживём — увидим, Кира. Не лети впереди паровоза. Хорошо?
* benelli super vinci optifade — ружьё для экстремальной охоты, предназначенное прежде всего для эксплуатации в холодном и влажном климате.
Глава 18
Широко открытыми я глазами я смотрела на ночное небо. Я давно не видела таких ярких звёзд. Казалось, что они так близко. Протяни руку, и одна из них окажется в ладони. В августе я любила ловить звёзды. По часу, а то и по два, следила за мелкими вспышками и, зажмуриваясь, загадывала желания.
Что бы я загадала сейчас?
Думаю, и без слов понятно.
Всё ещё не придя в себя, я не могла выбить из головы недавние события. Картинки того, что он сделал со мной, не прекращали мелькать перед глазами. Стоило мне закрыть глаза, я и видела то, как этот изверг поступил со мной. Словно наблюдая за действом со стороны. Мне казалось, что я даже видела его лицо в тот момент, когда согнутая пополам, стояла к нему спиной.
Мерзость.
Попросив Елену выйти из комнаты, я просидела в горячей воде не менее часа. Отмокала до тех пор, пока дышать стало нечем. Пока голова не стала кружиться, а в груди не поселилось чувство тошноты.
Вылезла из ванной и, уставившись на себя в зеркало, высматривала в собственных глазах хоть что-то, чтобы меня приободрило. Но там была пустота. Глубокая тёмная бездна, от которой мне хотелось выть в голос.
Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть и, обернувшись, я увидела, как в уборную несмело входит Елена.
— Всё в порядке? — выражение её лица почти никогда не менялось. Стоическое равнодушие. Даже сейчас. Хотя, я была уверена, что она обо всё догадалась.
— В порядке, — прохрипела перед тем, как снова опустить голову.
Я не могла смотреть ей в глаза. Слова Клима звенели в голове. Елену? За что? Причём здесь она? Даже сейчас я всё ещё надеялась, что он сказал это не в серьёз.
— Помощь нужна? Какая-то ты помятая...
С усмешкой выдыхая, я лишь качнула головой и медленно повернулась к женщине лицом. Та сняла с крючка полотенце и протянула его мне.
— Помощь? — я неторопливо перехватила полотенце и промокнула мягчайшей махрой мокрое лицо. — Я просила вас о помощи в первые дни нашего с вами знакомства. Но вас это мало волновало.
— Это не, что я имела в виду, Кира. Моя помощь ограничивается установленными рамками.
Ну, да... рамки.
Я едва сдержала смешок. Если Клим не шутил, то помощь теперь понадобится вам, Елена.
Не скрывая своего скепсиса, я скривила губы и, бросив полотенце на борт ванной, обошла свою сиделку и вышла из душной, пропитанной паром уборной.
Моя кожа моментально покрылась крупными мурашками. Уняв дрожь, я откинула край одеяла и забралась под него нагишом. Свернулась в комок и, спрятав лицо, глубоко вздохнула. Абстрагировалась от происходящего. Мне нужно принять тот факт, что теперь всё иначе. Так было и месяц назад, когда я, ничего не помня, оказалась в той захудалой комнате, наполненной вонью и грязными матрасами. И, переступив порог этого дома, я не отказывалась от мысли, что всё налаживается. Что Клим не зверь, и рано или поздно, я смогу подобрать к нему ключ.
Но меня быстро спустили с небес на землю. Стащили за волосы и больно ударили в грязь лицом.
Проигнорировав слова Елены о предстоящем ужине, я провалилась в сон. Беспокойный и совсем некрепкий. Пробуждаясь каждые полчаса, я проматывала в голове бессмысленные сны. Мне снились метеоритные дожди, нескончаемые поля, майские жуки, которыми кишел старый и ветхий дом, прозябающий где-то в глубинке.
А потом я проснулась от чьих-то голосов. Или, скорее, смеха. Сначала я подумала, что это очередной сон. Но, открыв глаза, поняла, что снова погрузилась в жестокую реальность. В спальне уже стояла густая ночная тьма. Приглушённые голоса доносились с улицы. Приоткрытое на проветривание окно, позволяло мне распознать голос Клима. Хриплая и слегка растянутая, будто с ленцой, манера разговора. Второй голос мне не был знаком. Возможно, это кто-то из охраны.
Укутавшись в тёплое одеяло, я опустила ноги на пол. Попеременно касаясь то правой, то левой ступнёй холодного пола, я решала, стоит ли мне вообще подходить к балкону.
Но пресловутое женское любопытство взяло вверх над разумом. Поднявшись, я нашарила под кроватью тапочки и, сомкнув края одеяла на шее, двинулась в сторону голосов.
И я не ошиблась. Это был Клим.
А вот его компания меня действительно удивила. Это был не охранник. Под одним из фонарей, под широким навесом, хозяин моей тюрьмы стоял рядом с незнакомым мне мужчиной. Гость был в инвалидном кресле. Разговор был не таким громким, как бы мне того хотелось, но всё же вырванные из контекста фразы доносились до моего слуха.
Если честно, то почти ничего не поняла. Это были незначительный обрывки фраз, которые не давали мне абсолютно никакой полезной информации. Единственное, что мне стало понятно: гостя звали Виктор. Мне показалось, что в голосе незнакомца я слышала акцент.
Мои волосы всё ещё оставались влажными у корней, и я решила зайти обратно в тепло.
Кто этот человек?
Мне хотелось верить в то, что я смогу найти помощь в лице каждого, кто встретится мне на пути. Но жизнь уже преподнесла мне ни один урок. Здесь нет таких людей. Здесь помощь ждать неоткуда.
Промаявшись не меньше получаса, я снова завернулась в одеяло. Апатично прошлась пальцами по волосам и, стянув их на затылке в неопрятный пучок, сделала несколько беззвучных шагов к балкону. Поборов ощущение холода, вышла на улицу и застыла на месте. Моя голова запрокинулась, всматриваясь в ночное небо, усланное россыпью ярких звёзд. Их было так много. Такое небо можно увидеть лишь в глуши. Там, где нет ярких городских огней и рекламных щитов. Где свет многоэтажек не затмевает природной красоты.
А здесь иначе.
Пока мы с Климом ездили в клинику и обратно, я успела рассмотреть пару указателей и даже регионы на проезжающих мимо автомобилях. Но это мне ничего не дало. Абсолютный ноль. Всё это оказалось для меня бесполезной информацией. Но теперь я точно знала, что мы находимся за пределами столицы и её области.
Клима с его гостем на улице уже не было. И поэтому, смело вздохнув, я приблизилась к заснеженным перилам балкона,
