Не случайно - Катерина Ли
— Нравлюсь? — звучит неожиданно громко в тишине спальни голос мужчины. Подскакиваю от неожиданности, одеяло падает с кровати. Тянусь за ним, но неуклюже соскальзываю на пол вслед за одеялом. Мартынов тихо смеется, притягивает меня к себе спиной, обнимает своими ручищами. Целует в затылок, шепчет на ушко: — Прости, не хотел тебя напугать, лисичка, — одна его ладонь сжимает мое бедро, второй притягивает еще ближе. — Ты чего так рано встала? М? Сбежать от меня решила? — мурлычет он, целуя мою шею.
— Были такие мысли, — пытаюсь пошутить я. Чувствую, что краснею. Наверно, после всего, что было этой ночью, я в принципе краснеть не должна. Но как-то так получается…
— Неет, Поль. Не отпущу тебя теперь, — говорит он мне в затылок. Чувствую его возбуждение своей спиной. Краснею еще больше.
— Вообще, или из постели, — решаю уточнить, немного поведя попкой. Мартынов прикусывает мое плечо, тут же проводит по укусу языком, прихватывает мочку уха. Я и не знала, что мое тело настолько чувствительно к ласкам. Сегодня была настоящая ночь открытий.
— Вообще, Поль. Даже не думай о свободе теперь, — говорит серьезно. — Грачев хлопочет, чтобы тебя быстрее развели. Ты моя теперь, ясно? — целует шею, сжимая в объятиях.
Выбираемся из постели ближе к обеду. Сбегаю от Мартынова в душ, закрыв дверь на щеколду. Зверь, а не мужчина! Сколько же в нем сил. Хотел еще в душ со мной, ага. Тогда бы точно только к вечеру выползла из-под него. Ноги до сих пор подрагивают.
Быстро купаюсь, надеваю домашние леггинсы и спортивный топ. Сверху широкую футболку. Выхожу, шлепая босыми ногами, иду в кухню. Мартынов в чем мать родила стоит возле кофемашины. Когда замечаем меня, бесстыдно поворачивается и рапортует, показывая вчерашние чашки:
— Кофе остыл, пришлось сварить новый, — лукаво улыбается, протягивает мне большую чашку латте.
— Господи, Маакс, прикройся, — выдыхаю, прикрывая глаза, бросаю в него свое полотенце, которое почему-то принесла из ванной. Видимо, просто чтобы чем-то занять руки. Мартынов ловит полотенце на лету, смеется. Подходит ко мне, целует в висок.
— Поооль, ты до сих пор стесняешься что ли? — прикусывает мое ушко. — Прекращай, лисичка.
Целует в губы быстро и уходит в ванную, закинув мое полотенце на плечо. Смотрю в след, задерживаюсь взглядом на его заднице. Хорош! Перевожу дыхание, усаживаюсь за барную стойку и решаю позвонить Ольке.
— Привет, матреха! — радостно приветствует подруга, как будто уже все обо мне знает.
— Привет, — тихо говорю я.
— Как прошел вечер? Платье произвело фурор?
— Не то слово, Олька.
— Тааак, подруга, рассказывай! — чувствует она интересную историю.
— Оль, давай, когда приеду к тебе, окей? Я…
— Ты не одна что ли? Очуметь! Мартынов с тобой?! Я так и знала! Говорила тебе, огонь мужик!
— Оля, блин! — перебиваю ее восторженные возгласы я. — Потом давай. Как там мои калушатки?
— Да все хорошо, а то ты не знаешь! С утра сходили в кофейню, позавтракали.
— Ты их совсем разбалуешь, — причитаю я.
— Ой, да ладно, просто мне было лень готовить… — смеется подруга.
— До конца жизни с тобой не рассчитаюсь…
— Так, Поля, я не поняла, это что вообще за настроение! Я вообще-то безвозмездно помогаю… Хотя…Когда я постарею и заведу сорок кошек, ты будешь подавать мне стакан воды и кормить моих котофеев… ведь будешь?
— Конечно, буду, — говорю искренне, улыбаюсь. Чувствую губы на своей шее. Мартынов в одном моем полотенце вышел из душа. И как я не услышала его шагов. Как вообще человек его комплекции может передвигаться настолько тихо… — Ладно, Оль, скоро приеду к вам.
— Пока, матрех, можешь не торопиться! — смеется подруга и завершает звонок.
— Я же приготовила чистое полотенце, — указываю телефоном на бедра Мартынова.
— А мне твое нравится больше… оно тобой пахнет, — утыкается носом мне в шею и опять меня нюхает.
— Маньяк, — смеюсь я, уворачиваясь от его носа. — Щекотно, Мааакс!
— Скажи еще раз…
— Что сказать?
— Вот это твое «Мааакс», слушал бы на репите! — он сжимает меня в объятиях. Сижу на барном стуле, Мартынов стоит между моих разведенных бедер. Поглаживаю пальцами его шею, а он ластится, как огромный кот.
— Надо завтракать и ехать за детьми, — говорю я.
— Так поехали, по дороге купим вкусняшек…
Смотрю и не верю. Он со мной собрался что ли?
— Ну что ты так на меня смотришь, Поль? — он кладет ладони на мои бедра, слегка сжимает пальцы. — Детям надо ко мне потихоньку привыкать… Чего тянуть…
— Макс, я…
— Ты мне до сих пор не веришь?
— Я верю, — беру в ладошки его лицо. — Просто все так быстро закрутилось… Может не будем торопиться?
— Я просто тебя подвезу, Поль. Василий уже в пути, я ему смс сбросил перед тем, как в душ идти. С минуты на минуту приедет. Давай собираться, — командует он и снимает меня со стула. Целует в макушку и, шлепнув по попке, говорит: — Это для скорости.
Иду в спальню переодеваться. Мартынов поднимается в свою комнату. Через несколько минут стучит в дверь моей спальни и говорит:
— Поль, ты скоро?
— Я готова, — открываю дверь, любуюсь мужчиной. Черные потертые джинсы, белая футболка, косуха… Мы, не сговариваясь, оделись одинаково. На мне черные джинсы с высокой талией и белая футболка.
— Вот, а я о чем говорю, — говорит он будто сам себе. — Даже фэмили лук подбирать не надо, — целует меня в висок, берет за руку и ведет за собой. В коридоре обуваемся, я накидываю куртку, беру на всякий случай сумку с документами, ключи и выхожу за Мартыновым в подъезд. Он замыкает квартиру своим ключом, берет меня за руку и ведет к лифту. Так и спускаемся к машине. Василий не подает вида, что удивлен происходящим. Открывает нам заднюю дверь Каддилака, обходит авто и садится на место водителя. По пути заезжаем в кондитерскую, Мартынов выбирает пирожные на свой вкус, попадая в яблочно. Ни одного промаха, как будто знает, что мы с детьми любим…
К Олькиному дому подъезжаем ближе к трем. Я выхожу из машины первая, иду звонить в домофон, пока Василий и Максим аккуратно берут пакеты с вкусняшками.
— Вот оно значит как, Поля?! — подскакиваю на месте от пьяного голоса Димы. Он стоит передо мной, смотрит брезгливо. — Я места себе не нахожу, ищу ее по всему городу, чтобы поговорить…а она с непонятными мужиками разъезжает… Меня прессует адвокатишка, грозя оставить ни с чем, а тебе плевать! Сссуккка ты, Поля… — он не успевает договорить, как ловит хук от… Василия. Смотрю непонимающе на водителя, потом на Максима,
