Малыш - Элен Ош
«Старая кляча, отменное наследие ты уготовила внучке! Ламия обдурила тебя, наказала, и ты сошла в могилу, но не вернула дух демона в преисподнюю. Запечатала его, ожидая, когда девчонка с проснувшимся даром возьмет в руки проклятую вещь. Ведь долги надо отдавать! Духи, демоны позволяют себе не исполнять часть договора, но долг потребуют. Такова адская натура. Какого предмета не касалась Нэнси, пока жила несколько несчастных дней в доме? Вопрос…»
Я выбежал на дорожку перед домом и остановился. В окнах второго этажа тускло горел свет.
«Ночник. Дети боятся темноты. Они боятся!», — я облизнулся, чувство голода выступило на первый план. Медленной и скользящей поступью я проник в дом, в котором отсутствовал полгода.
Наличие детей говорило о том, что проклятую вещь с запечатанным духом Ламии никто не обнаружил, иначе семью постигло бы несчастье. Я — монстр, а не специалист, но предполагал такой поворот событий, ведь дети — отличные проводники. Как сказала Розалин Смит при первом знакомстве, дети видят то, что не дано взрослым. Им необязательно обладать даром, чтобы случайно снять печать с зачарованной вещи.
Однако, двое детишек с родителями живы и здоровы. Я замер в холле и прислушался. Из комнаты ванильной мамаши доносилось размеренное сопение. Я переместил внимание на соседние комнаты. Мягкое биение сердца и ровное дыхание услышал из бывшей комнаты Нэнси.
Дверь детской тихо скрипнула, по полу прошлепали босые ноги и остановились на верхней ступеньке. Я посмотрел на их обладателя: пацан лет шести постоял в раздумьях, лег животом на перила и лихо съехал вниз. Спрыгнул и обернулся.
Такого душераздирающего визга я не слышал давно. Барабанные перепонки едва не лопнули, но я получил максимальный уровень блаженства. Закатил глаза и насладился потрясающим чувством детского страха.
Я растаял на глазах орущего пацана вовремя: из спальни выскочили перепуганные родители, а из комнаты Нэнси высунулась голова старшего брата. Оставив семейство разбираться с соплями и надрывным рассказом младшего отпрыска, я запрыгнул на второй этаж и прошел в детскую комнату. Принюхался. Запах Мартина исчез. Как и вещи малыша.
Вспомнил, что Нэнси не принимала участие в уборке комнат перед отъездом и заселением новой семьи. Эндрю Палмс нанял клининговую компанию, те быстро собрали вещи в коробки, водрузили на чердак и навели порядок. Я обошел комнаты, восстанавливая в памяти три дня после смерти ванильной мамаши. Нэнси мало находилась в доме, а после прихода Эмили вовсе ни к чему не прикасалась.
Я вновь мысленно вернулся на полгода назад в день, когда на пороге дома появилась мамаша с Мартином. Кроме чемоданов с ворохом одежды и дешевой бижутерии в доме ничего нового не появилось. Старая ведьма запечатала дух Ламии в предмет, который притянет внимание Нэнси. Однако в комнате девчонки ничего занятного не находилось: ни украшений, ни картин или фото. Ничего.
Бесполезно искать на кухне. Нэнси не жила в доме при жизни мамаши, а после смерти той бразды правления на день взяла Эмили. Попадись случайно демону в руки запечатанная вещь, ничего не произойдет. Мартин также наполовину не человек, он не взломает печать демона.
«Что же это за предмет? " — ломал я голову и задумчиво взобрался на чердак. Среди прочего хлама выделялись коробки с собранными вещами. Я обнюхал их и громко чихнул, вдохнув пыль. Замер. Разговор в комнате подо мной затих. Люди прислушались к звукам с чердака.
Я надеялся, им хватит ума не залезать с проверкой, но бдительный папаша решил успокоить младшего сына и спустил лестницу, которая вела на чердак. Послышался скрип перекладин, и появилась голова отца семейства с фонариком в руке. Яркий луч скользнул по запыленным вещам, начертил зигзаг во тьме чердака и исчез.
— Там никого нет! Ветер гуляет или мыши, — успокоил отец отпрысков.
Я фыркнул и продолжил изучать содержимое коробок на запах. За продолжительное время мерзкий аромат дешевых духов мамаши испарился. Среди запахов я искал тот, что не принадлежит человеку. И я обнаружил. Коробка из комнаты малыша. Игрушки.
«Но как? Эмбер Фостер запечатала дух Ламии до того, как Мартин появился в доме старой ведьмы».
Я провел когтем по клейкой ленте и вскрыл коробку. Поверх кубиков, солдатиков и машинок лежал плюшевый медведь, с которым Мартин не расставался. Я склонился ниже и втянул запах игрушки. Тонкий, едва уловимый запах серы, щекотал ноздри.
«Невозможно, но так и есть! Нэнси ответит на вопрос: как давно у Мартина игрушка».
Я аккуратно вытащил медведя за ухо из коробки. Для удобства передвижения с игрушкой в зубах мне пришлось проявиться. Я глянул на чердачное окно и принял решение: семья непременно услышит шум, найдет осколки стекла и решит, что это вор пробрался в дом и чихал на чердаке. Я проломился сквозь окно, вылез на крышу, перепрыгнул на гараж соседнего здания, через секунду оказался на земле и устремился к дому, где проживал инспектор и снимала квартиру Нэнси.
Я старался передвигаться незаметно, но пару раз слышал громкие восклицания: «Смотрите, что это? Огромная собака держит в зубах щенка?» Я не дал людям возможность узнать подробности, прибавил скорость и в считанные мгновения добрался до дома Эндрю. В квартире инспектора горел свет. Я положил медвежонка под окна квартиры под кустами, а сам просочился сквозь стены. Нэнси сидела на диване и смотрела в одну точку. Я прошелся мимо девчонки, но та не обратила внимания.
— Давно она в трансе? — спросил я у Эндрю, который сидел в любимом кресле.
— С тех пор, как мы вернулись с кладбища, — отозвался инспектор. — Боюсь, ритуал вызова ведьмы и признание сломали Нэнси окончательно. Она нашла информацию о Ламии и впала в транс. А ты где бегал? Охотился?
— Отчасти, — отозвался я и добавил, — открой двери. Я пронесу кое-что в квартиру, пока соседи не видят. Сквозь стены я умею проходить, но проносить вещи не получается.
Инспектор поднялся и без лишних вопросов помог пронести в квартиру плюшевую игрушку. Я предупредил Эндрю не прикасаться к медвежонку, положил его на порог и взглянул на Нэнси. Девчонка очнулась от забвения, едва взгляд упал на плюшевого медведя. Глаза Нэнси заблестели, вымученная улыбка осветила лицо.
— Игрушка Мартина! — воскликнула девчонка и соскочила с дивана.
— Не тронь! — рявкнул я и оскалился, загораживая игрушку телом.
— Джек, ты чего? — в испуге отпрянула Нэнси и упала на диван.
Эндрю недоуменно переводил взгляд, в любой момент готовый броситься между мной и Нэнси. Я понимал, что пугаю девчонку, но не должен допустить, чтобы она дотронулась до игрушки.
— Ответь на вопрос: как давно у Мартина плюшевый медведь? — прорычал я.
— Он нашел его в доме бабушки. В день ее похорон я приходила к ним и видела игрушку, но Мартин не позволил прикасаться к медведю и никогда с ним не расставался, — быстро проговорила Нэнси. — Джек, что не так?
— Я чувствую запах потустороннего мира, он исходит от медведя. Старая ведьма запечатала дух Ламии в игрушку. Ты должна избавиться от него, но не прикасайся руками.
— Подожди, Джек, — остановила Нэнси, — но люди, которые наводили порядок в доме, прикасались к игрушке. Возможно, кто-то уже освободил дух…
— Клининговая служба работает в перчатках, — подал голос инспектор, — скорее всего, это защитило человека, либо он просто не в состоянии сломать печать демона. У тебя, Нэнси, дар к этому, потому ты в непосредственной опасности. Я принесу коробку, спрячем игрушку с глаз долой.
Эндрю вытащил из шкафа коробку из-под обуви, я взял медвежонка за ухо и уложил в картон, мысленно представив, что это маленький гроб. Замер на мгновение, когда Эндрю закрывал крышку коробки.
— Джек? Ты в порядке? — спросила Нэнси, внимательно следившая за манипуляциями.
— Коробку следует зарыть в землю, похоронить дух и забыть про него, — предложил я.
— Согласна, — прошептала Нэнси, — и вместе с ним я похороню себя.
— Что? — подскочил Эндрю, а я клацнул зубами от неожиданности.
Нэнси набрала полные легкие воздуха и медленно выдохнула. Черты лица расправились, взгляд прояснился. Инспектор подошел к девушке и присел
