Библиотекарь - Гектор Шульц
— Фанфик, Тима. Ебаный бич на теле литературы, — буркнула морда. – Много чего переврали.
— Так. Надо бы выпить. Есть тут кабак?
— А деньги у тебя есть?
— У меня есть, — радостно осклабился Колобок и, громко отрыгнув, сплюнул на брусчатку несколько липких монеток.
— А наш говношар времени зря не терял, — рассмеялась морда. – Это ты у Белоснежки ебнул, дружбан?
— Ага. У них на кухне мешок стоял.
— Зря они, конечно, тебя без присмотра оставили, — хмыкнул я, подбирая с земли монеты. – Но нам это на руку. Голова кругом и хочется чего-нибудь крепкого. Потом и Колдуна пойдем искать.
— Лады, — согласилось зеркало. – В трех кварталах отсюда есть милая забегаловка. «Штрудели Шошанны» называется.
— Той Шошанны, о ком я думаю?
— Да, да. Шошанны Дрейфус. Вымысел же, — хохотнула морда. – Пошли уж. Для первого знакомства со столицей впечатлений многовато будет.
Сидя в небольшом ресторанчике «Штрудели Шошанны», я без стеснения лопал самый восхитительный штрудель из всех, которые когда-либо ел. Рядом, на столе, стоял большой жестяной кубок, в котором находилось холодное пиво. Знаю, вещи несовместимые, но мне было как-то плевать на гастрономические изыски.
Колобка тоже пустили внутрь, предварительно взяв с меня обещание, что уродец не будет кататься по ресторану и пугать посетителей своим видом. На том и порешили. Волшебное зеркало, дав мне как следует насладиться едой и питьем, вновь возобновило пафосные речи о цели нашего путешествия, сдабривая все это отборной бранью, в которой, кажется, черпало вдохновение.
— Сколько в тебя влезает? – хмыкнула волшебная вещь, которую я поставил напротив себя, прислонив зеркало к солонке.
— Я несколько суток не ел ничего нормально, кроме хлеба, сушеного мяса и воды, — ответил я с набитым ртом. – А штрудели реально обалденные.
— Ага. Все их хвалят. Ганс Ланда сам их делает по какому-то тайному рецепту.
— Серьезно? Немец, который завалил всю семью Шошанны, работает у нее поваром?
— Не, — поморщилась морда. – Опять ты не так все понял, Тимка. Этот ресторан в собственности немца. Просто называется в честь Шошанны, к которой хозяин питает особые чувства. Сама Шошанна шляется где-то на севере. Говорят, что драконов разводит или что-то около того.
— О как бабки гнутся, — протянул я, отпихивая четвертую тарелку с недоеденным штруделем в сторону и придвигая к себе кубок с пивом. – Погоди. Так «Бесславные ублюдки» это же не книга. Как они тогда живут в сказочной стране?
— Верно. Это сценарий. А что такое сценарий? Безумная писанина сценариста на бумаге.
— Получается, что и герои Марвел, к примеру, тут обитают?
— Естественно. У них свой собственный город есть. Блядово местечко, я тебе скажу. В каждой местной газете о них пишут. То небоскреб разъебали, то Халк Человека-паука в жопу выебал по пьяни, то Железный человек, накурившись, создал вундервафлю, которая из говна конфеты производит. Странное место.
— Значит, абсолютно все выдумки людей обретают жизнь в этом мире? Комиксы, кино, литература. Все-все?
— Блядь. Сколько раз тебе это можно повторять, а? – ругнулось зеркало. – Да, все. Да, все-все. Еще раз спросишь, и я на тысячу осколков разобьюсь, отвечаю. Заебало уже, Тимка.
— Прости.
— Хуести. К Колдуну идем или ты еще пару штруделей заточишь?
— Пойдем, — кивнул я и, бросив на стол несколько монеток, направился к выходу из ресторана.
Башня Великого Колдуна бросалась в глаза сразу же, стоило лишь войти в столицу. Не иначе, самое высокое здание. Бирюзовый шпиль упирался в небеса и ярко сверкал на солнце. Впрочем, путь к башне был немноголюдным. Возможно потому, что большинство обитателей столицы побаивалось главного мага, а возможно у всех были дела и поважнее.
К башне я подошел через час и, остановившись, задрал голову. Вблизи строение выглядело еще величественнее, и я мог только гадать, сколько же там комнат и различных помещений. Останкинская телебашня покажется обычным карликом по сравнению с этой махиной, как и любая из моего мира.
В башню вели диковинные ворота с вырезанными на них лицами неизвестных мне людей. Зеркало в излюбленной манере тут же все объяснило. Оказывается, на воротах увековечивали всех Великих Колдунов, которые жили здесь. Каждый из них был почтенным седобородым старцем с весьма мудрыми глазами и резчик, изваявший такую красоту, определенно был мастером своего дела. Лица были как живые, и им не хватало лишь частицы божественной искры, чтобы открыть глаза и посмотреть на этот мир.
Остановившись перед вратами в башню, я робко взял в руки висящий на тонкой цепи молоточек и сильно ударил по металлической пластинке. Изнутри башни раздался протяжный и тягучий звон, а потом все стихло. Даже птицы не пели свои песни в вышине, будто пугаясь грозного звука.
Постояв пять минут, я повторил попытку. На сей раз звон был куда более мощным, и от него завибрировала даже земля под ногами. Однако то, что произошло дальше, затмило собой все прочие впечатления. Одно из лиц недовольно поморщилось и открыло деревянные глаза.
— Чего тут забыл? Пылесосы не покупаем, в других богов не верим, журналы не нужны, — скороговоркой выпалило лицо и уставилось на меня в ожидании ответа.
— Я ищу Великого Колдуна, дабы он ответил на мои вопросы.
— Очередной искатель, — буркнул страж врат и добавил более отчетливо. – Занят Колдун. Зелья смешивает.
— А ну открывай, блядь, пока мы на тебя термитов не спустили, — воинственно рявкнула морда, появившись на поверхности волшебного зеркала. – Знаем мы, что за зелья варит ваш Колдун. Опять запором, сука, мучается.
— Нечего так орать, — ответило зеркалу второе лицо, тоже распахнув глаза, а следом за ним и все прочие принялись пробуждаться и галдеть, как бабки на базаре. – Что это такое? Совсем уважения к старшим не осталось. Ломятся, как к себе домой, а тут, между прочим, важные исследования проводятся. Собак на вас нет.
— А ну заткнулись нахуй и доложили мне быстро определение количества Фреге, — я удивленно повернулся в сторону Колобка, который со зверской рожей уставился на врата и деревянные лица, ожидая ответа.
— Хороший вопрос, коллеги, — забубнило первое лицо. Второе согласилось и добавило. – Фундаментальные принципы различны и делятся на предложения.
— Да. Если оно дедуктивно выводится из некоторого множества посылок, то
