Искра - Тася Тараканова
— Вам лучше водички холодной хлебнуть, — сказал я.
Взгляд мачехи заметался по сторонам.
— Ты, ты…, — она задыхалась, не в состоянии произнести слово «негодяй». Я понял ее, и внутренне согласился. Вел себя по-свински и ничуть не стыдился.
* * *
— Вам пора, — указал рукой на дверь.
Спокойствие в голосе давалось с трудом, я поскрипывал зубами, словно голодный дракон, глядя на потенциальную жертву. Своим появлением Рита Княжич выдернула меня из состояния, к которому я так трудно шёл и почти достиг, украла у меня возможность увидеть Соню.
Мы вышли на крышу.
— Мог бы поблагодарить, за то, что я примчалась в эту глушь с хорошими новостями, — зло сказала мадам, забираясь в седло с небольшой приставной лесенки. Ее роста не хватало даже на то, чтобы взобраться на дракона, хотя он наклонил голову к самой земле.
— С чего бы мне вам верить?
Последний гвоздь был вбит в крышку гроба, и мы, удовлетворенные обоюдной ненавистью, под свист крыльев Принца расстались. В последний момент, дракон завис над площадкой башни, и Рита что-то кинула в меня.
— Мечислав велел передать, — рявкнула она, и повернула дракона по направлению в Дром.
Она целила в голову, но я и не такое ловил. Чего стоили только крепкие яблоки-дички, что росли в заброшенных садах. В детстве мы бомбардировали друг друга, умудряясь отделаться всего лишь синяками. Я поймал небольшой блокнот с острыми металлическими углами, послав вслед мадам неприязненный взгляд. Конечно, я вел себя не как благовоспитанный юноша, но я им никогда и не был. Играть в учтивого мальчика с той, которая держала в рукаве полный набор крапленых карт, я бы предоставил детям из приличного лицемерного общества.
Открыв блокнот, я обнаружил небольшой стилус и надпись на глянцевой поверхности корпуса: «Я задерживаюсь в Энобусе. Рите можно доверять. Пиши ответ. Мечислав»
Драконий помет! С этого и надо было начинать, а не с сообщения от Вериглы Могучего, который для меня, что чирей на заднице.
Если Рита сообщила правду, то возник вопрос. Где Соня? Почему она не возвратилась. Успокаивало одно, я чувствовал, у нее все хорошо.
Ей хорошо в животной ипостаси? А вот это пугало сильнее Ледяного озера.
Соня
Мои раны быстро затягивались, я воспрянула духом. Горыныч оставил пещеру в мое безраздельное владение, лишь изредка навещая меня. Прилив сил бурлил в венах, я все чаще и дольше пребывала в теле драконицы. В нем было легко охотиться, отдыхать, а главное летать. Страсть к полетам стала моим наваждением. Небо манило к себе все сильней день тот дня. И еще черный антракс. Около него я проводила почти все свободное время, когда не летала. Я осознавала себя человеком, но все меньше времени проводила в человеческом теле, потому что в облике драконицы чувствовала себя совершенной. И это было ни с чем несравнимое чувство. Ни одна мысль не разрушала мою целостность зверя, ничто не беспокоило меня.
Как только накатывали грусть и воспоминания об Эрвине, в тот же миг я оборачивалась алой драконицей. Сначала убеждала себя, что мне надо восстановиться и окрепнуть, а потом решила отдохнуть еще немного. А через несколько дней вообще позволила себе расслабиться и отпустить все гнетущие воспоминания.
В этом свободном от действия ума пространстве я существовала, слившись с природой, с энергией этого мира, наполняясь им, как батарейка с бесконечным резервом, и никак не могла насытиться. Все свое время пребывания в Верховии я будто готовилась к этому моменту, а теперь, наконец-то достигла его. Мое бесконечное путешествие закончилось. Это была настоящая, истинная жизнь. Я летала в небе на собственных крыльях, наслаждалась каждой минутой, забыв обо всех надо и нельзя, открылась настоящему без планов и раздумий.
Все случилось само собой, и я приняла этот дар. Мне стал бесконечно не важен результат и стремление к чему-то. Не надо было тратить время на поиск какого-то смысла. Страсть достижения покинула меня. Жизнь открылась мне во всей первозданной красоте, как солнечный свет, который просто есть, как цветок, испускающий аромат, как дерево, дарующее плоды.
Я нашла свой дом, обрела себя.
Каждый день стал праздником. Я ничего не ждала, не строила планы, не стремилась к цели, не страшилась будущего, не вспоминала прошлого, не хотела стать кем-то. Мое настоящее превратилось в песню, мой голос влился в общий оркестр мира, гармонично встроив свою партию в тысячи прекрасных чарующих голосов.
У Горыныча была семья и обязанности, он покинул меня почти сразу. Стрела не стремилась свести дружбу со мной, видимо сыграл фактор ревности. Я посмеивалась над ее страхами, но сближаться с бдительной, вспыльчивой дамой не собиралась. Делить Горыныча нам не было нужды, но инстинкты дикарки говорили ей, что свою половинку надо держать подальше от свободной самки.
В мире драконов нет времени, и я не вспоминала о нём. В один прекрасный солнечный день, вылетев поохотиться и размять прекрасные алые перепончатые крылья, я встретила дикаря. Возможно, он давно приметил меня, и выбрал время для сближения. Дикарь ураганом налетел на потерявшую бдительность в охоте за рыбой алую драконицу. Речная живность была моим лакомством. Я не очень-то жаловала парнокопытных. Животные инстинкты побеждала человеческая натура, брезговавшая есть парное мяса с теплой кровью.
Стремительное нападение дикаря, я расценила как атаку, и вместо того, чтобы дать отпор, взвилась в небо. То, что дикарь бросился ко мне с ухаживаниями, моя животная натура распознала не сразу, требуя спасаться бегством. Как заполошная я махала крыльями, оглядываясь на преследующего меня мощного черного дикаря. «Он хочет со мной спариться»! — эта мысль ужаснула до глубины души. Меня, но не драконицу. Неожиданно в теле я ощутила призыв, неведомую мне жаркую волну, драконица поняла намерения дикаря и начала тормозить.
Дикарь, увидев желание самки, в считанные секунды нагнал меня и вцепился в холку. Страх, смятение вперемешку с блаженной истомой захлестнули меня. Что я творю! Неимоверным усилием воли, я вырвалась из захвата драконьих зубов и, сложив крылья, вертикально кинулась вниз. Только бы успеть! Удар получился болезненным, почти перед самой землей я обернулась, но сгруппироваться не удалось, ударилась коленями, бедром и руками. Над головой послышался шум крыльев. Не обращая внимания на боль, я поднялась и бросилась под защиту деревьев, что сгрудились недалеко небольшой группой. Очередная охота за моим бедным телом!
Оглушительный рев пронесся над долиной, я подняла голову. В небе схлестнулись два дракона: серебристый маломерка бился с черным дикарем, выгоняя его за пределы долины. Он защищал свою территорию, имел на это полное
