Запах денег - Дмитрий Ромов
— Иди. Вдруг правда что-то новое выучишь.
— Что⁈ — дурашливо злится она и, подскочив, усаживается на меня верхом.
— Только не на живот! — выдыхаю я сквозь зубы и напрягая пресс.
— Что-что? — переспрашивает она и чуть подпрыгивает. — На живот надавить?
Мы хохочем и боремся, и я ожидаемо одерживаю верх, подминая её под себя.
— Пойдём, ладно, но мне в какой-то момент придётся исчезнуть, — говорю я. — Надо будет поговорить с Беллой.
— Обязательно ночью? — мрачнеет Наташка.
— Боюсь, что другого варианта нет. Я с тобой Игоря оставлю. Там ещё наши охранники ментовские будут, но их, скорее всего, внутрь не пустят.
Мне бы было проще, если бы она осталась в гостинице. Не из-за Игоря, не думаю, что меня кто-то выследит, тем более, я буду с Беллой, а у неё авторитет что надо. Не хочется оставлять Наташку одну в этих довольно опасных местах. Но не пускать её тоже не лучшая идея, и так она на взводе постоянно. Надо находить какой-то баланс, я не знаю… Не ломать же её через колено, в самом-то деле.
Возможно, надо было найти Джемо и сообщить ему, что мы сегодня большой компанией нагрянем в контролируемые им заведения. Но мы с ним пока не друзья и не партнёры. Возможно, станем ими, но пока этого не случилось, я не вижу смысла подводить его к Галине, да и вообще впускать в компанию. Незачем. Охраны и своей достаточно.
Двое ментов заходят с нами, остальные толкутся снаружи. Белла по неформальным каналам организовала транспорт, три «Волги» и «буханку» для сопровождения. В общем, у нас всё чётко и её следует похвалить, учитывая, что перед Новым годом у неё и без нас дел столько, что с ума сойдёшь. Корпоративы, подарки и всё такое.
Фридман впадает в полный экстаз, наблюдая за танцами обнажающихся красоток. Борис тоже стреляет глазами, пока Галина с подругами смеётся и налегает на спиртное. Бриллианты он по моему совету оставил в гостинице. Надеюсь, её не обнесут, пока мы тут наслаждаемся в чертогах разврата.
Атмосфера здесь, как и вчера. Алкоголь, дым, запах порока, коммерческая любовь и прочие элементы «сладкой жизни», как её представляют владельцы этого места. Полагаю, отталкиваются они от собственных потаённых фантазий. Хотя, некоторым посетителям нравится.
— Борис, — говорю я, отведя его в сторонку. — Послушай, я тут отлучусь ненадолго, но хочу попросить тебя об одном одолжении. Речь о моей Наталье.
— Без проблем, — улыбается он, — я за ней присмотрю.
— Нет-нет, — усмехаюсь я. — Присмотрит за ней Игорь. А тебя я хочу попросить, чтобы ты близко к ней не подходил, понимаешь?
— Чего-чего? — меняется он в лице.
— Просто не замечал бы её и всё. Поверь, это в твоих же интересах.
— Ты чего, юноша, совсем…
— Потому что, — перебиваю его я, — если ты вдруг решишь приблизиться к ней или, что ещё хуже, заговорить, а тем более пригласить на танец, не говоря уже о чём-то там ещё, улавливаешь мысль? Так вот, если ты решишь даже взгляд на неё бросить, я вот этой самой рукой тебе все яички пообрываю, а потом руки и ноги. И это не фигура речи, поверь мне. И Галина тебя не спасёт. Не захочет. Она будет соль сыпать на твои раны.
— Ты, щенок! — хватает он меня за ворот.
— Не надо вот этих глупостей, — качаю я головой и несильно тыкаю вытянутым пальцем в солнечное сплетение. — Ничего не получится. Просто смирись и сделай то, что я прошу, иначе будешь слёзы лить. Кровавые.
Он разжимает руку и ловит ртом воздух. Я бросаю взгляд на Игоря и он кивает. Недоволен, что нужно с Наташкой нянчиться, а не делом заниматься, мной то есть.
Покрутившись немного, я исчезаю. Выхожу на поверхность из этого мрачного подземелья и с удовольствием вдыхаю чистый, холодный воздух, напоенный запахом моря. Так-то лучше.
Я выискиваю взглядом машину Беллы, подхожу, запрыгиваю и… он сказал, поехали!
Квартира Беллы может произвести впечатление. На неподготовленного клиента. Всё иностранное, дорогое, богатое. Просто роскошное. Хрустальная люстра сияет бриллиантовыми бликами, освещая и утверждая уверенное и незыблемое благополучие на века и тысячелетия вперёд.
Правда, промелькнут эти «века» за жалких полтора года, и не поможет эта мебель, картины, хрусталь и, как говорили следователи, пачки денег, засунутые между секций радиаторов отопления. Не вижу, кстати. В гостиной, по крайней мере, деньги из батарей не торчат.
Белла встречает меня в китайском шёлковом халате. Она протягивает бокал с играющей, искрящейся жидкостью и обворожительно улыбается.
Нет, конечно, для своих лет она выглядит очень неплохо, ягодка просто, но так, положа руку на сердце, что у человека на уме? Пятьдесят три, или сколько ей там, для красивой женщины не возраст, в принципе, но мне-то, пардон, ещё только восемнадцать. Через месяц будет.
И чем она меня пытается сразить? Французским шампанским? Опять икрой? Не смешно.
— Егор, мне там джинсы да пару сорочек фирмовых принесли, — подмигивает она. — Примеришь? Иди. Давай, я покажу.
Она берёт меня за руку и ведёт в спальню. И то верно, чего тянуть-то? Сделал дело, гуляй смело, человеку ещё к новогодним банкетам готовиться. Ого, да тут целый гардероб — джинсы, рубашки, джемперы, купальные плавки. А у вас нет таких же, но с перламутровыми пуговицами?
В общем, мечта фарцовщика, прилавок ЦУМа из светлого капиталистического будущего. Такой, значит, у тебя план? Раздеть донага и высосать досуха, забрав юность и красоту? Я тоже улыбаюсь. Спокойно, безо всякого волнения. Улыбаюсь уверенно и чуть свысока, как человек, знающий то, о чём и не догадывается его собеседник.
— Меня в эту поездку, — говорю я, — Галя пригласила. И я сразу согласился. Знаешь почему? С тобой хотел познакомиться.
— Правда? — с придыханием спрашивает она. — Ну, что же, я не против, давай познакомимся поближе.
— Сказать, почему хотел? Ты волевая и целеустремлённая. Хороший организатор, умеющий выстраивать взаимовыгодные отношения и деловые связи. Ну, не только деловые, как я вижу. Опять же, ты красивая и эффектная женщина. Просто чудо какое-то.
Она поначалу хмурится, но слова о её красоте притупляют дискомфорт и она довольно улыбается. Кладёт руку мне на грудь и начинает расстёгивать пуговицу на рубашке.
— Правду говорят, что женщины ушами любят? — спрашиваю я, накрывая своей рукой её руку.
— Да, — кивает она, ночная красавица.
— Знаешь, кто будет генсеком после Брежнева?
— Что⁈ — удивлённо поднимает она брови.
— Когда Леонид Ильич умрёт, кто придёт к власти?
— Ты шутишь что ли? — качает она головой.
— Точно не первый секретарь Краснодарского крайкома Медунов, — пожимаю я плечами.
— Почему это? — удивляется Белла.
— Почему? А ты его хотела бы видеть генсеком? Но ты же знаешь, догадываешься. Потому что Андропов под него активно копает. А где он копает? Правильно, на курортах Краснодарского края. И он, я это знаю из надёжных источников, не будет дожидаться, пока дорогой Леонид Ильич заснёт вечным сном. К этому моменту ему надо уже быть готовым. Понимаешь расклад?
— Что за ахинею ты несёшь?
— Ахинею? Ты так думаешь? Вот, что я тебе скажу, ты ведь женщина умная, поймёшь. Любовниками мы точно не станем. Может, станем друзьями, а можем и не стать.
— Что ты знаешь? — спрашивает она, прищурив глаза.
— Что я знаю? По большому счёту то же, что и ты. Как тебе понравилась ноябрьская статья в «Литературке» про махинации Сочинского мэра?
— Воронков — это отдельная история, он же дурак.
— Серьёзно? Дурак? У него друзей наверху не меньше чем у тебя было. Это звоночек, Белла. По-английски звонок — это «белл».
Она замолкает и смотрит на меня будто даже со страхом.
— Это статья означает, что всё началось. Умный понимает знаки. Ты железная и у тебя есть защитники. Но у них, у защитников есть могущественные враги. И их враги победят.
— Почему это?
— Потому что твои боссы уже давно сидят у власти, они расслабились и деградировали, а те кто рвутся… ну, сама додумывай.
— И чего ты от меня хочешь?
— Ничего. Ты мне симпатична. Поэтому, я хочу, чтобы ты была готова.
— К чему готова? — повышает она голос.
— Одни товарищи готовят отходные пути, а другие закатывают купюры в трёхлитровые банки.
— Кто это закатывает⁈ — щурится она и упирает руки в бока.
Да ты и закатываешь, милая, уж это я точно знаю.
— Причём такие пути, — игнорирую я её вопрос, чтобы можно было воспользоваться моментально. Получил сигнал, вышел и исчез.
Именно так поступил Погодин, первый секретарь Геленджикского горкома. Сидел с женой за столом, ужинал. Зазвонил телефон, он поговорил и сказал жене, что на двадцать минут уйдёт в горком. Ушёл и не вернулся. И никто
