Первый встречный - Полина Грёза
— Астахову.
— Ксюшу? Ну, хорошо, давайте. Нужно просто ввести СНИЛС, — пальцы начальника отдела кадров резво застучали по клавиатуре.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил Юрий.
— Ой, смотрите, действительно работала. Только тут фамилия Тихонова.
— А ларчик просто открывался… Я же говорил! Кем и где работала можно глянуть?
— Конечно. Вот, — Лидия Михайловна удивлённо выдохнула и заёрзала на стуле, — Ого… А мы её называем на "ты" и Ксюша…
Литвин — старший наклонился к монитору:
— Ну ни фига ж себе! Вот это у меня секретарша…
***
Юрий мягко опустился за стол для посетителей в приемной, пожирая Ксению взглядом. Сидит, святая невинность, глазками хлопает. Не работала она раньше в здравоохранении… Тайм-менеджмент хромал, блин, в этой больнице. Ну, ничего, он сейчас устроит ей допрос с пристрастием…
— Ну, что, Ксения Сергеевна, плановая проверка знания медицинской терминологии. Что значит пациент "на трубе"?
— Больной на аппарате искусственной вентиляции лёгких.
— ЧКВ?
— Чрескожное коронарное вмешательство
— Что значит "качал 20 минут"?
— В течение 20 минут проводил сердечно-легочную реанимацию.
— ОЗЗ?
— Общественное здоровье и здравоохранение.
БНВПНПГ?
— Блокада нижней ветви правой ножки пучка Гиса.
— Все ответы неправильные.
Ксения удивлённо подняла бровь:
— Это почему же?
— Правильный ответ — этого не было в выданном вами справочнике, Юрий Александрович. Я требую объяснений.
— Нуууу… Изучила некоторые стандарты оказания медицинской помощи. Там была расшифровка. Пообщалась с врачами…
— И ОЗЗ там тоже было? И жаргонные словечки? Сомневаюсь, — Юрий шлёпнул на стол пластиковую папку, — Но это ерунда. Далее. Вот история болезни. Кто делал эти назначения?
— А я откуда знаю? Работаю недавно, пока не узнаю врачей по почерку.
— Да правда что ли? Строите из себя прелесть какую дурочку. Дело в том, что этого больного не существует. История сфабрикована. Мной. Её видели всего два человека в больнице — вы и я. И я этих назначений не делал. Их сделал какой-то другой врач. И, что-то мне подсказывает, очень грамотный. Учтено всё: анамнез, сопутствующие диагнозы, очень сложные, надо сказать, с миллионом противопоказаний. Даже клиническая фармакология применена я бы сказал виртуозно. Так кто сделал эти назначения? Я вас спрашиваю, Ксения Сергеевна? Молчите? Тогда ещё один дурацкий вопрос. Что делает врач, опытный, очень грамотный врач с высшей квалификационной категорией, тремя действующими сертификатами и государственными наградами на должности какого-то секретаря? — Литвин сверлил свою помощницу глазами.
— Так и знала, что Роман проболтается. Но где вы нарыли остальное?
— Да нет, Роман, как раз — могила… Всё. Он сбитый летчик. Выстрелом прямо в сердце. Это отдел кадров на мысль навёл. Данные о вас есть в Федеральном регистре медицинских работников. Ну и что дальше делать будем, Ксения Сергеевна?
— Я что, плохо работаю? — глухо спросила Ксения, — если вас что-то не устраивает, сегодня же могу уволиться…
— Я не этого добиваюсь. Работаете вы, хорошо, даже слишком. Это и заставило меня заподозрить неладное. Почему скрыли, что вы врач, Ксения? Не сказали, что последние несколько лет были главным врачом крупной районной больницы? Специалисты вашего уровня на дороге не валяются. Я с удовольствием взял бы вас заведующей отделением или даже замом. Что заставило вас лгать?
Ореховые глаза окатили его арктическим холодом. Ни один мускул на лице не дрогнул.
— Значит, регистр вы посмотрели… До наград долистали, а на статью увольнения внимания не обратили… Да вы разгильдяй, батенька. Идите, полюбопытствуйте. А ещё братишку своего младшего позовите. Пусть он пояснит вам что означает увольнение по пункту 4 статьи 83 Трудового кодекса.
22. Ксения. В ловушке
Ксения, поджав губы, достала из пачки чистый лист формата А4 и начала бегло писать: "Главному врачу 1 городской клинической больницы…"
— Это что вы там калякаете, Ксения Сергеевна? — набирая что-то в телефоне равнодушно поинтересовался Юрий, — Заявление на увольнение? Не старайтесь. Всё равно не подпишу.
— Подпишете, Юрий Александрович, — продолжая писать, заявила Ксения, — Зачем вам судимые сотрудники?
— Пункт 4 части 1 статьи 83 Трудового кодекса РФ увольнение в связи с осуждением работника к наказанию, исключающему продолжение прежней работы, в соответствии с приговором суда, вступившим в законную силу… Ндааааа, — Юрий смерил ее уважительным взглядом, — Это что же такого надо было натворить, или кому перейти дорожку, что даже уволиться по собственному желанию не дали?
— Без комментариев, — Ксения подняла на него глаза от которых веяло холодом, — Подпишите заявление, пожалуйста.
Юрий взял в руки листок, повертел, медленно порвал пополам, скомкал и снайперским жестом закинул в мусорную корзину.
— Нет, коллега. Я же сказал — не подпишу. Пойдёмте.
— Куда?
— Ко мне в кабинет. Я жду рассказа как вас угораздило.
— Напрасно, его не будет, — Ксюша потянулась за новым листом.
— Ксения Сергеевна, ну что за детский сад? Исходя из того, что я видел за неполный месяц вашей работы секретарём, даже не врачом, заметьте, лично вы вряд ли могли допустить халатность или залечить кого-то до смерти. Вы прекрасно разбираетесь в диагностике и алгоритмах оказания медицинской помощи, легко находите ошибки в ведении документации. Но главный врач в своей работе вынужден отвечать не только за себя. И я, как никто другой это понимаю. Поэтому делаю вывод — вы расплачиваетесь за чужую ошибку или вас подставили. Расскажите что случилось, Ксения Сергеевна, может я смогу чем-то помочь…
— Вот только жалеть меня не надо. Да и чем вы поможете, Юрий Александрович? Слышали поговорку: "Бабло побеждает зло"? Это как раз мой случай. Хотя, я действительно виновата. Сглупила. Пациентов пожалела — и вот результат. Мой вам совет: никогда не пытайтесь закрывать собой все дырки, создавшиеся в результате кадрового дефицита.
— Всё то же самое, только поподробнее, пожалуйста. Ради этого я даже сам приготовлю вам кофе. Мой фирменный, с коньяком. Для храбрости. Пойдемте в кабинет. И, предлагаю позвать Романа. Он может быть
