Офисный роман, или Миссия невыполнима - Наталья Валенидовна Колесова
Почему он так испугался?
…В субботу был день рождения бабушки, на который традиционно собралась вся семья: Ючоновский старший брат с женой и детьми из Пусана[1], всяческие двоюродные тети и дяди, еще какие-то родственники, которых он не то что не видел, но и даже не слышал об их существовании. Восемьдесят лет – не шутка! Ючон даже цинично подумал, что столько народу приехало не поздравить, а скорее напомнить о себе - чтобы не забыли в завещании. Ходили и упорные слухи, что хальмони[2] в этот день назовет своего будущего преемника…
Праздничный обед заказали в банкетном зале одного из лучших отелей города. Цветы, поздравительные венки, приглашенные главы того да сего с женами или мужьями, бесконечные речи, блеск драгоценностей и журчание разговоров… У обещавшего «вести себя прилично» Ючона вскоре щеки заболели от миллиона вежливых улыбок, а под языком накопился килограмм яда от бесконечных уколов, старательно или не очень замаскированных приветливыми взглядами и невинными вопросами: как давно приехал, отчего так долго не приезжал, сколько намерен здесь пробыть, какие дальнейшие планы, не женат ли уже на какой-нибудь европейке… Понятно, что сам по себе Ким Ючон никому не интересен, окружающие просто прощупывали расстановку сил, выстраивая планы на будущее.
Бабушка постоянно следила за ним не по-старчески зорким взглядом, чтобы не удрал и ни с кем не сцепился. То и дело подзывала к себе, представляя тому да этому; короче, всячески давала понять гостям и ему самому, что блудный внук официально возвращен в лоно семьи. Старая интриганка!
Последние мысли он, оказывается, произнес вслух, потому что брат рассмеялся:
- Да, наша хальмони обожает поджигать хвост собственной семье и окружающим. Пусть все бегают вокруг с высунутыми языками, пытаясь угадать ее мысли и планы! Она от этого кипиша просто молодеет!
- И все-таки бабуля сдает… - заметил Ючон. Вышло печально, и брат внимательно посмотрел на него.
- Ты же понимаешь, что тебя вызвали сюда только чтобы нам досадить? Подстегнуть жажду конкуренции? Надеюсь, ты не строишь… далеко идущих планов?
Ючон равнодушно пожал плечами: кроме как поскорее вернуться туда, откуда его так бесцеремонно выдернули, никаких планов он не строил. Но не собирался в этом признаваться, пусть, в самом деле, понервничают, как того старушка желает. Поэтому сказав только:
- Надейся! – демонстративно чокнулся с бокалом брата и улыбнулся зорко наблюдавшей за ними бабушке: видишь, мы не ссоримся?
Глава семьи от двухчасового банкета и впрямь устала: вернувшись домой, сразу прилегла отдохнуть. Ючон укрылся в своей комнате от нервничающих, а потому постоянно достающих его родственников. От скуки собрался даже позвонить Минхве-сонбэ: как работается в ее законный выходной, не надо ли помочь? А что, вполне легальный повод удрать с близкородственного (нет) ужина! Сами отправили на работу, вот я и выполняю ваше поручение: тружусь днем и ночью, в выходной и в праздник! Интересно, как отреагировала на добытую подпись Ведьма? По его скромному мнению должна если не сразу включить в штат талантливого стажера Ким Минхву, то хотя бы выписать ей премию! Ючон уже потянулся к мобильнику, как его позвали на ужин.
С которого он вскоре стартовал, словно китайская новогодняя ракета: такой же шумный, раскаленный и плюющийся огнем во все стороны. Достали! Его терпение в этот день чересчур натянулось и треснуло… уже и не вспомнить после какой по счету гадости, с улыбкой сказанной матерью, насмешливо-добродушного комментария старшего брата и недоуменно-недовольного вопроса не такого умного и хитрого среднего: а этот-то с какой стати присутствует на важном семейном разговоре? Ючон бросил в тарелку звякнувшие приборы, вскочил, сообщил присутствующим, что он тоже их своей семьей не считал, не считает, и считать не будет, с днем рожденья, хальмони! - и вылетел из дома.
Зато Лим Хани рада видеть его всегда (Ючон подозревал, не его одного, но ему плевать). А ей плевать на его происхождение, поведение, работает ли он вообще и как хорошо – лишь бы имелись деньги и готовность веселиться в клубах, барах и постели. Чем они и занимались остаток субботы и все воскресенье. В понедельник Ючон проснулся в отеле, взглянул на часы и вяло отмахнулся: и работа мне ваша ни к чему! Почему я должен кому-то что-то доказывать? Исправляться, трудиться, терпеть идиотские приказы и выговоры? Когда Минхва начала названивать и слать сообщения, он попросту отключил звук.
Но сонбэ и здесь его нашла - вместе с поздним завтраком-ранним обедом в номер доставили и Ким Минхву.
Оба таращились с одинаковым изумлением: никак не ожидали здесь друг друга увидеть! И вышли из столбняка тоже одновременно: он окликнул Минхву, та наконец отвела глаза – от смущения или отвращения, и… бросилась бежать. Опять! А-а-а, щщщибаль[3]! Не обращая внимания на удивленно окликавшую его подружку, Ючон похватал одежду и бросился вдогонку за сонбэ.
Минхва подчеркнуто игнорировала его весь
