Иль Мактуб. Судьба Эмира - Ульяна Соболева
— Потому что ты... — я попыталась выдавить хоть что-то, хоть какое-то объяснение, но слова застряли в горле. Он стоял так близко, что я могла видеть каждую деталь его лица: тёмные ресницы, острые скулы, следы старых шрамов на щеке, которые добавляли ему дикого обаяния, как раны жестокой бойни, оставшиеся на воине. Он был слишком красивым, даже со всеми этими несовершенствами, и эта мысль пугала меня. Пугало, что уже сегодня я думаю о том, какой он красивый…Ведь я считала его чудовищным несколько дней назад.
Ахмад наклонился чуть ближе, его пальцы едва коснулись моей щеки, как бабочка, касается крыльями цветка. Я вздрогнула от этого прикосновения, моё тело напряглось. Это был не страх, нет, что-то другое, более странное. Какой-то зов, которому я не хотела поддаваться.
— Ты дрожишь, — сказал он, его голос стал мягче, как будто он действительно заботился обо мне. — Боишься меня?
— Да, — выдавила я наконец. — Я боюсь тебя.
Ахмад не отступил, не засмеялся, не стал говорить что-то, чтобы опровергнуть мой страх. Он лишь слегка наклонил голову и посмотрел на меня ещё более пристально, словно изучая.
— А чего именно ты боишься? — его шёпот резанул по моим нервам, как лезвие ножа.
Я не знала, что ответить. Боялась ли я того, что он может сделать? Или боялась того, что сама могу почувствовать? Его пальцы скользнули по моей щеке, затем осторожно, медленно пробежались по линии подбородка, заставляя меня замереть на месте. Это было так нежно, что мне захотелось зажмуриться и отдаться этому ощущению, как будто я могла утонуть в его прикосновениях.
Но я не могла. Я не могла позволить себе…
— Я боюсь тебя, — повторила я, уже более уверенно. — Боюсь того, что ты можешь сделать со мной, боюсь, что ты можешь сломать меня.
Ахмад улыбнулся — тонкой, едва заметной улыбкой, в которой не было злорадства, но была какая-то жестокая честность.
— Я не хочу тебя ломать, Вика, — сказал он, приближаясь ещё на шаг, и его голос обволакивал меня, как туман. — Я хочу, чтобы ты была сильной. Сильной и… настоящей. Ты же не хочешь быть слабой, правда?
Его слова резали меня изнутри, словно он знал что-то, чего не знала даже я. Его пальцы тем временем опустились ниже, коснувшись моей шеи, двигаясь так медленно, что каждая секунда казалась вечностью. Он поглаживал кожу, нежно, будто ветер, касающийся воды на поверхности озера. Моё тело, против воли, откликалось на его прикосновения. Я чувствовала, как жар медленно поднимается от его пальцев к моему лицу, как дикие волны прокатываются по телу. Но это было неправильно. Я не могла позволить себе этих эмоций… я его не знаю.
— Остановись, — выдохнула я, но мои слова были слабыми, безвольными, они даже не выражали просьбу…как будто наоборот…как будто означали «еще…»
Он наклонился ближе, его губы были так близко к моей коже, что я почти могла ощутить их прикосновение, хотя они ещё не коснулись меня. Его дыхание обжигало, заставляя тело откликаться предательски быстро. Почему я не сопротивляюсь? Почему не отталкиваю его?
— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил он, его голос звучал как вызов. — Скажи это так, чтобы я поверил.
Но я не могла сказать это. Моё сердце билось так быстро, что мне казалось, что его удары отдаются в висках.
Ахмад медленно поднял руку и его пальцы погрузились в мои волосы, осторожно убирая прядь за ухо. Это движение было интимным, почти домашним, как будто он имел на это право…как будто делал так уже не один раз. Его глаза не отрывались от моих, а я не могла заставить себя отвернуться. Это было как игра: кто сломается первым. Но я чувствовала, что ломаюсь я.
— Ты боишься не меня, Вика, — тихо сказал он, его голос проникал мне под кожу, растекался горячей магмой по венам. — Ты боишься того, что чувствуешь рядом со мной.
Он не настаивал. Это было не насилие, не принуждение. Но его близость, его прикосновения — это было оружие, способное разрушить всю ту оборону, что я выстроила. Я пыталась противиться, но моя душа, словно задыхающийся, пойманный в силки раненный зверёк, начала тянуться к нему. Мои губы пересохли. Его пальцы продолжали блуждать в моих волосах, и каждый раз, когда они касались моей головы, я чувствовала слабость в коленях. Я хотела, чтобы он прекратил. Или, может быть, не хотела? Эта мысль снова пронзила меня, как ядовитая кислотная молния, раскалывая разум пополам.
Его взгляд скользнул вниз, на мои губы, и я поняла, что он видит всё, что происходит внутри меня. Видит, как мои мысли разрываются на части, как я стою на грани чего-то неведомого. Он не спрашивал меня прямо. Не было слов. Но я знала, что сейчас он мог сделать всё, что захочет, и я не смогу остановить его.
Ахмад склонился еще ближе, его лицо оказалось рядом с моим, и я почувствовала, как моё тело само тянется к нему. Как приоткрываются губы и опускаются веки, я приподнимаю голову…в ожидании поцелуя. Но в этот момент он вдруг отстранился, резко и неожиданно, как будто оборвав нить, которая тянулась между нами. Я замерла, не веря, что всё это действительно произошло.
— Спокойной ночи, Вика, — произнёс он с улыбкой, от которой я снова покрылась мурашками.
Он ушёл. Ушёл в тот момент, когда я уже почти готова была поддаться этому дьявольскому искушению.
***
Я осталась стоять посреди комнаты, как окаменевшая, всё ещё чувствуя его присутствие вокруг себя. Его тепло будто витало в воздухе, а сердце всё не могло успокоиться, как птица, захлопнутая в клетке. Я не могла поверить, что он просто ушёл. Ушёл в тот момент, когда каждая клеточка моего тела уже была готова поддаться… готова раствориться в его руках. Он разжёг огонь, но не дал ему вспыхнуть. Мои пальцы дрожали, я подняла руку к губам, будто хотела проверить, целы ли они. Горят. Ахмад не коснулся их, не притронулся, но я отчётливо чувствовала его дыхание на своей коже, как будто его губы всё же сомкнулись на моих в страстном поцелуе.
«Что ты делаешь со мной?» — мелькнуло в голове.
