Свой выбор 2 - Рина Зеленая

Он представлял, как соединить в одном большом предмете несколько функций. Знал, как сделать маленький предмет магическим механизмом одной задачи. Но так умели все те, кто прямо сейчас мог назваться артефактором. Гарри этого было мало. Он мечтал стать не просто волшебником, получившим кольцо соответствия мастерству. Он мечтал стать настоящим мастером. А это не так-то просто, когда у тебя в предках десятки мастеров артефакторики. Для желанного признания следовало постичь высшую артефакторику, науку, находящуюся на стыке многих других, в том числе и алхимии.

В любой академии на курсе артефакторики изучали только самые простые ступени этой науки. Гарри еще осенью пролистал пособия, вызнав их названия у книжного продавца. Ничего такого, что он не мог бы прочитать в книгах из семейной библиотеки, там не было. Да и в целом любой учебный курс, доступный на английском языке, сводился к одному методу, хотя каждый автор пробовал изобрести это «колесо» по-своему. В основе лежал корпус артефакта. Свойства материала, его магическое или немагическое происхождение, качество, количество задействованных материалов, форма изделия, размер и метод, которым корпусу придали внешний вид, определяли то, какими именно свойствами можно наделить итоговое изделие, и срок его службы. Так чары для одноразового портала требовали меньше всего условий, но и использовать такой артефакт можно было всего раз. А вот плащи авроров считались верхом достижений современной артефакторики в Соединенном Королевстве, изготавливались индивидуально и служили недолго, от года до пяти, в зависимости от интенсивности полевой работы.

Но высшая артефакторика работала не так. Мастера прошлого, те же Певереллы, закладывали функции намного глубже, вписывая рунные цепочки на уровне атомов и молекул. А в самых сложных творениях именно рунные цепочки и определяли расположение и количество элементов в атомах и молекулах, так что изначальный материал мог меняться до неузнаваемости после работы с ним. И уже после материалу придавали необходимый внешний вид. Такие изделия не теряли своих свойств столетиями, не ломались даже в тех случаях, если получали повреждения, и в крошечную форму удавалось заключить огромное число функций.

У того, кто умел подобное хорошо, могло получиться что-то вроде той мантии-невидимки, которую Гарри отправил в семейный сейф, пообещав себе однажды изучить необычный материал повнимательней. А у того, кто нахватался знания, но не понимания, получалось что-то вроде флакона для противоядия, подаренного Поттеру Сметвиком. Но Гарри пока и столь низкого уровня не достиг и находился в самом начале длинного пути, который, как юный маг подозревал, не закончится до самой смерти.

Хотя Гарри уже многое узнал благодаря памяти Певереллов, но этого было недостаточно. И предки из Поттеров не собирались помогать мальчику. До глубокого понимания основ высшей артефакторики вороненку предстояло пройти свой путь самому. И если некоторые тонкости следовало принять и просто использовать, то методы записи рун для работающих магических рунных цепочек предстояло почти что открывать заново, если Гарри не планировал ограничивать себя лишь теми, что были известны на данный момент. Ни в одной из книг о рунах не сохранилось подобное знание, лишь факт, что магическое и обычное рунное письмо отличаются.

Монисто, пусть и было слишком громоздким, нелепым и вызывало у Поттера недовольство собственными навыками, успешно справлялось с поставленными задачами. Гарри даже залюбовался переплетением чар разной направленности в магическом спектре. Рисунок портили только боковые и самые нижние «монетки» (или слишком яркие, или слишком бледные), но без них обойтись было нельзя. Эти артефакты отвечали за поддержание комфортной для пациентки температуры и другие мелкие, но необходимые моменты. С остальным справлялся эльф Кричер и прописанные Сметвиком зелья.

Отложив тетрадь и перестав рассматривать «Сеть» в магическом спектре, Гарри кашлянул и тихо спросил:

— Как давно вы в сознании, леди Блэк? Видели целителя Сметвика?

Хотя вопрос был задан женщине, но ответил на него эльф, материализуясь рядом со своей хозяйкой с поильником в лапках:

— Моя хозяюшка проснулась всего полчаса назад. А невоспитанный целитель из Мунго был днем, мастер Гарольд.

Дальше домовик зашипел уж совсем неразборчиво, поднося к губам волшебницы поильник, источающий аромат наваристого говяжьего бульона.

— Дом… — между глотками пробормотала Вальбурга. — Необходимо вернуться.

— Вы хотите завершить то, что начали? — мгновенно растеряв все сочувствие к слабости внешне очень старой женщины, уточнил мальчик. — Для этого не обязательно отправляться в Блэк-хаус. Если верить целителю, вы живы лишь благодаря тому, что в ваших венах течет кровь не только людей. Но и это не спасет, если вы перестанете пить зелья и получать магическую поддержку.

— Но… — блеснув глазами, выдохнула волшебница.

— Ваш дом одичал и зарос магической грязью, — напомнил Гарри. — Туда нельзя возвращаться прямо сейчас. А вам в нынешнем состоянии — просто опасно. Дом сожрет вас. Первым делом — разум. А после… Да и… Зачем? Зачем вам сейчас туда?

— Мои сыновья…

— Пока вы точно ничем им не поможете. Сначала вам стоит набраться сил. Вы будете есть, спать, пить зелья… И делать все это в доме Поттеров. Мистер Сметвик пока уверен лишь в том, что вы выживете. Но даже он не скажет, когда вы встанете на ноги, — с расстановкой сказал Гарри и строго глянул сначала на женщину, а потом на Кричера.

— Да, мастер Гарольд, — едва слышно отозвался домовик, глядя на хмурящегося мальчика со странным выражением на сухом старческом личике.

Леди же Блэк яростно блеснула глазами, но мальчика этим было не пронять.

— Я не предлагаю все бросить, — чуть мягче пояснил Гарри, выдержав долгий взгляд волшебницы. — Я лишь хочу, чтобы вы дожили до освобождения одного вашего сына и возвращения… второго.

Леди Блэк издала странный звук, похожий на хрип.

— Думаешь, это возможно? — шепотом спросила она.

— По поводу старшего у меня больше сомнений, чем по поводу младшего, — честно ответил Поттер.

— Почему?

— Прямо сейчас, если вы вдруг не знаете, и вы, и Регулус Блэк считаетесь мертвыми. А мертвые никого не интересуют. Их вычеркивают из списка тех, за кем нужно присматривать, — пожав плечами, ответил Гарри.

Вальбурга Блэк пристально воззрилась на мальчика, прежде чем спросить:

— Кому-то все еще есть дело до Блэков?

— И до Блэков тоже, — сделав акцент голосом, ответил Гарри. — Вы ведь и сами это знаете. Поэтому и не пожелали отправиться в Мунго. Ведь так?

— Блэков извели почти под корень, разрушили наше будущее, — согласилась волшебница. — Пытаясь спасти… вытащить Сириуса, я увидела, что вокруг очень