Хулиганка для мажора - Иоланта Палла
Уютно. Обычная забегаловка с акцентом на домашнюю обстановку. Столовку не напоминает, но имеет все перспективы таковой стать. Пока я разглядываю пошарпанные столики, сорока подходит к девушке в форме, мило улыбается и что-то говорит. Без слов идет к столику у окна и садится. А чего я собственно жду? Особого приглашения?
— Безопасность при моем образе жизни, птичка, понятие относительное. — Сорока говорит, поглядывая по сторонам, пока я отодвигаю стул и падаю на него. — Кто не рискует, тот не ест.
— Эпичное крылатое выражение от Соньки. Учту.
Откидываюсь на спинку стула и буравлю девчонку взглядом. По телу давно разлилась блаженная нега.
— Итак, я уже все заказала. Оплачивает мужчина. — Делает акцент на последнем слове, заставляя усмехнуться. — Теперь к делу. С кем мне придется воевать за твое сердце, птенчик?
— Ха, — вырывается против воли, — думаю, тебе понравится такая конкуренция.
— Интрига? Продолжай.
Скромная внимательно смотрит на меня. Выжидающе. Улыбка сама лезет на лицо.
— Заурова знаешь?
— Хм, — ее брови взлетают вверх, — а кто ж его не знает, птичка.
— По имени, сорока.
Усмехается и отрицательно качает головой.
— По имени, милый, только при зрителях, а наедине наслаждайся тем, что есть, — ехидно давит лыбу, наклоняясь вперед, — пернатый.
Странно, но ее попытки разозлить меня не трогают, как раньше. Возможно, потому что она попала на крючок и никуда уже не денется. Смотрим друг другу в глаза, пока нам приносят по чашке кофе и вполне аппетитному пирожному.
— И чем тебя не устраивает дочка Заура? Там же эталон восточной красоты. Семейство богатое. Вам подходит.
Сорока отпивает кофейка, а я прищуриваюсь. Ее мнение обо мне и нашей семье, в принципе, уже вырисовывается. Типичное мнение человека среднестатистического достатка. Хотя, в какой-то мере, правдивое. Отца вполне устраивает подобный расклад. Жаль, что мое мнение не учли.
— Мне не нравятся его способы заработка.
Не углубляясь в подробности, приступаю к поглощению шоколадного пирожного. Сорока усмехается. От нее сквозит недоверием, и это напрягает. Хочется разрушить устоявшееся мнение. Да, я бы был не против встречаться с девушкой своего круга, но среди них не было той, которая бы зацепила чем-то. Красивые. Отшлифованные. Бери. Даже стараться особо не нужно. Цацки. Поездки. Инста. Фотки. Показуха. Поэтому держался подальше. Этим я мог заняться и без куклы рядом.
— Неужели? У вас лучше?
— К чему клонишь?
Улыбка сходит с лица. У меня. У нее тоже.
— Наслышана. Кирилл Максимович Орлов, знаешь ли, не самая последняя личность в городе. Авторитет.
Молчу, скрипя зубами. Слава папаши, конечно, всегда затрагивала меня. Везде. В школе, универе, дворе и клубах. Куда ни пойди, всюду чуть ли пальцами не тыкали.
— Есть личное дело?
Складываю руки на груди и откидываюсь на спинку стула. Еда больше не привлекает. Горький привкус оставляет и оскомину.
— Зачем? Достаточно СМИ. — Скромная пожимает плечами и спокойно пьет кофе. — Итак, борьба за птичье сердце с самой Зауровой. Интересно.
— Не смущают криминальные авторитеты?
— Нет. Кто не рискует…
— Тот не ест.
Усмехаюсь, заканчивая предложение за нее. Смахивает на трагикомедию. В пору плакать, но смех не дает. Понимаю, что нормальных ответов от нее не добьюсь. Значит, придется хитро их выманивать. Хочу знать о ней все. В мельчайших подробностях и ярких красках. Что же скрывается за именем Анастасия Скромная. Без места жительства и прочих ориентиров. Странно, будто кто-то почистил ее жизнь ластиком, оставив только то, что можно. То, что ничего не дает.
— Где водить научилась?
Напрягается, посматривая на меня с нескрываемым презрением. Эмоции у нее меняются моментально. От едкой стервы до параноика разгон за взмах ресниц происходит. И такая открытая неприязнь в мою сторону вызывает массу вопросов, которые вертятся на языке и не находят выхода.
— Близкий человек научил.
— Парень?
— Нет.
Хм, значит отец или брат. Что вполне логично. Мысленно потираю руки. Не хочется представлять, что рядом с ней тесался какой-то ушлепок.
— И что сейчас с этим близким человеком?
— Тебя это так волнует?
— Пытаюсь тебя понять. Узнать, как личность. Это странно выглядит?
Смотрит. В душу пробирается своим огромными глазками. Только там закрыто. Надеюсь на крепкий замок. Ключик от него был только у Светика. Вот ее мне хотелось защищать всеми немыслимыми силами.
— Для парня, которому нужна подставная девушка, да, пернатый. Странно, как минимум, учитывая обстоятельства, при которых мы познакомились. — Скромная ухмыляется и отводит взгляд в сторону. — Не проще ли поговорить с родителями?
— Нет.
— Они же адекватные люди, поймут.
— Если бы все было так просто, то я не прибегал бы к таким методам.
Снова смотрит на меня. Раскусить пытается. Шумно выдыхает. Уминает пироженку, ни капли не стесняясь. Не знает она, что я без ее помощи обойдусь. Но интересны действия.
— Рискуешь, сорока.
— Чем?
— Если за тобой есть грешки более крупные, чем зафиксированы в полиции, то крепись, детка.
В ответ лишь усмехается, показывая свое отношение.
— Самое страшное, пернатый, в моей жизни уже случилось. Хуже не будет.
— Подробнее.
— С тебя и этой информации хватит.
— Что ж, некоторые выводы я уже сделал.
Наклоняюсь вперед, помещая локти на стол. Сорока повторяет мои движения. Зрительный контакт не прерывает, и мне это нравится. Ничего не боится.
— Например?
— Очевидно, ты девушка с характером. Любишь совать нос и тело куда не следует, преследуя свои цели. Хитрая, умная, способная. Почему ведешь такой образ жизни? — Пожимаю плечами, предполагая, что и как. — Возможно, тебе нравится воровать, но этот варик не подходит.
— Почему же?
— Постоянно голодная. Пропуски в универе. Маскировка. Тщательная чистка прошлого. Я не идиот и понимаю, что ты не просто так о близких не говоришь. Значит, что-то случилось. Может, трагедия какая-то. Обоснованное поведение. Каждый учится выживать, как умеет, но, — придвигаюсь еще ближе, насколько могу сокращаю дистанцию, — выбор всегда есть.
— На что ты намекаешь?
Сглатывает. Даже не моргает. Сухо звучит вопрос. Получилось все-таки скребнуть поглубже. Руку протягиваю и дотрагиваюсь до ее пальчиков. Совсем тонких, но ловких. Проверено. Ее кожа тут же мурашками покрывается. Меня самого штырит от легкого касания. Только насладиться не успеваю, потому что сорока отдергивает руку.
— На то, что найдутся люди, которые помогут выбраться из дерьма без воровства.
— И кто же? Не ты ли?
— Допустим.
Сорока как-то странно улыбается. Поднимается, поправляя платье, а я висну на этих пальчиках.
— Куда ты?
Скромная улыбается, наклоняясь ко мне. Дотрагивается до плеча и обдает шепотом ухо.
— Зов природы, птенчик. Знаешь о таком?
Проводит рукой мне по спине, заставляя опешить. Смотрю, как удаляется в сторону серой двери, повиливая бедрами. Что
