Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1986 год
2. Гидрокарбонат натрия мог быть исходным соединением, помещенным в емкость, обнаруженную в каменоломнях;
3. Гидрокарбонат, как и карбонат натрия, при действии на них кислот (соляной, серной, азотной, уксусной и др.) интенсивно разлагается с выделением углекислого газа и с этой целью мог использоваться в каменоломнях Аджимушкая для удушения советских людей в подземельях».
Позже мы встретились со старшим научным сотрудником отдела физических исследований ЦСК НИЛСЭ, кандидатом химических наук Светланой Ивановной Малыгиной. Вот что она добавила:
— Только один килограмм гидрокарбоната натрия, вещества, которое мы называем в повседневной жизни питьевой содой, при действии на него соляной кислотой выделяет около двухсот шестидесяти семи литров углекислого газа. Только один килограмм! По данным зарубежной литературы, концентрацию в воздухе шести процентов углекислого газа человек выдерживает до 22 минут, а 10,4 процента — всего полсекунды. Видимо, в каменоломнях со слабым притоком свежего воздуха гитлеровцы и применяли такие смертоносные аппараты.
Вот уже четыре года подряд наша группа «Поиск» работает в Аджимушкайских каменоломнях. Но похоже, это только начало...
Аджимушкай — Ростов-на-Дону
«Сегодня ночью переправляемся в Керчь»
В летописи Аджимушкайского подземного гарнизона каждый год появляются все новые и новые страницы. Вот одна из них: мы теперь уже точно знаем, кто был капитан Анатолий Семенович Фоминых, дважды упоминаемый в дневнике А. И. Трофименко, найденном в Больших Аджимушкайских каменоломнях в 1944 году (Об этом дневнике подробно рассказывал Арсений Рябикин в очерках «Голос Аджимушкая» и «Письма к живым». См. «Вокруг света» № 3 за 1969 год и № 7 за 1974 год.), и в очерке «Подземная крепость» из книги С. С. Смирнова «Рассказы о неизвестных героях».
После знакомства с этой книгой жена Фоминых, Загурская Вера Кирилловна, написала автору письмо. Мы обнаружили его среди «аджимушкайских» бумаг Сергея Сергеевича, переданных Керченскому музею после кончины писателя. Долго и безуспешно искали мы В. К. Загурскую. Но в 1984 году Вера Кирилловна сама приехала в Керчь и рассказала подробно нам о своем муже, написала воспоминания.
Анатолий Семенович родился 12 июля 1915 года в селе Ново-Шульба Семипалатинской области Казахской ССР, русский, член ВКП(б). До войны служил на Дальнем Востоке. В начале 1941 года был демобилизован и приехал в Алма-Ату, работал в райкоме партии (мы получили архивную справку, подтверждающую это).
По словам жены, в декабре 1941 года Анатолий Семенович был отозван в Ташкент на штабные курсы «Выстрел» при Военной академии имени Фрунзе. 26 апреля 1942 года капитан Фоминых А. С. отбыл в Москву для получения назначения и в начале мая 1942 года был направлен на Крымский фронт; позже он стал начальником штаба батальона подземного гарнизона.
В своих воспоминаниях Вера Кирилловна писала: «Письмо от 13 мая 1942 года я получила из Тамани, в нем были такие строчки: «Сегодня ночью переправляемся в Керчь. Пролив сильно бомбят. Впечатление жуткое». Так в мае 1942 года капитан Фоминых А. С. попадает в каменоломни Аджимушкая и принимает участие в героической обороне. Больше писем от него не было...
В 1972 году Валерий Лесков, ученик одной из керченских школ, передал в музей найденную в Аджимушкае полуистлевшую записку. На одной ее стороне можно разобрать запись, сделанную простым карандашом:
К-ру 3 р.
капитану т.
Фоминых
Примите выздорав
ливающий взвод
наблюдателя
т. Кирпиля...
вательно сегодня
обед на наблюдате-
лей выдайте на...
... а на т. Кирпи-
ля обед дадите
Вы на месте у себя
К-р 3 б-на
к-н (неразборчиво Ка-
чурин или Кочагурин)
30.8.42.
Дата документа видна отчетливо. Содержание этой записки, хотя местами и поврежденной следами ржавчины, проливает свет на боевые будни подземного гарнизона. Спустя три с половиной месяца после ухода под землю при остром недостатке продовольствия, воды, при ежечасной угрозе обвалов бойцы несут четкую службу. В роту капитана Фоминых, как самую боеспособную, направляется «взвод выздоравливающих наблюдателей» — бойцов особо отбираемых: они охраняют выходы на поверхность, ведут наблюдение. Можно предположить, что этому взводу пришлось находиться в карауле много дольше обычного — люди ослабели, надо их подкрепить обедом.
На оборотной стороне записки рапорт на имя подполковника Г. М. Бурмина о том же — о трудностях, о голоде.
...подполк. Бур...
Рапорт
/Участок оборо/ны 3-го батальона самый большой приходится лично самому /уделять...
/внимания проверки
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
/упад/ок сил, я за последние /дни/стал чувствовать сильную
/устало/сть для поддержания /здоровь/я, прошу лично для /меня если э/то возможно выдать /допо/лнительного питания
Эта записка — последняя весточка о капитане А. С. Фоминых; дальнейшая его судьба пока неизвестна.
Документы, находки экспедиций, воспоминания участников обороны, переписка с родственниками, работа в Архиве Министерства обороны — все это позволило составить список оборонявших каменоломни в мае—октябре 1942 года. Но этот список пока не полный.
В. Боровкова, главный хранитель Керченского историко-археологического музея С. Литвинова, старший научный сотрудник отдела истории обороны Аджимушкайских каменоломен
Владимир Щербанов, руководитель отряда «Поиск» Ростовского государственного университета
Удзиро Тба
— Ну что, путешественники, нашли ящера? — Профессор Буачидзе с улыбкой поднимается нам навстречу.— Присаживайтесь...
Очевидно, несколько дней, проведенных высоко в горах, наложили на нас отпечаток, и Гурам Иосифович сразу это отметил.
— Да вроде бы нашли,— говорю я и добавляю: — Своего...
Буачидзе вскидывает на меня удивленные глаза, потом одобрительно кивает — мол, молодцы, ребята, не теряют чувства юмора. Гурам Иосифович заведует отделом геохимии природных газов и геотермии Сектора гидрогеологии и инженерной геологии АН Грузинской ССР. Его отдел решает важные народнохозяйственные задачи. Взять, к примеру, сооружение Транскавказской железнодорожной магистрали, где довольно тесно сотрудничают изыскатели, проектировщики, строители и научные работники из отдела профессора Буачидзе. В их числе находится и руководитель группы ядерно-физических методов исследования природных газов Игорь Невинский, с которым мы и прошли горными тропами, пробираясь к таинственному озеру Удзиро Тба, что в переводе означает — Бездонное озеро.
— Значит, нашли? — смеется Буачидзе.— Расскажите, расскажите...
Эти его слова сразу возвратили меня к недавним событиям. В редакцию позвонили из Тбилиси, и молодой веселый голос интригующе заявил, что в горах Кавказа, в Хевсуретии, на высоте около 3000 метров находится озеро, где, по рассказам местных жителей, обитает загадочное чудовище.
Как позднее выяснилось, звонил Игорь Невинский. Я сразу подумал, что это шутка. Не принимать же всерьез такое заявление. Еще одно лохнесское чудо? В Якутии, за Полярным кругом, в тундровом озере Хайыр, как утверждается, тоже живет таинственное животное, а в водах чукотского озера Эльгыгытгын — чудовище Калилгу. Но так давно сообщалось, что объявилась сестра Несси и в озере Икеда вблизи японского города Ибусуки, а кузину шотландского монстра обнаружили у себя жители уругвайского побережья Атлантического океана... Список можно продолжать, «родственников» так и не обнаруженной Несси известно немало. А теперь уже и в горах Кавказа.
— Вы что, сомневаетесь? — оборвал мои размышления голос в трубке.— Так ведь одно только название — Бездонное озеро — чего стоит! И какие легенды именно о нем ходят, хотя рядом есть еще несколько озер. Но главное — Удзиро Тба конкретно не занимался еще ни один ученый. Понимаете?..
Это многозначительное «понимаете?» решило все. Значит, дело не в озерном чудовище, а нечто загадочное представляет собой озеро Удзиро Тба. Так что вылететь в Тбилиси заставило меня отнюдь не желание или надежда найти кавказскую Несси.
Третьим членом нашей экспедиции был Сергей Зарифян — любитель-скалолаз, физик по образованию. Его красный «Запорожец» мы загрузили имуществом так, что едва втиснулись в машину сами. Я уж подумал, не собирались ли ребята месяц дежурить на берегу Бездонного озера в ожидании ящера?
— Не волнуйся,— успокоил меня Невинский,— времени у нас немного. И хотя наш поход научной экспедицией назвать нельзя — скорее это разведка,— кое-что с собой взять необходимо.
Вскоре мы выбрались за пределы города, дорога, забираясь все выше в горы, повторяла изгибы шумной Арагви. Тогда-то я и решил выяснить у Невинского, почему он заговорил по телефону о каком-то чудовище.
