Четыре души - Рэд Кэррот
-Знание противника. Вот что это, - отозвался Да Э на поставленный вопрос. Другого ответа быть не могло, поэтому решил пролить свет. – Сплухи травоядные и безобидные, но нападают на все, от чего исходит угроза.
-Так от любого авантюриста исходит угроза для монстра, каким бы он ни был, - озвучил прописную истину Сайлах, невольно влезая в разговор. Остальные в разборки между убийцами и элементалистом не вмешивались.
-Верно. Видишь ли, Сайлах, для нее сейчас угроза – это мы. А сплухи – защита от нас. Кратковременная и хрупкая, конечно, все равно достанем. Они чувствуют ее эмоции, читают как раскрытую книгу и не видят опасности. Сейчас они – защита, на одной стороне с ней.
-Лучше так, чем смерть от их зубов, - продолжил мысль Сайлах. С ним согласились.
-Именно, - согласились с ним. – Интересное знание о монстрах, не находишь?
-Чем оно интересное? – недовольно буркнула Аэмуна сбоку. Ее смерили взглядом, понять который валькирия не смогла.
-Тем, что вы никто о нем не знаете.
Прозвучавший ответ заставил всех собравшихся заскрипеть зубами. Терпеть поражение в таких мелочах от чужих целестиалов в глазах своего элементалиста, хуже быть не может.
-Мы долго стоять будем? – внезапно сменил тон Да Э.
Злые, как стадо бугней, высыпали на поляну. Даже укусы проклятых комков, с остервенением набрасывающихся со всех сторон, не сумели затушить пыл. Задело.
Халльвега понятия не имела, что именно послужило причиной для злости авантюристов. Полагала, что все дело в том, что она спряталась и не подчинилась приказу чертова элементалиста. Поколотили, едва закончили со сплухами. Жизнь сохранили, оставив даже сознание на месте. Она полагала что-то подобное, была практически готова к новым ужасам.
Едва остановились на привал на ночь, как исправили недоразумение, избив куда сильнее. Да Э не вмешивался, наблюдая со стороны за происходящим. Злость собственных целестиалов на чужого забавляла. Казалось бы, такая мелочь, что никогда бы не подумал.
Глава 8
Следующий день прошел еще хуже предыдущих. Перед глазами периодически темнело, ее мутило. Все болело, нога так и не зажила. Хорошо, что почти не трогали после вчерашнего.
Незадолго до привала заставили отвлечь на себя какого-то рогатого монстра. На горного тайруса похож, только поменьше. Что она могла сделать в своем положении, когда ноги подкашиваются при любом движении? Пошла к монстру напрямик, наверное, уже даже мечтая, чтобы он оборвал мучения.
Не дали. Щит спас от удара, перед глазами чужая спина в светлых доспехах цвета кости. Халльвега сидела на земле посреди ущелья. Споткнулась по дороге, свалившись в пыль.
Целестиалы продолжали злиться, но больше не трогали. Наверное, все дело в том, что дальше она передвигаться на своих двоих попросту не сможет.
На ночь забилась в уголок. Усталое сознание отключилось, несмотря на голод и жажду. Тело пыталось воспользоваться кратковременной передышкой, чтобы восстановиться при помощи навыков.
В темноте возле пленницы остановилась фигура.
Норг несколько минут смотрел вниз на свернувшуюся калачиком девушку. Пленница разодрала остатки ткани, что ей дал Хазу, на две половинки. Одну повязала на грудь, вторую вокруг бедер, небольшим лоскутком забинтовала плечо. Кажется, они вчера повредили, когда били на эмоциях. Скромные одеяния не скрывали алых полос на теле.
Пленницу била крупная дрожь, иногда обрываясь. Прерывистое дыхание дополняло картину. Не протянет так долго.
Норг присел на корточки рядом, доставая из кармана стеклянный пузырек. Поднес к губам девушки и осторожно влил все содержимое сквозь зубы. Кроха даже не проснулась на его манипуляции.
Не собираясь задерживаться дальше, берсерк отошел в сторону костра. Сомнений нет, сожаления тоже. Сам не понимал, чем руководствуется в помощи чужому целестиалу. Никогда не страдал подобной ерундой.
Разумеется, утром не заметить целого состояния их пленницы элементалист не смог. Виновного тоже нашел сразу. Норг не собирался скрываться, однако ему даже рта раскрывать не пришлось. Он все знал.
За нарушение приказа влетело сильно. Да Э терпеть не мог, когда его слова пропускали мимо ушей. Не так много запретов ставил, чтобы пренебрегать ими. Впервые за долгое время взялся за кнут.
За разборками Халльвега смотрела от каменной стены, ничего не понимая. Сегодня утром проснулась без ставшей привычной боли, без ломки, в глазах прояснилось, дышать стало легче. Потом учуяла гнетущую атмосферу над их стоянкой. А затем уже смотрела за тем, как элементалист вправляет мозги своему целестиалу. Первый и единственный раз на ее памяти.
Все встало на свои места. Кроме одного. Зачем ей помогли, невзирая на приказ? Она для них – игрушка чужого элементалиста. Такую сломать не жалко. Тем более этот берсерк, который чаще молчал. Да и, если быть честной, никогда ее особо не жаловал. Общался прежде больше из-за желания Аэмуны, чем по собственной прихоти.
-Спасибо, - тихо произнесла она, когда во время перехода оказалась рядом с мужчиной. Тот тоже не мог передвигаться быстро после трепки, зелья ему пить временно запретили.
Ей ничего не ответили.
Вечером они, кажется, дошли туда, где собирались охотиться. Во всяком случае вся группа вместе с элементалистом покинули стоянку, разговаривая про каких-то грутней. Спорили, кому повезет собрать больше рогов.
Зайлунгар – маг, насколько поняла Халльвега – сразу умыл руки от спорщиков со словами, что после его магии рога всегда чернеют и теряют свои свойства, рассыпаясь при их удалении. Его товарищ по ремеслу – Сдатаф – оказался солидарен и тоже попросил его в расчет не брать. Последнему не поверили. В отличие от Зайлунгара, Сдатаф пользовался навыками, наносящими урон не по площади, а все больше прицельно, так что теоретически мог не трогать рога. Пришлось соглашаться, скрепя сердце.
Дальнейшие споры и ставки звучали уже слишком неразборчиво, чтобы обращать на них внимание.
У костра осталась только она, посаженная на цепь, да Норг. Берсерка не взяли на охоту, Да Э еще злился. Зелья пить не разрешил до сих пор, отчего Халльвега чувствовала вину. Она не просила и не заставляла нарушать приказ элементалиста, но была благодарна за то, что нарушил.
К полуночи мужчина уснул, растянувшись у костра. Огромный двуручный меч лежал рядом с ним, мерцая в алом отсвете костра, из-за чего казался кровожаднее,
