Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1975 год
С удовольствием подурачились. Полагаем, многие, проезжая Рино, поступают именно так. Но Достоевский (сам, кстати, игрок азартный) превосходно знал слабости человека, когда описывал страсть игрока. Многие покидают Рино с потухшими взглядами. И как насмешка — на выезде, уже в пустыне — будочка с надписью: «Еще один шанс. Сыграй!»
Сколько, вы полагаете, оставляют американцы в игорных домах? В год нашего путешествия эта сумма равнялась миллиарду долларов. Читая эту справку статистики, мы улыбнулись: в миллиарде были и наши 2 доллара 50 центов.
Индустрия игры — это не только роскошные казино и прорва клюющих по зернышку «слот-машин». Игорная индустрия — это еще и гостиницы, бары и рестораны, авиационные линии, вокзалы, ночные клубы, бассейны... Кто ими владеет? Щупальца игорного бизнеса длинные. Все, кто сумел присосаться к злачным местам пустыни, внакладе не остаются. Но пиявкам, говорят африканцы, достаются лишь капельки крови, крокодил же глотает большими кусками.
Назовем человека, кому достаются большие куски от игорного бизнеса. Официальная справка. «Говард Хьюз. Возраст — 67. Наследственный миллионер. Владеет авиационной линией «Хьюз эйр уэст», рудниками, гостиницами, игорными домами в Лас-Вегасе и Рино. Неваду называют «империей Хьюза». В империи цветут воровство и мошенничество. Сам Хьюз обвиняется в неуплате налогов со своих барышей (худшее преступление в Америке!). Богач, в свою очередь, возбудил скандальное дело против управляющего делами Роберта Мейхью, который «слишком уж беззастенчиво грабил хозяина». А управляющий, как прояснилось, когда катушку стали раскручивать, состоял в нежной дружбе с губернатором штата... Такие дела в пустыне Невада.
Говард Хьюз, между прочим, имеет некое сходство с бродягой Слотсом Говардом. Оба любят пустыню. Оба страстные путешественники. Оба фигуры несколько эксцентричные. Но Хьюз ведет с Америкой игру в прятки — много лет никому не показывается, говорит только по телефону, путешествует инкогнито. Слотс Говард, напротив, старается всячески привлечь к себе внимание, этим только и кормится. Доход владельца двух осликов — случайный доллар. А Говард Хьюз, возможно, даже не знает, сколько у него «в кошельке». В справочной книжке о Хьюзе сказано кратко: «Миллиардер, один из самых богатых американцев».
Между двумя полюсами (Слотс Говард на осликах — Говард Хьюз в личном комфортабельном самолете) живет в пустыне Невада и трудовой люд: пастухи, рудокопы, обслуживающий персонал на военных базах, танцовщицы, повара, электрики, мойщики автомобилей и чистильщики ботинок... В Америке каждый хочет разбогатеть. Но в пустыне климат особый — богатеть хотят быстро. Однако решать проблему хождением в казино никто тут не будет, это иллюзии для заезжих. Ищут другие пути.
С одним из жаждущих быстро разбогатеть мы познакомились, уже покинув Рино. Проезжая по Калифорнии, заглянули в газеты. Огромные заголовки сообщали о грабеже. Рядовое для Америки происшествие, но с финалом трагикомическим, прямо в опереточном духе Рино.
2 июня в городе приземлился пассажирский «Боинг-727», совершавший полет по маршруту Нью-Йорк — Сан-Франциско. Житель Рино, служащий казино «Харра» Робб Хедди («22 лет, рост — 180, худощав, воевал во Вьетнаме») захватил самолет и, угрожая бомбой, потребовал 200 тысяч долларов и два парашюта. Власти начали оттягивать время — в местном банке таких денег, мол нет. «Потрясите игорные автоматы!» — приказал Хедди. Мешок с деньгами и два парашюта доставили в самолет. Насмерть испуганных пассажиров служащий казино отпустил, оставив заложниками пилотов и трех стюардесс. Ночью «боинг» поднялся. Робб Хедди выпрыгнул с парашютом... А когда над пустыней поднималась заря, этот малый увидел, что окружен полицейскими. Оказалось, парашюты незадачливому грабителю подсунули с радиодатчиками. Пока он опускался, квадрат приземления засекли. Парень покорно ступил под своды закона.
— А деньги? Давайте-ка деньги, — сказал детектив.
— Деньги... Денег у меня нет.
— Это как же?
Денег у парня действительно не было. Когда парашют раскрылся, руку рвануло так, что мешок отскочил. Бедолага-грабитель признался, что в поисках денег на коленях ползал всю ночь. Вывихнутая рука и продранные штаны свидетельствовали: говорит истину. Стали искать мешок и довольно скоро нашли.
Такова «жемчужина Невады», опереточный город Рино. Если бы планета Земля вынуждена была время от времени приносить жертвы какому-нибудь космическому дракону, с городом Рино можно было бы расстаться лишь с очень маленьким сожалением.
Что же еще о пустыне? В географическом смысле земные пустыни, к сожалению, растут. Растет Сахара. Растут пустыни континента Евразии. Не является исключением и Америка. Триста лет назад пустыни на континенте занимали два с половиной процента. Сейчас они занимают 10 процентов. Причина: хозяйственная деятельность человека и, в частности, казалось бы, безобидная вещь — овцеводство. Перевыпасы начисто разрушают хрупкий покров земли. То, что вчера было всего лишь засушливой зоной, сегодня — пустыня. Еще больший урон хрупкой растительной жизни наносит всякого рода вездеходная техника. Следы от гусениц и колес в засушливых зонах не исчезают многие годы и часто дают начало мертвым пространствам песка и глины. Если не изменяет память, кажется, в штате Юта мы видели скромный плакатик, изготовленный, как видно, местным философом. Мысль на фанерной дощечке была очень древней: «Человек идет по земле, а пустыня следует за ним по пятам».
Окончание следует
В. Песков, Б. Стрельников
Я ручаюсь за эту скалу
Несколько лет назад перед строителями встал поистине гамлетовский вопрос: быть или не быть скале, нависшей над железной дорогой в Боржоми? «Дело ясное, — говорили одни, — скала уже дала трещину и может рухнуть при первом землетрясении». — «Взорвать скалу, — возражали другие. — А вы уверены, что взрыв не нарушит подземные стоки и Боржоми не лишится своих источников минеральных вод?»
Положение было серьезным, по дороге шли поезда. Строители следили за состоянием скалы, а саперы рыли шурфы, закладывали взрывчатку. Ожидали только приказа из Москвы.
И вот в кабинете председателя Госстроя СССР собрались специалисты на последний совет. Казалось, существует одно-единственное решение — взорвать.
Скала не плотина, тут не вызовешь автора, чтобы он поручился за свое детище.
— Я ручаюсь за эту скалу. — Весь зал повернулся к невысокому восьмидесятилетнему человеку.
Это говорил директор Международной ассоциации по сейсмостойкому строительству академик АН Грузинской ССР Кириак Самсонович Завриев. — Я осмотрел скалу в Боржоми. Трещины неопасны. Взрывать скалу не нужно. Более того, при данном положении дела, когда мощный взрыв невозможен из-за близости города, слабый только бы расшатал, но не обрушил скалу, и она, вполне возможно, рухнула бы при следующем, даже не очень сильном сотрясении земли.
В этом зале знали, как весомо каждое слово «антисейсмика № 1». Ведь он не только создатель новой теории сейсмостойкого строительства; его подпись стоит под проектами самих ответственных сооружений в сейсмически опасных районах — зданий, мостов, плотин. Но скала ведь не творение рук человека.
— Вы, конечно, понимаете всю ответственность, которую берете на себя. Вероятно, вам нужно подумать?
Следующее, последнее заседание председатель Госстроя СССР назначил на утро.
— Итак, вы настаиваете на своем решении?
— Да, скалу взрывать не следует: она неопасна.
— Необходимо письменное заключение. Сколько на это потребуется дней?
Кириак Самсонович протянул председателю конверт с заключением. В нем был труд одной бессонной ночи и вывод теории, которую он начал создавать еще студентом. Взрыв был отменен.
А вскоре после этого, в 1970 году, в Боржоми произошло сильное, восьмибалльное землетрясение. К. С. Завриев выехал к своей «подопечной». Как он и предсказал, скала стояла прочно, даже старые трещины не стали шире.
«Вокруг одни бронтозавры...»
Начало века. Тбилиси: глинобитные дворики, пузатые купеческие особняки, которые сохранились до наших дней разве что на полотнах Пиросмани. И Санкт-Петербург: высокие дома, дворцовые ансамбли, огромные мосты, соединившие берега полноводной реки. Что должен чувствовать юноша, приехавший с Кавказа в город на Неве, чтобы стать строителем, инженером? Восторг, восхищение перед бессмертными творениями зодчих? Боль за родной город, где подземные силы заставляют дома прижиматься к земле? Да, пожалуй. Желание строить как лучшие мастера? Вряд ли. Нет.
«Все подвергай сомнению». Если бы этот принцип не выдвинули древние философы, его бы предложили современные инженеры.
