Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 09
Как не назвать своей землю, на которой вырос? Когда самое святое теряет свою силу, всё остальное точно забывается: Родина наша не даёт нам покоя. Снова и снова звучат слова, как будто уже звучавшие в прошлом:
Шёпот вереска, шум бересклета,Бесконечных полей целина…Ты осталась одна у поэта,О, моя полевая страна!
Стихи Ильи Недосекова как-то необычно прошли сквозь меня и остались в душе: все, что наполняет внутренний мир поэта, так дорого и вечно. И клевер, и рыжие коровы, и журавли, и мерцание куполов, и лампада…
В стихах молодых поэтов много грусти, но это не уныние и пессимизм, а нечто бессмертное, без чего нет настоящего слова. Стихи молодых поэтов — как калина, выросшая в окопе между двух тысячелетий… Её лекарственную силу люди ещё почувствуют.
Я благодарен Вам за то, что «Наш современник» заинтересовался поиском новых имён, ведь молодой человек подобен свежему побегу, окропившему небо после майской грозы, — души молодых чисты, а библейская заповедь гласит: будьте как дети. В России ещё много поэтов, которые скажут своё слово!
Андрей Шендаков, кандидат наук, 27 лет, г. БолховОЧЕРК И ПУБЛИЦИСТИКА
«ДЕТИ — ЭТО НАШЕ ВСЁ»
(Беседа Г. М. Гусева с А. А. Лихановым)[1]
Г. М. ГУСЕВ: Альберт, дорогой, мы старые товарищи и почти погодки, будем беседовать, естественно, на «ты»…
А. ЛИХАНОВ: Наша сорокалетняя дружба иного и не допустит.
Г. Г.: Совсем недавно прочитал я такие слова: «Нет ничего более пустого и бессмысленного, чем юбилеи, которые тем не менее празднуются даже с каким-то исступлением». Это сказал Джузеппе Верди. Не скрою: наша беседа была давно запланирована к твоему семидесятилетию. Как тебе эта инвектива классика?
А. Л.: Насчёт исступления он, конечно же, прав. Но, с другой стороны, юбилеи — это важные вехи подведения итогов содеянного человеком. Тем более когда они — не «Предварительные итоги» (по Ю. Трифонову), а считай, окончательные — в 70-то лет!
Г. Г.: Альберт, ты посвятил себя, свой талант, свою жизнь детям и литературе. Потому наша беседа будет и своеобразным отчётом президента Российского детского фонда, а с другой стороны — рассказом писателя Лиханова о его более чем сорокалетнем служении нашей литературе.
А. Л.: Я не боюсь обвинений в высокопарности: СЛУЖЕНИЕ — великое русское слово. Спасибо, что ты его применяешь ко мне.
Г. Г.: Разумеется, мы не будем с тобой сочинять доклад о состоянии детства. Просто — будем говорить о его проблемах, которые всегда окружают и тревожат нас. Только ноги спустил с постели, открыл глаза, поглядел на белый свет — и в тебя начинает вползать, входить, врываться, оглушать информация о том, что происходит с детьми…
А. Л.: Ты знаешь, я ведь за десять лет — начиная с чёрного 91-го года — написал лишь роман «Мужская школа» о собственном детстве — очень мало. Назову это длительным творческим коллапсом; он был вызван падением России с высот мировой цивилизации и культуры в какую-то замбийско-колумбийскую пучину бездуховности, обессмысленного существования, «выживания», а не полноценной человеческой жизни. Только в XXI веке написал я свой новый роман — «Никто». Затем была «Сломанная кукла» и три военных повести…
Г. Г.: И все они были впервые напечатаны в «Нашем современнике». Мы имеем право гордиться тем, что смогли по достоинству оценить твои кровью сердца написанные вещи.
А. Л.: Спасибо журналу. Я рад, что вы заметили самое дорогое для меня в моей работе — искренность, боль и стремление увидеть в малом — большое, в конкретном — линии судеб и характеров.
Г. Г.: Начнём наш разговор, может быть, и не с главного, но больно резанувшего по сердцу сообщения о том, что Россия за 15 лет «съехала» в болото нового застоя не только по экономическим показателям. В частности, произошло резкое падение интеллектуального потенциала нации. Россия по этой позиции (IQ) с твёрдого второго-третьего места в мире при советской власти за несколько лет умудрилась переместиться на 81–82-е, где-то неподалёку от Сенегала, экзотической Ямайки или Того… Как это понимать? Неужто произошло какое-то внезапное поглупение России? В это не верится.
А. Л.: Да нет, конечно. Просто ликвидированы равные стартовые возможности для детей всех социальных слоёв и групп. Вдобавок один только экспорт «русских мозгов» за рубеж, и прежде всего в США, исчисляется десятками тысяч лучших русских умов. Здесь, кстати, одна из причин «поглупения», отката России с лидирующих позиций. Свою роль играет — уже играет — и злокачественная «реформа» образования, осуществляемая сегодня радикал-либералами с ещё большим ожесточением, чем в ельцинские времена… А сироты (о них разговор впереди) почти полностью отторгнуты от высшего образования.
Но какими бы ни были причины падения российского IQ, одна из главных для меня несомненна. Она — в телевидении. Именно и прежде всего благодаря ему обрушились казавшиеся вечными основы и опоры прежнего устройства. «Благодаря» — звучит издевательски, но так оно и есть! Наше демократическое телевидение, по-моему, неизлечимо. Оно целиком находится в руках людей, не любящих Россию, презирающих её, иногда сожалеющих (может быть, даже искренне) о том, как было бы хорошо, если бы мы были поближе к европейской цивилизации. Конечно, хорошо жить в благоустроенных коттеджах с тёплыми, блистающими кафелем сортирами. Ты знаешь, я часто вспоминаю строки русофоба из знаменитой есенинской «Страны негодяев»:
Я ругался и буду упорнопроклинать вас хоть тысячу лет,потому что хочу в уборную,а уборных в России нет.
По сей день это обвинение для России — по делу. Но, с другой стороны, за короткое время был сооружён огромный всероссийский нужник — «российское ТВ», встречающее каждого, кто входит в него, миазмами бездуховности, смрадом насилия и всякой прочей мерзости, от которой кружится голова и возникают разнообразные и трудно излечимые социальные болезни. К великому огорчению, телевидение, которое должно было стать светочем мысли и благородства чувств, стало царством цинизма, пошлости и мрачной тьмы…
Ну, хорошо, мне скажут: ты преувеличиваешь, ты, как и все или как большинство «стариков», проклинаете одно из величайших творений человеческого разума, к которому, кстати, имеет прямое отношение прежде всего Россия, потому что не Маркони, а Зворыкин придумал в первой трети двадцатого века этот замечательный, волшебный, таинственный экран, но способный, как выяснилось, морочить людей, превращать их в «зомби».
Примитивные ток-шоу, бесчисленные сериалы, пошлые темы — исцеление от сглаза, ворожба, однополые или тройные браки, смакование семейных измен… Чем только не напичкано нынче телевидение! А всё оставшееся время, гораздо больше половины, отводится боевикам с потоками алой крови, с бесконечной стрельбой из самых разных видов оружия — автоматического, полуавтоматического, из обрезов, из пушек, из гранатомётов. В общем, всё задействовано для того, чтобы человек ошалел, очумел и поглупел. Мне кажется, тем самым осуществляется дьявольский замысел — приучить людей воспринимать войну, смертоносное оружие, гибель сразу десятков и десятков людей в малую единицу времени как безопасную игру, своеобразный «пейнтбол», очень популярный ныне среди «новых русских».
Для меня самое больное, самое невыносимое, Гена, заключается в том, что в этот тёмный, страшный и смрадный ад погружены наши дети. «Большие дяди», властвующие на телевидении, прекрасно понимают, что они творят. И на всё у них есть универсальная, абсолютно пустая и бессодержательная отговорка: вам никто не мешает выключить телевизор. На то у нас и свобода! «Логика» этих дядей (если можно назвать это логикой) — гоните детей от телевизора, если не хотите, чтобы они смотрели боевики или передачи типа «За стеклом». Демагогия телевизионщиков тупа и цинична. Они же лучше всех знают, что дети, оставаясь часто в одиночестве (без родителей, которые вкалывают, чтобы поддержать более или менее достойный уровень жизни в семье), смотрят по телевизору всё что угодно. И самое ужасное — впитывают, как губка, все слоганы и идиотские изыски телерекламы. Меня это изумляет, но это так. «Кто пойдёт за Клинским?» Точно так же вколачиваются в детские головы нынешние жаргонные словечки, заменяющие живую русскую речь. «Класс!», «прикид», «прикол», «по полной программе» — и несть всему этому числа…
Я не уверен, что прав Володя Крупин, когда говорит тебе: выброси к чёртовой матери телевизор, сломай в нём что-нибудь, не давай своим внукам его смотреть! Это похоже на отчаянные акции луддитов семнадцатого века, которые боялись технического прогресса и ломали первые машины, обрекающие их на безработицу и голод. Так вот, в каком-то современном луддизме ищут порой выход вместо того, чтобы освежить, оздоровить, вдохнуть новые импульсы, вдохнуть новую жизнь в телевидение, уже набравшее громадную силу — как техническую, так и общественную.
