Альманах Российский колокол - Российский колокол, 2015 № 4
Один день в «безумном мире»
Как-то раз мне довелось по долгу учебы побывать в специальном учреждении для детей с особенностями в развитии. Об этом я и хочу повести свой рассказ. От института [а учился я тогда на психолога) нас отправляли на практику в вышеупомянутое учреждение, название которого я указывать не стану (также изменю все имена, дабы не затронуть ничьих интересов). Суть была проста – один день поприсутствовать в группе детей, в основном наблюдать, ну или помочь, чем потребуется. Я вызвался проходить практику первым, по обыкновению. Я вообще не люблю затягивать такие дела и на экзаменах, к примеру, тоже старался проскочить скорее, чтобы не сидеть и не мытарить себя. А теперь к главному…
Был первый день весны, с крыш свисали сочащиеся водой сосульки, снег еще лежал громоздкими ватными сугробами, хотя начинал подтаивать. Светило солнце, но я не отважился расстегнуть куртку, поскольку меня смутил прохладный ветер. Я стоял на пороге под навесом и все думал о предстоящем дне. Мне не очень хотелось идти внутрь, я с трудом представлял содержание предстоящей деятельности и, честно признаться, я не очень люблю детей. Не то чтобы я их на дух не переносил, просто имел неприятный опыт общения с ними во время обучения в педагогическом колледже (даже не спрашивайте, как меня туда занесло]. И к тому же, как мне кажется, до любви к детям надо дорасти. Нет, скорее до желания их иметь, а затем уже и любовь придет. Да и не в этом суть. Значит, стою я на пороге и никак не нажму на кнопку домофона. Решил взглянуть на время – половина двенадцатого. Опять раньше прибыл. У меня такое частенько бывает: все время боюсь опоздать, а в итоге оказываюсь на месте примерно за полчаса. С другой стороны, это не самая вредная черта. Собрался с мыслями, нажал на кнопку. Дверь открылась сразу же. Я ожидал, что меня спросят, к кому я пришёл, но этого не произошло.
Я был здесь уже во второй раз (в первый проходил инструктаж], однако восприятие изменилось в корне. Если вчера я приходил просто посидеть минут сорок и послушать вводную речь, то сегодня у меня были совсем другие цели. Переобувшись, как требовали правила учреждения, и водрузив косуху на крючок в раздевалке, находившейся сразу за входом, я присел на кресло рядом с окном и двумя аквариумами. Руководитель – назовем ее просто Марина, – должна была встретить меня на первом этаже, в этом самом маленьком зале. Времени оставалось целое море, и я решил потратить его на осмотр вестибюля. Напротив меня какой-то кабинет, позади консьержка болтает с одной из работниц. По левую сторону диванчик для ожидающих, упирающийся в вешалки. Вдали доносятся детские визги. Ощущение, доложу я вам, словно в приемной психбольницы. Мне, слава богу, не доводилось там оказываться, но могу предположить, что чувствовал бы себя так же.
Входная дверь снова открылась. Вошла мама с ребенком. Тот что-то невнятно бормотал и все время порывался убежать, но мать останавливала его. Пока происходило переодевание, из левого прохода вышла молодая женщина. Она поговорила с мамой и, взяв ребенка за руку, повела его в группу. Мне стало как-то не по себе. Я до тех пор не сталкивался ни с чем подобным, максимум – видел на улице или в транспорте странноватых людей, умственно отсталых, иногда сумасшедших (да кто их не видел]. Но чтобы выходить с ними на контакт – такого точно еще не бывало. К тому же нас (студентов] заранее «пугали» предупреждениями, что, мол, детишки могут запачкать чем, дернуть за волосы (у меня они как раз длинные], а также стащить часы или мобильный телефон (!] и, цитирую: «…зайти в Интернет и начать качать оттуда всякое…» Помню, еще удивился, как в наше время с мобильником управиться может даже ребенок с какими-либо трудностями в развитии. Оптимизма после встречи с одним таким ребенком, пусть это был просто визуальный контакт, не прибавилось. Так прошло еще несколько родителей. Кто приводил свое чадо, кто забирал. Дети бегали, кричали… Некоторые, казалось, вообще находятся в другой реальности, а одна девочка показалась мне вполне нормальной. Успокаиваться помогали разноцветные рыбки, безмятежно порхающие в зеленой воде за мутноватым стеклом аквариумов.
Время шло, а вот Марина – нет. Я подождал наступления условленного часа и пошел искать ее сам (она на всякий случай назвала кабинет, где может находиться]. Пройдя коридорчиком, в котором шумной компанией сидели ожидающие родители, давно друг с другом перезнакомившиеся, я миновал игровую комнату. Дверь кабинета, где проходят уроки, была открыта. Над столом склонилась Марина. Она приводила в порядок свои бумаги (материалы к уроку, как мне кажется]. Я даже не удивился, что она не вышла в вестибюль меня встречать. С такой нелегкой работой у любого голова кругом пойдет.
– Здравствуйте, это студент-практикант прибыл, – представился я.
Марина меня сразу узнала (надеюсь, не из-за той глупой шутки, которую я ляпнул в адрес практики одному товарищу].
– Да-да, проходите в игровую. Я сейчас подойду.
И вот я стою на пороге игровой. Осталось только повернуть ручку и сделать шаг, и начнется этот длинный-длинный день.
В игровой стоял гвалт. Детишки бегали, вопили, метали игрушки. Особенным буйством отличался самый старший из группы мальчик в очках. Все, что ни попадало в его руки, летело в стену, а как он голосил! В отличие от остальных он внятно разговаривал и воспринимал речь, но здесь явно не обошлось без СДВГ [синдром дефицита внимания и гиперактивность). Что порадовало, я оказался в этом хаосе не один. В игровой находились три девушки-студентки, присматривавшие за детьми. То ли они были волонтерами, то ли пришли на практику из другого института, только на их долю перепала работенка, которую я не решился бы выполнять. Хотя выглядели они вполне счастливыми.
«Ну, – думаю, – теперь и расслабиться можно». А что, вся основная работа с группой досталась тем девушкам, на ковер к детям меня совсем не тянуло, а пока на студенток полюбоваться можно (одна так особенно мне приглянулась). Отошел я к дальней стене, чтобы мне не зазвездили игрушечным телефоном промеж глаз, сел на стул и принялся наблюдать (тем паче, что это я делать как раз люблю). Происходящее вокруг меня казалось чем-то странным, непривычным.
«Да уж, занесло меня в безумный мир», – подумал я.
А куда деваться, надо – так надо. В конце концов можно и вытерпеть три часа. И только я для себя так решил, один мальчик, закончив валяться на полу и толкать остальных, направился в мою сторону. Я, ясное дело, не знаю, каким образом нужно себя вести в таком случае, поэтому просто сижу да гляжу на него. Мальчик деловито подвинул стул, сел напротив меня и залепетал какие-то нечленораздельные слова, среди которых я мог разобрать только «я». Сидит, смотрит на меня и бормочет.
– Чего? – говорю ему. А он все свое.
У меня проклюнулась легкая улыбка.
– Ну, чего случилось-то? – спросил я еще раз. При этом у меня вышла довольно суровая поза. Не то чтобы я пытался отогнать мальчика специально, просто волнение таким образом сказалось.
Как бы то ни было, мальчик встал со стула и отправился скакать на диване. Чуть позже он вернулся ко мне, но после почти аналогичного первому диалога вновь удалился на ковер с игрушками. Вскоре в «игровой» появилась Марина. На ковре выстроился круг из стульев, в который она с помощью девушек собрала детей. Для начала группа стала перечислять присутствующих по очереди. Забавный был процесс. Далее дети хором читали стишки, повторяя за Мариной.
Через пару минут в комнату вошел молодой мужчина из числа служащих и девочка из другой группы. Ее родители задерживались, и потому ее привели в «игровую» подождать их. Далее произошло такое, чего я никак не мог ожидать. Тот самый мальчик, постоянно подсаживающийся ко мне, Ваня, подскочил со стула, подбежал к девочке, обхватил ее за шею и чуть не приложил об пол. Вовремя вмешались находившиеся рядом взрослые. Я, надо отметить, был шокирован таким поворотом событий. Правда, по необычному спокойствию девочки можно было предположить, что и вовсе ничего не стряслось. Однако история на этом не закончилась. Девочку усадили в круг и подключили к совместному прочтению стихов и распеванию песенок. Но видимая гармония длилась недолго: Ваня, непредусмотрительно посаженный рядом с Аней (дадим ей такое имя], не удержался, да как толкнет ее в плечо. Словно по цепной реакции вскакивает Петя и со всего разгона ударяет Ваню так, что тот валится со стула.
– Правильно Петя вступился за девочку, – укорила Ваню Марина.
Дети вернулись в круг, а я с непонимающим видом и улыбкой вылезшего из своей норы из глубин души внутреннего бесенка на лице смотрел, как дети мирно поют бок о бок, точно напрочь забыли о событиях, произошедших каких-то десять секунд назад. Тем не менее, баталии прекратились, а детям предложили по очереди подержать свечу. Я даже испугался, и не столько за себя, сколько за самих детей. Они и так норовили друг другу наподдать, а свеча может превратиться в опасное оружие в их руках. Зажечь свечу бурно порывался Кирилл, тот старший мальчик в очках. Как ни странно, никто не пострадал, и уже вскоре после процедуры держания свечи зазвенел колокольчик, свидетельствующий о прохождении получаса. Теперь дети должны были отправиться на урок.
