Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1991 год
Через полчаса меня «подбирает» пожилой финн. Сразу огорошивает — ни слова по-английски. Тычу ему в карту: «Мне надо на главную дорогу». Он дружелюбно мотает головой: «Мы едем в другую сторону», и беспрестанно что-то лопочет по-фински. С горем пополам объясняет, что мы едем параллельно главной дороге Е-6 и от того места, куда едет он, нетрудно выбраться на главную.
Мы заворачиваем к заправочной станции.
— Бензин? — спрашиваю и тычу в мотор.
— Кахе, — отвечает водитель.
— А-а, кофе? — догадываюсь я. Да, это очень даже кстати.
Заходим в придорожное кафе, неизменный спутник всех заправок. Очень уютно и немноголюдно. Дед знаками показывает, что хочет угостить меня. Не сопротивляюсь. Интересно, сколько ему лет? 60? 70? Значит, мог принимать участие в той зимней кампании 39-40-х годов, когда маленький немногословный народ долго и упорно сдерживал наступление Красной Армии. И вот теперь житель бывшей российской окраины потчует неимущего представителя бывшей метрополии. Неисповедимы пути...
Расстались на малюсеньком шоссе в тридцати километрах от города Ювяскюля. После него я снова попадаю на главную дорогу, по которой останется 617 километров до Швеции.
Через двадцать минут тормозит паренек, как оказалось, солдат в увольнении. Тут сразу нашлись темы для беседы: хард-рок, автомобили, идиотизмы армейской жизни...
Юкка
Паренек довез меня до самой окраины Ювяскюля, чем оказал неоценимую услугу — терпеть не могу выбираться на трассу из центра города.
Стою голосую дальше. И вдруг — самое неприятное: дождь. Тяжелые капли посыпались на асфальт, на мой рюкзачок, на непокрытую голову. Представляю себе, во что я превращусь через полчаса. Но не успел я напрячь воображение, как тут же был подхвачен старомодным «вольво» 1962 года. За рулем снова молодой парень лет тридцати. И снова неподдельное изумление: «Русский?»
Спрашиваю, куда едет. Теперь моя очередь изумляться и вопить от радости — нам по пути до Кеми, городка на севере Финляндии в двадцати пяти километрах от шведской границы.
Юкка, так звали парня, оказался удивительным человеком. Его хобби — старые автомобили. Он находит их на свалке и затем приводит в божеский вид, вкладывая в реставрацию все свои деньги.
— Но зачем? — спрашиваю я.
— Кто-то же должен хранить уходящую эпоху. Сколько вещей мы выбрасываем каждый день, а ведь они — часть нашей жизни. Особенно несправедливо поступают с машинами — выжимают из них все, что можно, а потом — бац и на свалку. То, чем я занимаюсь, можно назвать «консервированием истории».
Кстати, специальность Юкки чем-то сходна с увлечением: он сажает деревья на местах вырубок.
— Знаешь, — говорит Юкка, — больше всего неприятностей нам доставляют ваши предприятия на Кольском полуострове. Просто чудовищные выбросы отходов в воздух, которые вызывают болезни деревьев. Очень тяжело восстанавливать леса, когда с неба постоянно сыплется всякая дрянь.
«Вольво» резво мчит сквозь шквальный дождь. Даже представить себе страшно — стоять в такую погоду на обочине. Юкка меланхолично замечает, что всякий раз, когда он едет по этой дороге, дождь начинается в одном и том же месте. Финская мистика!
А вокруг леса, леса, озера, снова леса. Полстраны отмахал — и все один и тот же пейзаж. Финляндию называют «страной тысячи озер». По-моему, к середине дня я увидел половину из них.
В 20.30 приближаемся к точке нашего расставания — Кеми. Полосу мощных дождей мы проехали, но локальные тучки время от времени дают о себе знать. Меньше всего хочется покидать уютный салон «вольво». Весьма туманно представляю себе, где буду ночевать. Палатки нет — только спальный мешок и коврик, вещи вполне надежные, но в сухом климате. Юкка вздыхает, поглядывая на меня: «Куда же ты такой?» Все, что он смог сделать для меня — попытался связаться по рации с кем-нибудь из шведских водите-лей-«дальнобойщиков», чтобы те взяли меня на борт. Но в эфире тишина. Юкка виновато улыбается:
— Попробуй «поголосовать», может быть, повезет. Удачи тебе!
Черный приземистый «вольво» сигналит мне на прощание и исчезает по дороге, ведущей к Полярному кругу, в Лапландию.
Приключения начинаются
Еще по дороге я обратил внимание на множество амбарчиков в полях, как правило, без замка. Пожалуй, неплохое место для ночлега. Бреду по дороге, присматриваюсь. Все не то: тот слишком близко к ферме, а этот окружен канавой. Но вот замечаю вполне подходящий сарайчик возле шоссе. Только я к нему приблизился, как на дороге показались две девчонки на велосипедах. Делаю вид, будто наслаждаюсь вечерней прогулкой — любопытная, должно быть, картинка: дылда в белой куртке и с желтым рюкзаком прогуливается по полям вдали от города. Проезжая мимо, девчонки очень пристально посмотрели на меня.
Решил отсидеться на другой стороне дороги и минут через 10 повторил подход к амбарчику. Тут снова выехали из-за поворота те же самые велосипедистки. На этот раз они взглянули с удесятеренной подозрительностью и пулей помчали в сторону фермы. Не надо быть великим прорицателем, чтобы предугадать развитие событий. Дети говорят своим родителям, что неизвестный бродяга шатается у амбара. Родители либо сами устраивают на меня облаву, либо, что вероятнее всего, просто вызовут полицию. Неинтересный финал.
Решил продолжать «стопорить», и, к счастью, был подобран каким-то типом, с трудом говорившим на «финско-английском». Он довез меня до пограничного городка Торнио, посоветовав не пересекать границу ночью, а переночевать в местном кемпинге. Зная гостиничные цены в Финляндии, я не пришел в восторг, но в десять вечера выбирать не приходится.
Подъехали к кемпингу. Молоденький сотрудник бросился ко мне, как только я стал вытаскивать рюкзак из багажника. Не кривя душой, я заявил ему, что с финансами у меня более чем скромно, поэтому готов спать хоть в собачьей будке, лишь бы с крышей. Нимало не удивившись, паренек предложил самый дешевый вариант — административный домик за 27 марок.
Покуда я заполнял квитанцию, подъехал еще один коллега — «стопщик» из Испании. На душе стало веселей: не одиноки мы во Вселенной. Поболтали о том, о сем. Мне было очень приятно, что ни испанец, ни финн из кемпинга не удивились, встретив русского в Скандинавии. Значит, что-то меняется в мире, и мы потихоньку вливаемся в европейскую семью народов. Удивило также отношение сотрудника — он не разделял клиентов на солидных и «так себе», вроде меня. Он с усердием готов был выполнить любую просьбу — показал, как пользоваться душем, кухней, принес необходимую посуду для ужина.
Засыпал я вполне довольный прожитым днем: проехал 750 километров, достиг шведской границы и устроился на ночь в приличных условиях. Что день грядущий нам готовит?..
Мои пресс-конференции
Утром меня подобрал местный учитель на машине, груженной школьной посудой.
— А-а, русский? Хорошо, довезу тебя до пограничного моста, а, впрочем, бог с тобой — отвезу на шведскую сторону.
Мы проехали Торнео, затем мост через пограничную речушку. Я извертелся, высматривая границу — все-таки новое государство, в котором я никогда не был.
— А где ж граница-то? — спрашиваю водителя.
— Граница, — он задумался, — должна быть где-то здесь, — затем повернулся назад, — а, черт, проехали! Видишь вон то невзрачное здание? Это — таможня.
Но ни здания, ни верных стражей священных шведских рубежей я не заметил—слишком быстро ехали.
Учитель высадил меня на шоссе, ведущем на юг Швеции. Так вот ты какая, Швеция! Ничего не изменилось в ландшафте. Те же прекрасные дороги, разве что в надписях появились новые буквы, которых нет в финском алфавите. И еще одна деталь — очень мало машин на шоссе. Это я заметил, проголосовав полчаса.
Рядом двое «хайкеров» (От английского «hitch-hiker» — «автостопщик».) из Австрии. Ребята экипированы солидно — теплые куртки, палатка, в руках таблички с названием пунктов их маршрута, — просто классический автостоп...
Кстати, маловато мы знаем о нем. Для Запада ведь автостоп не только средство передвижения — это часть культуры, можно сказать, образ жизни.
Когда-то, после войны, веселые битники — поэты, музыканты и бродяги с калифорнийского побережья — дали мощный импульс для развития этого симпатичного движения. Сперва это был вынужденный способ «тусоваться» по стране, когда не особенно звенит в кармане. А потом пришло философское осмысление путешествия без расписания — тут помогли идеологи битничества поэт Ален Гинзберг и писатель Джек Керуак, чей роман «На дороге» стал библией автостопщиков.
Не остались в стороне и музыканты: вспомнить только Джимми Морриссона с его «Путником под дождем» и знаменитый битловский хит «Однодневный путешественник». Одним словом, к середине шестидесятых образ человека на дороге надежно вошел в массовое сознание американцев. А тут и студенческая революция 68-го подоспела в Европе, и сотни тысяч молодых людей вдруг возненавидели пристойно-сытую жизнь своих отцов. Им захотелось изменить все — прическу, одежду, манеру разговора и поведения, и, конечно, способ передвижения. Вот тогда по дорогам Европы начали кочевать целые табуны обросших молодых бродяг в донельзя вытертых джинсах. Появился особый этикет и снаряжение «автостопа» — таблички с названиями городов, чтобы водитель на ходу решая, по пути ему или нет, особые рюкзачки, из которых можно сделать скамеечку, и много других вещей.
