Пляска одержимости - Елизавета Коробочка
Крепко сжав ленту, Ямато дернул ее вниз.
И вдруг что-то изменилось.
Он почувствовал неожиданно пробежавший в реальности холодок по спине, после чего предохранители на ободе зашипели. Цубаки начала пробиваться через его ЛЕД. Ноги подкосились.
Но, значит, они перехватили контроль. Теперь лаборатория принадлежала им. Искин сопротивлялся.
Кто-то схватил Ямато за руку и резко дернул на себя, помогая подняться. Он встретился взглядом с Харадой, но та приложила палец к губам, говоря — продолжай. И он поддался безумию вновь, окунувшись в ритуальный танец. Шаг за шагом. Из стороны в сторону.
Наконец, Ханзе сдвинулся с точки. Сделал шаг вперед и прицелился из лука. Натянул тетиву. Позади него продолжал стоять неподвижной тенью Сутоку; не обращая внимания на него, Ханзе улыбнулся во весь рот широкой безобразной улыбкой и нарочито радостным тоном пробормотал:
— Искусство кюдо считается одним из священных. Благородный лучник, тянущийся стрелами к божествам в Такамагахаре!.. Путь Лука прост до безобразия, но его главный принцип, сэйся сэйтю, выстрел точно в цель, ничем не отличается от хакинга так такового. Забавно, — осклабился он. — Я и забыл, какая морока возиться с «Химико». Хорошо, что контроль теперь у меня. Забыл… Но хорошо помню, что не надо целиться в ядро личности. Не нужно целиться и вовсе.
Натянул тетиву.
Стрела в его пальцах начала переливаться всеми цветами радуги, словно поглощенная светом. Будто бы волна, она светилась все ярче и ярче, так, что даже аватар Ханзе в Сети пошел помехами — настолько мощным был этот демон. И на секунду — всего на секунду Ямато привиделось, как образ знакомого ему хакера растворяется, обнажая под собой нечто совершенно иное, кого-то, кого он уже давно не видел… С длинными волосами, красивым лицом и такой же, как у Ханзе, улыбкой… Та женщина, Хорин Аи… Но следом наваждение исчезло. Ямато почудилось, будто свет стрелы окрасился в кроваво-красный, но следом Ханзе отпустил пальцы — и огненный луч пронесся сквозь пространство, сжигая по пути все вокруг.
В ушах зазвучал вой — болезненный, словно кричал раненый зверь.
Коснувшись уха, Ханзе постучал по наушнику:
— Итак, у нее отключились все побочные функции. Третий реактор на пределе. Нетраннеры «домашней» команды могут отключаться. У кого-то еще не сгорел мозг, эй?
Затем кивнул им с Харадой.
— Продолжайте в том же духе.
— Она попытается деактивировать комплекс, — донесся хриплый голос Сутоку. Ханзе насмешливо фыркнул.
— Ты, вроде бы, страдал амнезией, нет?
— Это не воспоминание. Просто логика.
Они все подняли головы, когда донесся механической монотонный голос:
— Система деактивации комплекса активирована.
И дальше — новый танец. Инари интенсивней забренчал по кото, пока Ханзе напряженно вглядывался в потолок. Но что он сейчас мог? Лишь «Химико» могла исправить запрос. Лишь «Химико»… и ее резиденты. Харада и Ямато сошлись в танце, их руки соприкоснулись. На лице у Харады заметно проступил пот, она явно устала, как и Ямато, но они должны были танцевать до самого рассвета — чтобы забрать лабораторию себе. В ту же секунду, тот же холодный голос зазвучал вновь:
— Система деактивации комплекса отключена.
— ннннннннннннннНЕ лезь КО МНЕ в головуууУУУУууУУ
Инари продолжал бренчать на кото, изредка оглашая:
— Контроль над системой вентиляции получен.
— Контроль над главным сервером получен.
— Запасной реактор работает на восемьдесят процентов мощности.
— Новый источник сигнала! «Химико 2.0» возвращает контроль над КЭС-1.
— Твой выход, ковбой, — ухмыльнулся Ханзе, оборачиваясь к Сутоку.
Ямато вперился в него взглядом; едва не застыл, когда увидел в его руках нечто.
Словно стеклянную стрелу. Она была кристально прозрачно, чистой, и, в отличие от мощного луча света Ханзе, казалась слишком хрупкой. Но даже одного взгляда сквозь искаженное кибепространство дало Ямато понять, насколько страшным был этот демон. Словно Сутоку собрал все, что только мог — для того, чтобы положить свою дочь окончательно в могилу. В стреле было все: от любви, далекой, стертой ранением в голову, до ненависти — ко всему свету. Подсознательные эмоции, заключенные в маленьком смертоносном коде.
Вытянув руку с луком, Сутоку прицелился.
Стрела переливалась у него в руке, изящная, хрустальная.
— Обрубите системы!
— нетнетнетнетнетНЕТНЕТНЕТНЕТ!
— КЭС-1 перестала функционировать.
— Главный канал связи перехвачен! Переходим на запасной!
— ЯУБЬЮВАСУБЬЮУБЬЮЮЮЮЮЮЮЮЮ
— … каналы забиты…
— … доступ к сети ограничен…
— … цель: ядро «Химико»…
— … закрывайте каналы! Нельзя, чтобы узнали…
— … боже…
— Что это?!
Всего на секунду Ямато показалось, как он услышал произнесенное одними губами Сутоку:
— Прости меня.
И выстрелил.
В этот раз никаких спецэффектов не было; но, когда стрела с тихим свистом унеслась за горизонт, небо вдруг треснуло. Они все подняли головы, вглядываясь в белоснежный свет за стеклянными трещинами, замерли всего на секунду… В затылке вновь почудилось смешное ощущение, и Ямато понял — теперь Цубаки в своей агонии нацелилась на них, тех, кто помешал ей сильнее всего. Он опустил голову, уже желая спросить у Харады, что же им делать, но, вдруг, Ханзе потемнел лицом.
— Мне это не нравится. Отора, — обратился он в пустоту, — мне нужна твоя помощь. Подсобишь?
В эту секунду позади него возникла фигура — словно кластер разных лиц и голосов, сменяющих друг друга каждую секунду. Невероятное чудовище, безликое, ужасающее, и Ямато осознал — это и был Отора. Так он видел себя в киберпространстве — монстром без формы и имени, истинным «Нопперабо».
Глаза у кластера вспыхнули ярким зеленым.
— Господин Ханзе? — пролепетал Инари, поднимаясь.
— … вирус в системе! «Химико 2.0» отступает!..
— Я нашел остатки своего кода в ней. Когда она была в голове у Ямато.
— Выдавливай ее. Я помогу.
— … триангуляция. Сигнал извне. Подключение…
— Мама? Это ты?
— … просто…
— … что это такое?
— … ОГРОМНОЕ…
— «Химико 1.0»! Подключение обнаружено, — донесся механический голос системы. — Полный запуск через три, две, одна!
И вдруг погас свет.
Ямато выбило из симуляции, и он распахнул глаза, захлебываясь. Несколько секунд тупо смотрел в потемки впереди, не понимая, что и где, но потом увидел свет фонарика. Его держал Нитта: стоял над ним, и, увидев, что Ямато очнулся, протянул руку, явно предлагая помочь. Отказываться сейчас было глупо, ноги после такого приключения не держали, и, схватившись, он с трудом выпрямился. Потом коснулся подбородка, по которому все текло и текло…
Нитта постучал по носу.
— Перенапрягся. Нос кровит.
— Бля… Есть тряпка?
Ее, неожиданно, протянул материализовавшийся рядом Инари.
