Понятие о сокровище - Ирина Игоревна Голунцова
Знаете, как выглядит истинное разочарование? Вам бы стоило увидеть выражение лица Надин, этот оскал и складку между бровей. Рэйф осадил ее одной фразой, словно цепную собаку, которая так желала вонзить клыки в жертву, но не смела ослушаться слова хозяина. В приказном порядке. И это не обсуждалось.
— Займись лучше Дрейками! — раздраженно бросил мужчина, поравнявшись с женщиной. — Иначе они уйдут.
Словно в шутку со стороны моря донесся звук заводящегося мотора, и через мгновение белый самолет Салливана, подобрав пассажиров, взлетел в черное небо. Только пули, стреляющих вдогонку наемников, мелкими искрами отпрыгивали от металлического корпуса.
— И ты снова их упустила, — недовольно подметил Рэйф.
Надин только скривила губы и, бросив недовольный взгляд на мою персону, добавила:
— Можешь пока развлечься трофеем.
Трофей, переходящий из рук в руки. Это так очевидно, что даже не обидно. Сил не хватило обижаться. Но мне хотелось оставаться невидимкой как можно дольше, поскольку, как только Надин покинула нашу компанию, внимание Рэйфа переключилось на меня. От того, как медленно он перевел на меня хмурый холодный, и я бы даже сказала, обвиняющий взгляд, внутри все сжалось.
— Все еще будешь утверждать, что не имеешь к этому дело? — с пугающей будничностью спросил мужчина.
Мне даже на последнее слово не хватило сил, что уж говорить об остроумной фразе?
Комментарий к — 7 — Надвигающаяся буря
Глава получилась довольно объемная, поэтому следующая глава выйдет чуть позже обычного. Прошу простить-отпустить-тапками не бить)
— 8 — Смена команды
Вертолет. Интересно, каких денег стоит пригнать вертолет в течение получаса на отдаленный конец Шотландии? Да и во сколько обошлась толпа наемников? Плюс ко всему круглая сумма, которую Рэйф предлагал за крест Святого Дисмаса — пятьсот тысяч евро. Сколько же у него денег? Каким состоянием нужно обладать, а главное, каким способом его обрести, чтобы с такой легкостью раскидываться шестизначными цифрами направо и налево.
Меня это, наверное, не должно удивлять. Как и состояние нестояния, в котором я сидела под навесом, теряя связь с реальностью. Заработала ли я сотрясение? Возможно. Имелись ли переломы — тоже не удивило бы. Я из последних сил цеплялась за дневной свет, не позволяя тяжелым векам закрыться, к тому же детское желание понаблюдать за пейзажами с высоты птичьего полета давало волю бороться.
Только кабина оказалась обманчивой, замаскированной ловушкой. Я опустилась на мягкое — в сравнении с древесиной — кресло, позволила расслабиться и прикрыть глаза. Всего на секундочку, чтобы перевести дух.
Какого было мое удивление, когда спустя мгновение я уже смотрела в белый потолок, на котором сидела тень, отбрасываемая прикроватной лампой. И куда делись мои пейзажи?
Глубокий вдох, глубокий выдох. Тело напоминало тюрьму или, скорее, пыточную камеру, хотя шевелить конечностями я могла без проблем. Только от левой руки тянулась прозрачная трубка капельницы. А вот комната ничем не напоминала больничную палату, скорее, номер гостиницы.
— Ожидаемо… — угрюмо заметила я.
— Еще как.
Голос Рэйфа испугал меня до чертиков, заставив дернуться и тут же скривиться от боли. В комнате царил полумрак, а мужчина так удачно спрятался в тени рядом с окном, за которым то и дело раздавалось тихое гудение. Нельзя же так пугать людей! Однако интересовало меня другое:
— Я что, в аэропорту? — Приподнявшись к изголовью кровати, я попыталась разглядеть хоть что-то за окном, но на фоне черноты видела лишь отражение Рэйфа.
— Гостиница при аэропорте, — уточнил мужчина, обернувшись.
— А капельница зачем?
— Чтобы ты быстрее очнулась. Если бы ты не проснулась до утра, тебя бы пришла будить Надин, и никто бы уже не стал отвечать на твои вопросы.
Я в смутном недоумении осмотрелась. В голове, на удивление, было ясно.
— Понятно… ладно, я поняла, это не мое дело. Улечу в Париж первым же делом и не буду…
— О-о, нет, — тихо засмеялся Рэйф, удивляясь моей наивности. — Думаешь, мы так просто теперь тебя отпустим? Чтобы ты тут же отправилась следом за Дрейками? Ага, конечно.
Дело пахло жареным. Здравый смысл, наконец, занял законное место, выкинув с пьедестала почета авантюризм, с которым я бросилась в это дело. Поутру обычно всегда сожалеешь о вечерних буйствах. Собрав волю в кулак, я искренне надеялась, что голос мой не дрогнет:
— Послушай, я сожалею, это действительно не мое дело. Но я должна была помочь Дрейкам, они мне как семья, это дело принципа. Теперь я вижу, что просто мешаюсь у всех под ногами и…
— Ой, да хватит распинаться, — устало остановил меня Рэйф. — Я хорошо тебя узнал за эти годы. Сейчас ты сожалеешь, а через пару часов уже будешь сидеть в самолете до Мадагаскара.
— Туда разве ходят прямые рейсы?
— Я понятия не имею, предпочитаю летать на своем самолете.
Это что, еще один повод похвастаться? Нет, Рэйф уже не придавал таким мелочам значения, не замечал, как дерзко они звучали.
Он пребывал в скверном расположении духа, несмотря на ровный голос и расслабленную позу. Вздумай я сбежать, меня не то что он остановит или его наемники, после сна в конечностях будто застывал бетон. Осознавать себя загнанной в угол никогда не нравилось, а сейчас я будто вернулась на пятнадцать лет назад, когда также сидела взаперти и ждала инструкции от Рэйфа. Что-то мне подсказывало, сейчас так просто сбежать не удастся.
— Ну буду я тебе третьей палкой в колесе, что с того? — с томимой злостью спросила я. — Такой же проблемой, как и для Дрейков, к которым я, кстати, не собираюсь присоединяться в этих… поисках. Больше нет. Тебе-то от меня какая польза?
Моя злость его явно забавляла, даже в тени я отчетливо различила, как уголки его губ дернулись вверх.
— Давай подумаем, — медленно подойдя ближе, Рэйф присел на край кровати, заставив меня подтянуть к себе ноги. — Во-первых, ты известный посредник на рынке искусств, и у тебя есть довольно полезные связи и опыт. Во-вторых, ты будешь моим козырем против Дрейков… раз вы так близки.
Последнее слово, несмотря на жесткую улыбку, Рэйф едва не выплюнул с отвращением.
— Ну и мне приятна твоя компания.
Серьезно?
— Серьезно? — озвучила я мысль с откровенно недоверчивым выражением, которое позабавило мужчину.
— Надин интересный человек, но… не нашего круга и интересов.
— Я не состою в клубе садистов, — огрызнулась я.
Рэйф усмехнулся, но не от веселья, скорее, подчеркивая свою власть надо мной — скалься я сколько душе угодно, положение не изменить. Улыбка, какой бы искусственной она ни казалась, медленно сошла с губ мужчины. Из-за тени, падающей от торшера, черты его лица
