Соправитель королевства - Серг Усов
— Досидим, — проворчал первый, — Мы-то досидим, а вот сам Женерус — не знаю. Последнюю молодуху домучивает. И кого? Замарашку-скотницу. Останется без развлечений и совсем того.
Как понял из этого разговора Олег, Гортензия, что называется, попала в самое яблочко. Значит, действительно, в крепости сейчас главный маг великого князя.
Кто такая Резгеда, он не знал, но, по-логике, раз между линерийцами и руанцами особой любви нет, то, скорее всего, эта особа представляет Линерию.
Хотя, для него это не очень-то и интересно. Олег пришёл сюда просто убивать врагов, а уж, в какие там они цвета рядятся, ему всё равно.
Судя по тому, как собеседники уверенно вели себя, Олег понял, что это кто-то из руководителей немалого ранга, а значит, он их очень скоро посетит.
То, что садизм зародился задолго до известного маркиза, давшего этому явлению своё имя, он хорошо знал. Один только сподвижник Жанны д'Арк Жиль де Рэ, командир её ополчения и маршал Франции, который жестоко истязал, убил и изнасиловал почти полторы сотни детей, чего стоил.
И, всё же, увиденное в комнате мага Женеруса, куда Олег проник всё тем же способом, взбесило его крайне сильно.
Женерусу, как Олег знал от Гортензии, было уже далеко за сотню лет. Но, в связи с тем, что маг знал заклинание Омоложение, выглядел он лет на семьдесят с небольшим — всё же размеры резервов здешних магов не позволяли омолаживать, всё время восстанавливая организм до сорокалетнего возраста. С каждым омоложением, сила воздействия заклинания на конкретного человека всё время снижалась.
Тем не менее, маг выглядел не просто семидесятилетним старичком, а вполне себе бодрым старичком.
И этот бодрый старичок, буквально за несколько мгновений до появления Олега, закончил насиловать совсем молоденькую девушку, почти девочку. И, судя по страшным и кровавым ранам и синякам на её теле, сопровождал это изнасилование ещё и жестокими побоями.
Несмотря на свою злость, устраивать театральное представление магу Олег не стал. Из Скрыта он нанёс точный удар стилетом в сердце мага-маньяка.
Скулящую девочку, которую этот подонок даже не удосужился перед изнасилованием отмыть — на её босых ногах были застывшие комки навоза — Олег усыпил, прижав пальцы к нужной точке на шее, затем исцелил её Малым Исцелением, но влив в него по-максимуму энергии, так что девочка исцелилась полностью и пришла в себя, но только на миг, снова усыплённая им, тем же нажатием.
«Первый пошёл», — подумал Олег, глядя на труп возле своих ног, и прислушался к звукам из коридора. Там, по-прежнему, кто-то визгливым капризным голосом громко распекал рабыню.
Кто из женщин тут, на третьем этаже, может кого-то ругать, догадаться было не сложно.
Резгеда была полной, лет тридцати пяти, женщиной невысокого роста. Единственное, что Олега удивило и обрадовало, так это то, что от неё пахло духами, которые его главхимик Ринг начал выпускать пол-года назад и за которые Гури драл сумасшедшие деньги.
Отбросив ненужные мысли в сторону, он теми же приёмами расправился с обоими женщинами. В том смысле, что Резгеда была убита им ударом стилета в сердце, а её рабыня отправилась в царствие Морфея, минимум, на пару склянок.
Всего, на третьем этаже, он оставил после себя четырнадцать трупов и восемь спящих тел обслуги.
Ему вспомнилась мудрая фраза старого быка, сказанная молодому бычку в анекдоте из его родного мира, про то, что «мы сейчас не спеша спустимся с холма и поимеем всё стадо»
Осмотрев Дальновидением, заклинанием, позволявшим, также, видеть через любые преграды, весь третий этаж, и убедившись, что здесь он сделал всё, как надо, Олег пошёл к лестнице.
Глава 9
По лестнице, навстречу ему, поднимался усатый офицер, своим лицом напомнивший ему, когда-то виденное, изображение канцлера Бисмарка, со знаками различия полковника линерийской армии.
— Надо сказать им, пусть попробуют ударить по этим штуковинам, — говорил он, не оборачиваясь, идущему за ним капитану, тоже линерийцу, — А то, мало ли, что эти винорские собаки придумали. Вдруг от них что прилетит.
Этому полковнику, конечно же, прилетело, но совсем не оттуда, откуда он ожидал. В последний момент Олег подумал, что пленный такого уровня ему не помешает. Вдруг, что-нибудь интересное знает?
Полковника он отправил в глубокий нокаут, а капитану вскрыл горло — другие, удобные для моментального убийства, места на теле офицера были защищены доспехами.
Сначала, не подумав, он хотел полковника связать, но тут же усмехнулся над своей бестолковостью и обездвижил его на несколько склянок, наложив Замедление.
По всей видимости, эта парочка офицеров шла к магам, чтобы уговорить их попробовать достать своими боевыми заклинаниями катапульты Кашицы. Зря. Во всех смыслах оказалось зря.
На втором этаже людей было больше, и их заметно прибавилось за то короткое время, что Олег провёл этажом выше. Скорее всего, они пришли с ужина.
— Не ходи ты к этим жуликам, — уговаривал в коридоре, прямо возле лестницы, один молодой офицер другого, того самого лейтенанта-мага, которого Олег увидел первым, войдя в это здание, — Опять проиграешь.
— Руку убери, — зло сказал маг, вырывая локоть из вцепившихся в него пальцев товарища, — Сегодня удача будет на моей стороне. Это я точно чувствую.
Чувства подвели его и в этот раз. Только теперь уже в последний.
Будь у Олега магический резерв вовсе безразмерным, то здесь, на этаже, он, наверное, ограничился бы одними, напитанными энергией, конструктами Замедления. Не от жалости к врагу, а от нежелания превращаться, пусть ненадолго, в бесчувственную машину убийств.
Но обстоятельства его вынудили делать то, что ему не очень нравилось.
Он шёл от комнаты к комнате. Прислугу он, по-прежнему, лишь обездвиживал, остальных, а из гарнизона крепости здесь были только офицеры, без всякого сожаления убивал.
Бывших командиров крепости, продавших её врагу, Олег не обнаружил. Впрочем, вполне возможно, что кто-то из убитых им людей, одетых в сюрко цветов Линерии или Руанска, мог быть и из винорцев.
На первом этаже почти все комнаты пустовали, кроме самой большой, первой от входа. Здесь было что-то, вроде караулки, в которой находились четыре руанских и один линерийский солдат.
— Ваши офицеры, одни алкаши какие-то, все до одного, — пользуясь своим тотальным превосходством в численности, руанцы насмешничали над линерийцем, и один из
