Простая игра - Влад Борисов

Из темноты снова вынырнула ящерица и уставилась немигающим взглядом ему в лицо.

— Что, опять? – Юрий устало вздохнул. Как же тебе не надоело…

Но та и не думала нападать. Наоборот, она медленно подошла и ткнулась ему в ногу.

— Еще хочешь? Ну ты и обжора!

Юрий не стал доставать свой запас, а просто еще раз прочертил когтем по стене рядом с собой. Коготь прошелся, как алмаз по стеклу, и порода снова осыпалась, высвободив магит.

— Кушать подано! – протянул он руку в их сторону. Иди, не бойся, тут этого добра, оказывается, пруд пруди.

Но она не стала кормиться, а, ткнувшись мордой в протянутую руку, вытолкнула в ладонь стертый в пыль магит.

— Ничего себе у тебя челюсти! — удивился парень, — Так он быстрее усваивается, да?

Он собирался засыпать его в рот, как вдруг почувствовал касание своего плеча. Светящийся шарик приземлился на него, а потом перепрыгнул на ладонь. Магит исчез в мгновение ока.

— О как! – удивился Юрий и с интересом посмотрел на ящерицу. – Это, значит, не для меня было? Уважаю.

Пушистик подскочил и начал порхать под потолком, делая взмахи ворсинками, как медуза куполом. По ворсинкам побежали волны света, радуя глаз оттенками всех цветов радуги. Юрий и ящерица замерли, завороженно наблюдая такое буйство цвета, одновременно отслеживая друг друга. Ящерице это было просто – ее глаза смотрели в разные стороны, а Юрию пришлось косить взглядом, жертвуя полнотой развернувшегося представления.

Через некоторое время это его утомило, и он вспомнил о сигарете. Зажав ее зубами, извлек зажигалку и чиркнул колесиком. С первого раза язычок пламени не вспыхнул и пришлось крутнуть колесико еще раз, потом еще… И больше не пришлось.

Бабахнуло так, что казалось будто штольня раздулась раза в полтора, зато потом схлопнулась с такой силой, что сигарета вылетела у Юрия изо рта, а в глазах померк свет. Но перед этим по голове огрело таким звуком, от которого его сознание ухнуло куда-то вниз и больше не собиралось подниматься обратно. Потом еще грохотали, обваливаясь стены штрека, но это уже его совершенно не волновало.

Очнулся Юрий в темноте, не понимая, где находится. В голове еще не унялся гул гигантского колокола, отбивающего удары не часто, но гулко. Во рту стоял неприятный привкус пыли, которой было запорошено лицо и волосы, а, судя по сухим векам, и глаза. Одна рука ничего не чувствовала. Половина тела тоже была чужой и с каждым движением приходилось тянуть ее за собой, как пристегнутый мешок с грузом. Страшно болела рука — на ощупь на плече была открытая глубокая рана.

Рассмотреть повнимательнее возможности не представлялось по причине исключительной темноты, окутывающей все вокруг. Настолько она была плотной, что бессознательно хотелось затаить дыхание, чтобы не наглотаться черноты перед тем, как вынырнуть на светлую поверхность.

Тем ярче и неожиданнее показался фосфоресцирующий лимб выбравшегося из завала камней существа. Святящаяся зеленым светом ящерица подползла к онемевшему плечу и принялась облизывать кровавую рану. Исходившего от нее неяркого света было достаточно, чтобы разглядеть последствия приключившегося несчастья.

Всюду лежали вывороченные из стен камни, присыпанные мелкой крошкой вперемешку с пылью. По-видимому, штольня обвалилась, разрушенная взрывом, и образовался завал, отгородивший Юрия от живого мира. Но это было только полбеды. Вторая половина заключалась в том, что взрыв нанес ему изрядные травмы. Самой значительной была рана на плече. Как Юрий и ожидал, рубец с рваными краями обильно кровоточил на радость подобравшейся ящерице. Что приключилось с ногой и бедром было непонятно, скорее всего ушиб, но довольно сильный.

А самое главное – зеленая тварь добралась до него и праздновала победу. Продолжать борьбу уже не хватало сил, а с такими травмами и вовсе было бесполезно. С этим осознанием наступило странное спокойствие в душе и даже утихла резкая боль в плече.

— Ну что, твоя взяла? — спокойно произнес Юрий, качнув головой.

Ящерица оторвалась от раны и уставилась немигающим взглядом ему прямо в глаза, будто что-то понимая. Юрий даже подумал о неком контакте, который установился между ними, но в то же мгновение эта тварь вцепилась в рану зубами. Как ни странно, на фоне больной раны укус ощущался простым покалыванием, от которого быстро разлилось поглощающее чувство безмятежного спокойствия, уносящее разум в хоровод сменяющих друг друга видений.

***

Очнулся Юрий внезапно, не понимая, где находится. Тело не желало пробуждаться, отзываясь на малейшее движение немотой застоявшихся мышц. Опутанный покрывалом сонной неги, Юрий потянулся и попытался перевернуться на другой бок. Но что-то настойчиво мешало.

Настаивать он не стал, рассудив, что, в принципе, не важно на каком боку продолжать спать, лишь бы спать. Ему снился какой-то чудесный сон, который сейчас стремительно растворялся, и надо было успеть ухватить его за ускользающие нити.

Опять неудача. Голова болтается под действием внешней силы и резкий шлепок по щеке бьет словно по мозгам, выбрасывая их из глубины сна. Почему-то становится жестко и холодно лежать. Юрию показалось, что опять ветер задувает в рассохшееся окно неуютной съемной квартиры. Мысль о том, что надо вставать на работу заставляет его открыть глаза. Чудесное ощущение ускользает, выродившись в симпатичное, но чумазое лицо, нависающее сверху.

Юрий наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где он недавно так весело провел время, что его будит незнакомая девушка. В это время над ней проплыл странный комочек пуха, излучающий свет, и осел у нее на макушке. Сразу же из памяти, как из рога изобилия, посыпались сменяющие друг друга образы: ухмыляющееся лицо Макса, сырая штольня, Батый, Дрын и Леха, рогатая ящерица с ярко-красным воротником…

— Ты кто? – произнес он, безуспешно стараясь отодвинуться подальше.

Да и на какой успех можно было рассчитывать, если ноги придавлены сидящей на них барышней.

— Ну наконец-то, — вздохнула незнакомка. — Я — это она.

— Какая такая она? Стоп-стоп-стоп, — Юрий сжал виски. — Ничего не понимаю… Где я?

— Где? В шахте, конечно. Хотя и должен быть на том свете.

— Допустим. А откуда ты здесь взялась?

— Сказок не читал? Поцеловал Иван-царевич лягушку и обернулась она девицей-красавицей. Или непохожа я на красавицу?

— Что за бред!

Неожиданно Юрий осознал, что на наглой девице практически ничего нет. То есть все, что должно быть, конечно, присутствует, кроме одежды — обрывки некогда воздушной ткани назвать таковой не поворачивался язык. Однако вела она себя естественно, и даже