Время кенгуру. Книга 2 - Михаил Эм
— Не-е-е-е-е-ет! — послышались сразу несколько туземных голосов.
Будто в замедленной съемке, Григорий Орловский принялся вскидывать пистолет. Однако, графа опередил Пачакути.
Молодой воин высоко подпрыгнул, заслоняя Люську своим телом, и принял удар булыжника на себя.
Какая-то нечеловеческая сила подняла меня на ноги — из горизонтального сразу в вертикальное положение, практически не разгибаясь. Я ухватил головореза за горло и разодрал его кадык надвое. После этого пробил ладонью грудную клетку врага и вытащил из груди трепещущее сердце. Потом ударом ноги забросил еще теплый труп подальше в кусты, а сам побежал к Люське, с распростертыми объятиями.
— Я так испугалась, дорогой, — сказала жена, прильнув к моей груди.
— Не бойся, родная. Все неприятности позади, — ответил я.
В моей зажатой руке продолжало биться теплое вражеское сердце.
— Смотри, — сказал я, показывая вырванное сердце жене. — Этот негодяй больше никогда тебя не обидит.
Мы поцеловались и прильнули друг к другу. И тут вспомнили о человеке, спасшем Люську от брошенного булыжника. Мы кинулись к Пачакути, продолжавшему недвижимо лежать на земле, и с ужасом убедились, что молодой туземец мертв.
— Спасибо, ученик, — поблагодарил я погибшего, преклоняя перед трупом колено.
После этого я вложил вражеское сердце в молодую холодную руку Пачакути.
Люська зарыдала и поцеловала молодого туземца в губы. Но, естественно, оживить не смогла. Это только в сказках мертвого героя можно оживить поцелуем, а в жизни такого не случается.
Битва между тем заканчивалась. Последнего оставшегося в живых головореза, пытавшегося спрятаться за последним оставшимся в живых пленным, застрелили граф Орловский и Иван Платонович. Они произвели выстрелы одновременно. Пуля, выпущенная Орловским, вошла головорезу в правое ухо, а выпущенная Иваном Платоновичем — в левое.
С гибелью последнего головореза все было кончено. Повсюду валялись трупы. Те же, кому повезло остаться в живых, один за другим, опустошенные и измотанные, бросали оружие и опускались на землю, залитую вражеской и дружеской кровью.
Можно было перевести дух, успокоиться, набраться сил перед новыми, еще более захватывающими приключениями.
Глава 9
Я, на следующий день
К следующему утру трупы были сожжены на костре.
Когда костер догорел, я зачерпнул горсть золы, еще теплой, и сунул в нагрудной карман. В этой золе была частица Пачакути — туземца, пожертвовавшего своей молодой жизнью ради моей Люськи, в сущности малознакомой ему женщины. Разве это не прекрасно, когда молодой туземец жертвует своей жизнью ради вашей жены?
Что имеем в итоге?
Вооруженная банда уничтожена, но и туземцам досталось. Погибли, не считая Пачакути, еще пятнадцать человек. Также погибли пленники, которых головорезы использовали в качестве живого щита. Все пленники, за исключением одного.
Это был чуть полноватый и начинающий лысеть мужчина, в богатой одежде. Туземцы общались с ним весьма почтительно — видимо, он был какой-то шишкой в их иерархии. Шишки иногда попадают в плен, но этому туземцу повезло: благодаря нашим усилиям, он был освобожден.
Граф Орловский пообщался с освобожденным пленником — с помощью знаков, разумеется, — и объявил мне:
— Этого человека зовут Якаки. Он личный имперский аудитор.
— Кто? — переспросил я.
— Аудитор. По воле начальника, посетил отдаленную провинность, чтобы провести перепись населения. На отряд напали бандиты, охранники не смогли защититься. Остальное тебе известно. Охранники погибли, сведения о переписи тоже, выжил только имперский аудитор.
— Имперский? — воскликнул я недоверчиво.
— Да, Андрей, мы находимся на самой границе империи. Только благодаря этому нападение на деревню оказалось возможным. Бандиты не рискнули проникнуть на имперскую территорию глубже, где у них не было ни единого шанса.
— Что за империя? — спросил я.
— Не удалось понять. По словам Якаки, самая могущественная империя на земле. Жителей в ней больше, чем песчинок на побережье. Именно поэтому необходимо периодически проводить их строгую перепись.
— Стрелкового оружия у местных нет? — уточнил я.
— В привычном понимании. Вместе с тем, у тамошних церковников имеются приспособления, стреляющие огненными шарами. Что за приспособления, из объяснений Якаки я не понял.
— Огнеметы?
— Прости, Андрей?
Тьфу, я совсем забыл, что граф Григорий Орловский прибыл сюда из 1812 года, когда огнеметы еще не были в употреблении.
— Нет, ничего. Еще какие-нибудь сведения? О солнечной дуге, в частности?
— Возможности моего общения с Якаки ограничены. Однако, в этом нет нужны. Скоро мы сможем лицезреть чудеса могущественнейшей империи наяву. Якаки отведет нас в имперскую столицу, к солнечной дуге. Кстати, столица называется Теночтитлан.
— Теночтитлан? — воскликнул я. — Минуточку, но это же… Что-то такое альтернативное. Америка, наверное.
— Будем считать, что мы находимся в Америке, — согласился со мной граф Орловский. — Можно предложить, что Якаки намерен отвести нас в столицу…
— В столицу инков! — закончил я, хлопая себя по лбу.
— Можем быть, ацтеков? — спросил подошедший Иван Платонович.
— Или майя? — предположил Орловский.
— А разве это не одно и то же? — удивился я.
Иван Платонович и граф Орловский задумались.
— Сложно сказать, — заметил после продолжительного молчания министр государственных имуществ. — Будь я в Петербурге, обратился бы в Академию Наук, к специалистам. Здесь обратиться не к кому, поэтому предлагаю голосовать.
— Я за инков, — сообщил я.
— Мне более вероятным представляются ацтеки, — сказал Иван Платонович.
— А мне нравятся майя, — признался Орловский.
— Что будем делать?
— Бросим жребий.
Мы скинулись в камень-ножницы-бумага. Орловский и Иван Платонович выдали бумагу, я — ножницы, в результате чего победил.
О Господи, нас занесло на территорию Америки, в древнее государство инков! Протечка во времени находится здесь. Да пребудет с нами сила.
— Кстати, кто помнит, инки проживали в Южной или Северной Америке? — поинтересовался Орловский.
— А какая разница? — спросил Иван Платонович.
— Ну как какая? Если инки проживали в Южной Америке, то и мы находимся в Южной. А если в Северной, то в Северной.
— Пусть будет Южная, — предложил Орловский. — В Южной должно быть теплее.
— Принято.
Орловский кивнул и продолжил:
— Итак, мы находимся в Южной Америке, в государстве инков. Якаки намерен отправиться в Теночтитлан немедленно. Ему нужно сообщить начальству об уничтожении отряда переписчиков, также о том, что банда головорезов нейтрализована. Пора собираться.
— Понял, Григорий.
Мы с Иваном Платоновичем отправились к женщинам, сообщить о том, что путешествие продолжается в сопровождении официального имперского аудитора Якаки, также о том, что волей судьбы нас забросило в Южную Америку, в древнее государство инков. Время, в котором мы находились, установить пока невозможно. Но вряд ли мы находились позднее 17 века. Наладонники давно разрядились и не работали, уточнить время было не у кого и негде.
Собирались мы недолго. Рассовали личные вещи по карманам. Еду и теплую одежду, которыми благодарные туземцы щедро нас одарили, запихнули в рюкзак графа Орловского
