Па-де-де - Татьяна Михайловна Василевская
— Ничего страшного…
Отец помолчал. Не зная что еще сказать. Что сказать дочери, которая так и не простила его. И не желает с ним общаться. И у которой только что рухнула вся ее, едва начавшаяся жизнь. Он почувствовал, что сейчас заплачет.
— Саша, прости меня, пожалуйста. За все…
Он взял тонкую, кажущуюся очень хрупкой почти невесомую руку и поднес к губам.
— Прости, если можешь. Я такой идиот…
— Пап, не нужно. Я давно простила. — Все тем же бесцветным голосом сказала Саша.
— Наверное, я сам себя не простил, — сказал отец. Сердце разрывалось от тоски и нежности. Так хотелось вернуть время назад. Изменить, исправить…
— Саш, послушай. Ты всегда отказываешься, когда я предлагаю помощь, но если тебе что-то нужно. Если нужна любая помощь, я все сделаю. Пожалуйста, скажи если будет нужно, ладно? — он почти умоляюще смотрел на нее.
— Хорошо, пап. Если будет нужно, я скажу…
— Отлично. Отлично… Я прилетел на два дня, работа… Но когда тебя выпишут, думаю, прилечу как раз недели на две. Надеюсь, мы проведем побольше времени вместе. Если ты не возражаешь…
Сашины губы тронула слабая улыбка.
— Я не возражаю, пап.
— Хорошо…
Глава 3
— Ну, все, Александра, отпускаю тебя на волю, — улыбаясь сказал доктор, протягивая Саше документы на выписку. — Ты была моей любимой пациенткой.
Врач засмеялся. Усталое лицо приобрело задорное выражение, делающее его гораздо моложе.
— Ты никогда не капризничала, не выискивала у себя несуществующие симптомы, как обожают делать многие пациенты, и выполняла все предписания. Такой пациент отрада для лечащего врача.
Саша улыбнулась.
— Спасибо Вам, Андрей Владимирович! Вы замечательный врач. И человек.
— Ой, смотри, Александра, я ведь сейчас передумаю и оставлю тебя здесь, — смеясь сказал Андрей Владимирович. Он взглянул на Веру Сергеевну.
— Не переживайте. Дела обстоят прекрасно — молодой организм, хорошо натренированные мышцы. Процесс выздоровления идет быстрее, чем во многих других подобных случаях. К тому же Саша очень дисциплинированный и целеустремленный человек. Пока другие лежат и ждут когда же все само собой заживет, она себе активно в этом помогает — делает упражнения, не дает поблажки сдавшему сбой телу. Молодчина. Даже иногда приходилось сдерживать ее пыл, чтобы не переусердствовала. — Доктор весело подмигнул.
— Спасибо Вам, — растроганно сказала Вера Сергеевна. — Саше очень повезло с Вами. Вы действительно замечательный врач.
— Вы, милые дамы, совсем меня захвалили. Желаю вам всего наилучшего. Не болейте. Не создавайте нам еще больше работы, нам ее и так хватает.
Посерьёзнев Андрей Владимирович добавил:
— Рекомендую в обязательном порядке массаж. Только, разумеется, у хорошего, знающего свое дело массажиста, а не у какого нибудь шарлатана. Лечебную физкультуру не рекомендую, потому что Александра сама прекрасно справляется с этой задачей. Главное не увлекайся! Через месяц жду на консультацию. Но уверен, что ничего неожиданного или неприятного я не обнаружу, а лишь положительные результаты. Все действительно хорошо. Ну, а теперь домой. Нечего тут в больничной скукоте делать такой юной, энергичной, полной сил особе.
— Такой замечательный человек, — с улыбкой провожая взглядом врача, сказала Вера Сергеевна. Она посмотрела на дочь. — Я так рада, что ты, наконец вернешься домой.
Саша улыбнулась.
— Я тоже рада.
— Саша, — Вера Сергеевна подошла к дочери и заглянула в глаза. — Жизнь не заканчивается ни на чем. Чтобы судьба нам не послала, жизнь всегда продолжается. Кто-то, кто послабее, просто опускает руки, перестает бороться… перестает чувствовать себя живым. Потому что не хочет или не может найти в себе силы справиться. Но ты не такая. Твоей силе духа, твоему упорству можно позавидовать. Я знаю, как ты долго шла к цели. Как ты этого хотела… Жизнь не дала тебе осуществить мечту полностью. Но это не значит, что все кончено и ничего нет впереди. Все только начинается. Все всегда только начинается. — Вера Сергеевна улыбнулась и обняла дочь.
— Я знаю, мам. Правда. Просто теперь будет новая мечта. — Саша рассмеялась. — Правда я пока еще не знаю какая.
— Главное, что ты знаешь, что она будет… Пойдем, дома ждут бабушка с Ольгой. У нас сегодня праздничный обед, в честь твоего возвращения.
Саша засмеялась.
— Неужели бабуля с Ольгой сами готовят? Может сказать, что я на строгой диете?
Мать тоже рассмеялась.
— Идешь по Ольгиным стопам В плане шуточек?… Нет. Готовила я, они только накрывают на стол. И я рада, что к тебе вернулось чувство юмора.
Она взяла Сашину руку в свою.
— Ольга очень переживала. Мы все переживали. Но она винит себя… Я, когда все произошло, на эмоциях накричала на нее. Потом извинялась. Я была не права. Теперь мне стыдно за свою несдержанность… Ольга даже за руль после аварии ни разу не села. Говорит нужно отойти от всего этого. Владик прилетал из Германии. Уговаривал ее поехать с ним. Она отказалась… В общем, я за нее тоже переживаю…
— Она ни в чем не виновата. У меня даже мысли не было винить ее. Я сразу ей об этом сказала. — Саша задумчиво смотрела перед собой. — Но, думаю, я понимаю, что она чувствует. Это стресс. Надеюсь это пройдет. Она очень сильная наша Ольга.
Вера Сергеевна кивнула.
— А бабуля? — Саша взглянула на мать с некоторой обеспокоенностью. — Она наверное очень… разочарована?…
Вера Сергеевна вздохнула.
— Больше всего она беспокоилась за тебя. Сказала, Бог с ним с балетом, лишь бы с тобой все было хорошо. Она очень тебя любит, ты ведь знаешь. Мы все тебя очень любим…
Саша обняла мать. К горлу подступил комок. Она сделала над собой усилие чтобы не расплакаться.
— Я вас тоже всех очень люблю, мамуль.
— Еще салата положить? — уже готовясь наполнить тарелку дочери очередной порцией еды спросила Вера Сергеевна.
— Верка, ты хочешь чтобы ее теперь с несварением в больницу увезли? Угомонись! Вера Сергеевна одарила Ольгу укоризненным взглядом.
— Она целый месяц питалась пустым бульоном и разваренными овощами. Ей нужно нормальное человеческое питание.
— Мам, я правда наелась. Все очень вкусно, но я больше не могу. Сейчас лопну.
— Мама, а тебе положить еще чего-нибудь? — не унималась Вера Сергеевна. Ей хотелось чтобы все были довольны в такой замечательный день. И сыты…
Екатерина Андреевна покачала головой.
— Нет, сколько можно есть? — Она улыбнулась. — Вы знаете, а я стала ходить в церковь. Пришла к богу в самом конце жизни…
— Мам, ну какой конец жизни? Ты у нас такая энергичная. Человек стареет когда останавливается на месте и не видит смысла двигаться вперед. Теряет интерес. Ты не такая. — Ольга
