Игра в «кошки-мышки» - Ника Сасс
— Никита, ты можешь встречаться с кем хочешь, но мне было неприятно слушать такое. Ты тоже меня прости, что я не дала тебе возможности все объяснить.
— Джерри, Мышка, — произносит он и начинает меня кружить. — Я так скучал, боже. Эта неделя без тебя была моим личным адом.
— И моим, — шепчу я. Мы расстались только на несколько часов лекций, а после опять встретились.
— Поехали ко мне, посмотрим фильм или к тебе, — предложил Никита.
— Ник… — начала я, но тут меня прервал телефонный звонок. — Это Леня. Сегодня не получится, у нас планы…Я напишу завтра, ладно?
— Да, поеду тогда к Гарри. — Отвечает он. Видно, что он расстроен.
Вечером он мне больше не писал. А на следующий день после лекций заехал и уговорил пойти на выставку работ его мамы. Даже был не против, если возьму с собой Леню. Но у последнего что-то не получилось, и мы пошли вдвоем. После мероприятия Мария пригласила нас в уютный ресторанчик неподалеку. Мы с Марией заказали по салату «Цезарь», а Никита какое-то мясное блюдо от шефа. Мы все выпили по бокалу вина и общались о выставке. Потом Марии позвонили, и она отошла поговорить. А когда вернулась, была немного озадачена.
— Ребят, мне нужно вернуться в галерею, кое-что забыла. А вы поезжайте. — Обратилась она к нам.
— Мам, давай я тебя отвезу, а потом вместе поедем домой, — предложил Никита.
— Ник, вам завтра на лекции, а я не знаю, как быстро справлюсь, да и здесь недалеко.
— Ты выпила… — начал опять Никита.
— Всего бокал, — отвечает его мама. — Все в порядке, я в полном порядке, не волнуйся.
— Ладно, — все же соглашается Ник. — Только позвони, если будешь дома раньше, хорошо?
— Да, пока. Мия, было приятно снова тебя увидеть.
— До свидания, Мария. Выставка была великолепной. — Отвечаю я, и мы с Ником идем к его мотоциклу.
Я проснулась среди ночи от звонка мобильного. Звонил Никита.
— Привет, что случилось? — спрашиваю я спросонья.
— Моя мама, она попала в аварию, не справилась с управлением…Я такой дурак, что, все- таки, ее отпустил. — Говорит он, и в голосе сквозит отчаяние. — Она сейчас в больнице, ушиб головы, состояние стабильное, но требуются еще кое-какие анализы. Мне так страшно…
— Ты сейчас где? Я приеду.
— Мия, не нужно, ложись, завтра тебе на пары. — Начал уговаривать меня парень.
— Я не усну, и я приеду. Скажи, в какой она больнице.
— Хорошо. — Сдается Никита и называет адрес.
И я еду в больницу. Просидев там до утра с Ником, мы, наконец, дождались возможности навестить его маму в палате.
Она выглядит очень бледной, еще и с повязкой на лбу. Хорошо, что серьезных травм нет. Ник присел возле кровати матери, я устроилась рядом.
— Ник, Мия… — произносит Мария слабым голосом.
— Мам, что произошло? — спрашивает Никита и на лице его, с еще большей отчетливостью, отражается беспокойство.
— Даже не знаю, у меня вдруг закружилась голова и дальше я не помню. Очнулась уже здесь…
— Мне стоило настоять и отвезти тебя, прости меня… — Никита берет руку мамы и легонько сжимает ее.
— Ты не мог знать, что так случится, не кори себя, сын. Мия, вы здесь были всю ночь?
— Все в порядке, не волнуйтесь, — отвечаю я. — Вечером просто нужно будет раньше лечь.
— Но, вам же на учебу! Никита, отправляйтесь на пары, со мной все хорошо, я под присмотром, да и к тому же анализы все равно будут готовы только после обеда, пока ничего нового, — произносит Мария более бодрым голосом.
— Что тебе привезти? — спрашивает Ник.
— О, я напишу тебе список, еще привези, пожалуйста, те вкусные булочки из пекарни, что ты покупал как-то на завтрак. С корицей и кремом. — Она постаралась улыбнуться.
— Да, мам, конечно. — Отвечает Ник, и мы прощаемся и уходим.
После Никита отвозит меня в университет, сам же едет маме за вещами. На учебу он решил не идти. А вечером, не дозвонившись ему, я решаю заехать сама. Я долго звоню в домофон, пока он, наконец, мне отвечает и впускает. Когда я поднимаюсь, квартира не заперта, а дверь на террасу приоткрыта, Никита сидит там, в кресле с бутылкой виски. И судя по количеству жидкости в бутылке, выпил он уже прилично.
— Привет, — произношу я, подходя ближе.
Он поднимает на меня остекленевший взгляд, в котором тут же вспыхивает радость, но только на мгновение, потом все исчезает, и он опять берется за виски.
— Том? Что происходит? — спрашиваю я обеспокоенно.
— Пришли анализы, и ей сделали МРТ, — отвечает парень безжизненным голосом. — У мамы Менингиома (вид опухоли головного мозга). Нужна операция, потом, скорее всего, химия…
— Боже… — я сажусь рядом и обнимаю его за шею.
— Я гуглил, шансы, что операция будет успешна, велики, но лучше делать операцию в Европе или США. Я звонил отцу, он позвонит в медицинский центр недалеко от Нью-Йорка, а еще он хочет, чтоб я не брал академ отпуск, а перевелся в Принстонский университет и закончил учебу там…
Он смотрит на меня, и я по взгляду понимаю, как ему тяжело дается все происходящее и эти решения.
— Я не знаю, что мне делать. Не хочу уезжать, Джерри, но и не поехать не могу. — Произносит он убитым голосом и снова берется за бутылку. Видимо алкоголь и стресс взяли свое и Никита начал засыпать, и мне пришлось помочь ему добраться до кровати.
— Пожалуйста, останься, ты мне нужна, — шепчет он, хватая меня за руки, и я ложусь рядом, обняв его сзади, и он вскоре засыпает. Я же пишу маме, что остаюсь у Никиты, так как ему нужна поддержка, а завтра все объясню. А потом слушаю его мерное дыхание, а сама долго не могу уснуть, все думаю о том, что будет дальше. О том, как все повернулось. О маме Никиты. Совсем недавно все было хорошо и вот теперь все из рук вон плохо. Я понимаю, что Никита должен поехать, это его мама, ей нужна будет помощь и поддержка, да и с дипломом Принстона у него будет еще больше шансов найти хорошую работу. Хотя он и без диплома с этой задачей справится. Но мне больно от одной мысли, что мы будем так далеко друг от друга. Я думаю обо всем этом, и сама не замечаю, как по лицу начинают литься слезы. А потом я забываюсь беспокойным сном.
Проснувшись утром, и не став будить Никиту, я поехала домой, а потом на лекции.
Как
