Свободный ритм - Ольга Дервиш
Семья Рахмановых исповедовала Ислам.
Отец, ныне покойный, единственный сын у своих родителей, был жестким человеком. Всю жизнь проработал на местном заводе в начальниках. Смягчить его строгий нрав могли лишь два человека: его мать Раиса и его дочь — Асия. Жена Альбина, в силу собственных взглядов на жизнь или каких-то других причин, так и не стала для папы Каюма родственной душой, так считала сама Ася.
Мама, которая не работала в своей жизни ни одного дня, была убеждена, что жизнь необходимо посвятить дому. Заботе о мужчинах — муже и троих сыновьях. Они — опора и надежда. Слово главы семьи — закон. Асе даже казалось, что патриархат в их семье был возведен в абсолют именно благодаря матери, а не отцу. Предполагалось, что и Ася в будущем будет так же почитать мужа и, если пожелает Аллах, сыновей, поэтому всячески пыталась вовлечь дочь в домашние дела: готовить, убирать, стирать… Учеба, работа, друзья и увлечения для женщины, по мнению матери, были не более чем бесполезной блажью, негативным влиянием современного общества.
Именно мама много лет назад стала инициатором этих пятничных семейных обедов, невзирая на рабочий день. По Исламу пятница — день святой, который желательно посвятить молитвам и семье. И сегодня, если Ася не придет вовремя, ее ждут очередные нравоучения и упреки. В этот раз на ужин в отчий дом собирался средний из братьев — Руслан, с женой и двумя детьми-погодками. Старший брат Рафик был в отъезде за границей по делам бизнеса. А младший Карим и так жил в родительском доме, заканчивая учебу в местном университете.
Ася дома практически не бывала. С самого детства, когда отцу было не до воспитания дочери, бабушка Рая, всеми правдами и неправдами, старалась выудить единственную внучку из дома к себе, пользуясь сыновней любовью. Каюм не возражал, невзирая на недовольство жены, поэтому Ася годам к десяти окончательно переехала к бабуле. Там не заставляли драить кухню, готовить восьмилитровые казаны плова, и чистить вручную длинноворсные ковры, шепча восхваления Всемилостивому. Во внучке пожилая женщина души не чаяла. Взращивала дитё в «тепличных» условиях, оберегала от мужского террора, материных понуканий, религиозного давления… Пока мама убирала, готовила, обстирывала мужа и трех ее братьев, Ася беззаботно резвилась с подружками в бабушкином дворе.
Раиса Михайловна, мать отца, мусульманкой не была, лишь волею судьбы вышла замуж за исповедующего ислам мужчину — дедушку Исмаила. Поэтому всячески способствовала желаниям девочки учиться и иметь увлечения независимо от вероисповедания. Только благодаря бабушке, Ася получила высшее образование и диплом художника-оформителя.
С тех пор как отца не стало, мать взялась за Асю с утроенной силой. Во время нечастых встреч — бесконечные нравоучения, наставления, понукания… Постоянные тычки носом в нежелание покрывать голову, молиться пять раз в день. Упреки в отсутствии смирения и благодарности Всевышнему. Пятничные встречи с домашними были лишь малой толикой всего, что пыталась навязать Альбина своей дочери. Если бы Ася могла, она и не посещала бы подобные ужины, но это посчитали бы вопиющим неуважением к семье и религии. Однако сам ужин и его приготовление — полбеды. Ее братья, особенно старший и средний, переняв религиозный экстаз у матери, теперь вовсю пытались вразумить потерявшую себя среди неверных сестру и наставить на путь истинный.
Асия Каюмовна Рахманова была мусульманкой по рождению. Но совсем не по желанию и воспитанию… В ней постоянно боролись долг и искушение. Она молилась, но по зову сердца, а не по расписанию. Она хранила девичью честь для мужа, но не считала нужным отказывать себе в других нехитрых мирских удовольствиях.
И сегодня ее ждало очередное напоминание о том, что живет она неправильно, оттого и не познала до сих пор семейного счастья в свои двадцать восемь.
* * *
Макар сидел дома перед лэптопом и думал о завтрашнем свадебном дне. Собственно, за последний месяц такие мыли посещали почти ежедневно. И вот, финишная прямая. Зал готов, аппаратура на месте, друг Лёха, который должен был стать на завтра основным диджеем в «Кленовом листе», так как оба постоянных труженника — это жених и свидетель, с трудом, но упрошен потратить пол выходного дня на друзей. Лимузины заказаны на девять утра. Костюм сшит и висит, притягивая взгляд своей идеальностью, прямо на дверце шкафа.
Казалось, в воздухе витало что-то торжественное. Даже в «однушке» у Мака.
Задумался, каково это: чувствовать себя женихом? Потому что сейчас, ему казалось, он это чувствовал. Месяцы приготовлений ради нескольких часов тусы. Разница лишь в том, что назавтра он не расстанется со своей свободой. Слава Богу!
Свобода — это всё. Работай, гуляй, пей, спи… отчитываться не надо ни перед кем. Совсем! Это ли не счастье?
Родители давно перестали обращать внимание на его образ жизни, считая, что, если сын не алкаш и не наркоман, получил образование, то и дальше вполне может сам устраивать свою жизнь. Да и жили они в другом городе, далековато, чтобы держать ребенка под контролем.
Макар переехал в областной центр, когда поступил в ВУЗ. Вполне успешно закончил его и остался в nen, чтобы искать себя. Жил в квартирке, купленной родителями при поступлении, сдавал трёшку в центре, оставшуюся от бабушки, умершей пару лет назад, работал диджеем в баре и музыкальным редактором на местном радио. Плюс достаточно часто подрабатывал фрилансом где-то еще, в качестве звукооператора, если позволяло время, и было желание. Денег хватало, чтобы покрыть все холостяцкие запросы и даже иногда баловать девчонок, попавших по случаю в зону его особого интереса.
Таких девчонок было немного. Именно тех, кого он сам хотел баловать, а не тех, кто хотели бы, чтобы их баловали, и летели в его объятия со скоростью звука. Особенные встречались нечасто, как бы ни было это грустно. По сугубо личному мнению Макара, такие не могли быть завсегдатаями баров или еще каких-либо увеселительных заведений, то есть мест, где обитал сам Климов. Он их там и не искал. И выходило, что, имея своеобразный стиль жизни, не очень легко было найти кого-то, кто затронет струны души. Да-да, у Макара была душа! Ранимая, нежная, но глубоко спрятанная и запертая в броню, чтобы не дай Бог кто не повредил. Ключик от своего
