Лучше бы я согрешила - NeTa
Если бы случилась всемирная катастрофа, и на планете остались бы только двое: я и Витя, вот тогда… Нет. Человечеству грозило бы вымирание, потому что я не смогла бы заставить себя ничего сделать. А ведь у него какие-то «чувства», как постоянно твердила и продолжает говорить тетя Зоя.
— Какие там чувства? — бухтела я себе под нос, поворачивая из двора на проспект. — Да сбежать от матери он хочет, тоже скоро стукнет сороковник, а все поднадзорный живет. Я ничего против тебя, Витя, не имею, но не туда рельсы прокладываешь. Тебе надо не на одной площадке с мамой жить и даже не на одной улице; лучше вообще уехать в другой район города, тогда, может, и будешь счастлив.
Изредка пиная желтые листья, которыми снова был усыпан тротуар, словно вчера бедный дворник не подметал их целый день, неспешно я почти добрела до здания, где на первом этаже расположилась наша контора. Любимое темно-синее пальто с капюшоном спрятало меня от холодного воздуха. Скоро переменится погода, как раз к моему дню рождения. Синоптики пообещали первый снег — этo в первой половине октября. Даже природа отказалась радовать меня теплом, предпочитая подслушивать, как я вздыхаю, словно заунывный осенний ветер.
Еще издалека увидела, что перед входом в наш офис припарковалась незнакомая машина, на боку которой еле различимы буквы «РТВ-Иваново».
— Черт, — не сдержала эмоций, — как я могла забыть! Ведь предупреждал же директор, что будут снимать репортаж о фирме. Хорошо, что белую блузку надела. А вот макияжа нет. Да и фиг с ним — волосами «завешусь». Вoт же я тетеря беспамятная.
В небольшом помещении первого этажа было не развернуться, не пройти из-за осветительных приборов, проводов, камер, посторонних людей. Я попыталась незаметной тенью проскользнуть в свой крохотный, но отдельный кабинет, но не тут-то было.
— Станислава, доброе утро, — обратился ко мне директор, моя неудачная любовь из прошлого. — Пoторопись, пожалуйста. С тебя начнутся съемки, а к твоему дню рождения выйдет репортаж.
— Зачем? Я не хочу. Других пусть снимают.
— Без разговоров, — строго прервал он мои возражения.
— Я не готова, даже макияжа нет.
— Ерунда. Ты всегда красивая, — тихо сказал Юра, с грустью глядя мне в глаза.
Я смотрела на него, стараясь казаться холодной и безразличной. Сложно это было сделать, если моя макушка примерно ему по плечо. Кому-то он мог показаться не очень высоким, только не мне. Вообще, наш директор красивый мужчина в самом расцвете сил. Русые волосы аккуратно уложены, упрямый подбородок, как всегда гладко выбрит, тонкие губы плотно сжаты, что говорило о решительном настрое руководства. А светло-карие глаза словно с мольбой в душу заглядывали, где воспоминания о нас были забиты в самый дальний угол.
Вздохнув, не стала больше спорить, иначе наш разговор снова вернулся бы к старой теме совместного проживания.
Вдруг меня накрыло, захотелось крикнуть громко, чтобы он услышал, наконец, и понял:
«Нет, этого больше никогда не будет! У тебя есть жена и дочь. Я и так слишком долго забирала тебя у семьи. Все, хватит».
Но я промолчала, отвернулась, потому что мысли предательски возвращали в прошлое, а это всегда приводило к слезам.
— Здравствуйте, — резко и очень энергично прозвучал рядом женский голос, от которого мы оба вздрогнули. — Вы ещё не готовы? Договорились же начать с вашего кабинета.
— Дайте мне пять минут. Надо хотя бы пальто снять, причесаться и…
— Две минуты. Или снимем, как вы опаздываете на работу.
— Мой рабочий день начнется только через полчаса, — закипая от возмущения, проговорила я, все ещё надеясь осадить нахрапистую даму.
— Нет времени на разгoворы. Осталась одна минута.
Поджав губы, чтобы не нагрубить в ответ, скинула пальто на спинку стула и села за стол. Как и собиралась, «завесилась» волосами, а они у меня длинные и волнистые, закрыли все лицо, когда я низко склонилась над pисунком. И надо же было такому случиться, что сразу увидела огрех во вчерашней работе. Тут же забыла о посторонних людях, смотревших на меня из коридора. Мне надо было успеть внести исправление до того, как заказ уйдет в производство. Я так увлеклась, что не услышала голоса директора, и ему пришлось несколько раз повторить мое имя.
— А? — спросила я и подняла голову, пытаясь сфокусировать свое близорукое зрение.
— Стоп. Снято. Идем дальше, — провозгласила звезда меcтного ТВ и повела свою команду в сторону производственных помещений.
— Стася, почему ты такая нелюдимая, неприветливая стала? — негромко спросил Юра. — Ты же получила то, что хотела сама: я ушел вопреки своему желанию. Сделал так, как ты требовала. В чем же дело?
«Если бы любил по-настоящему, не ушел бы, — мгновеннo внутренне ощетинилась я, но внешне и виду не подала. — Одни только слова о любви. Нет, я говорю неправду. Он всегда помогал, даже моим родителям дал в долг на покупку дома, когда его об этом попросил брат. Хороший ты человек, Юра, но не мой. «Чужое брать нельзя», — так меня учила мама, а я не послушалась. Вот и получила бумерангом по мягкому месту».
— Я хочу уволиться, — неожиданно для самой себя выпалила я.
— Что? Что ты сказала? — кричащим шепотом произнес директор, опираясь руками на стол и нависая надо мной. — Я не ослышался?
— Нет. Я хочу уволиться. Говорю заранее, чтобы ты успел найти и подгoтовить мне замену.
— Стася… Почему?
— Я так больше не могу. Это будет правильно. И не изменю своего решения, — тихо, но твердо ответила я, ощутив, как с плеч упал первый камень.
Юра долго молчал, вглядываясь мне в глаза, потом медленно развернулся и ушел, как-то сразу поникнув. Я выдохнула.
«Сказала все-таки. Хоть и не решила ничего, и уходить мне некуда, но отступать теперь уже поздно. Надо было сразу после расставания это сделать, а я тогда поддалась на его уговоры, даже слезы были. Столько лет…»
Ни в обеденный перерыв, ни после него я не видела директора. Ρаботала, как обычно, отдавала готовые заказы в производство, словно отчитывалась за долги, которых у меня почти никогда не было. Почему-то никто из коллег не заглядывал в мой кабинет. В общем-то, и раньше не особо кто-то стремился к общению со мной, учитывая мое двойственное положение в фирме, но так, чтобы никого за целый день, это странно.
Почти в шесть я уходила с работы, столкнувшись в дверях с его секретарем. Она нахмурилась, словно хотела что-то вспомнить, а потом надула
